Ки́рик Новгоро́дец (1109/1110 – не ранее 1156), новгородский книжник. Насельник Антониева в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужского монастыря. Автор «Учения, имже ведати человеку числа всех лет» и «Вопрошания Кирика, иже воспроси епископа Нифонта и инех»; вероятно, летописец и человек, приближённый к архиепископу Новгородскому Нифонту.

Биографические сведения

В «Учении» (1136) Кирик сообщил свой возраст (26 лет) и назвал себя «калугеръ Антонов Кирикъ, диаконъ, доместикъ церкви святыа Богородица» (Кирик Новгородец. «Учение о числах». 2012. С. 229), т. е. он являлся диаконом и доместиком (руководителем хора) Антониева Рождественского монастыря к северу от Новгорода [основан преподобным Антонием Римлянином (игумен в 1131/1132–1147)]. В «Вопрошании» Кирик предстаёт уже иеромонахом, а также жалуется на слабое здоровье. В 1150-х гг. Кирик, вероятно, ещё был жив: до 1156 г. он, предположительно, вёл архиепископскую летопись, а в 1156–1158 гг. создал часть «Вопрошания».

В некоторых списках «Вопрошания» (с конца 15 в.) автор назван Кириллом. Предполагалось, что это имя Кирика в схиме, но не менее вероятна простая ошибка. В списках встречается и ещё один ошибочный вариант имени: Кириак. Высказывалось мнение, что авторы «Учения» и «Вопрошания» – разные лица (Л. Гётц, М. Ф. Мурьянов), но это версия не нашла широкой поддержки среди исследователей.

«Учение» Кирика

«Учение, имже ведати человеку числа всех лет» – древнейшее сохранившееся древнерусское сочинение по математике, хронологии и пасхалистике. Оно написано, как сказано в самом тексте, в Новгороде в 1136 г., между 19 июля (вокняжение Святослава Ольговича) и 1 сентября (наступление 15-го индикта).

Кирик Новгородец. Учение о числах (Кирика диакона и доместика новгородского Антоньева монастыря учение им же ведати человеку числа всех лет). Рукопись 18 в. РГАДА. Собр. Мазурина. Ф. 196. № 1069. Л. 116об. Кирик Новгородец. Учение о числах (Кирика диакона и доместика новгородского Антоньева монастыря учение им же ведати человеку числа всех лет). Рукопись 18 в. РГАДА. Собр. Мазурина. Ф. 196. № 1069. Л. 116об. «Учение» известно в 5 списках, ныне хранящихся в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской национальной библиотеки [РНБ. Погод. 76 (16 в.) и РНБ. Соф. 1161 (конец 16 – начало 17 в., отрывок)]; Научно-историческом архиве Санкт-Петербургского института истории РАН [СПбИИ РАН. Ф. 11. № 245 (16 в.)]; Российском государственном архиве древних актов [РГАДА. Ф. 196 (Мазур.). № 1069 (18 в.)] и Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки [РГБ. Ф. 256 (Рум.). № 35 (19 в.)].

В рукописях пронумерованы 27 небольших разделов «Учения». В разделах 1–5 Кирик приводит число лет, месяцев, недель и дневных часов, прошедших от Сотворения мира до 1136 г., и говорит о методике своих подсчётов. Далее он излагает учение об индикте, круге солнца, круге луны, «веках» (т. е. тысячелетиях), «поновлениях» неба, земли, моря и воды (80-, 40-, 60- и 70-летних циклах), високосных годах, «большом круге» (532 года) (разделы 6–15), вновь говорит о числе месяцев (календарных и лунных), недель, дней и часов в году (разделы 16–19), о «дробных часах» (час делится на 5 «дробных часов», те, в свою очередь, на 5 «вторых дробных часов» и т. д., вплоть до «седьмых», что, возможно, имело смысл для описания музыкальных интервалов, – разделы 21–27). В конце «Учения» приводится дата его написания (год, индикт, круг солнца и луны), даются пасхальные расчёты для 6644 (1136) г., и, наконец, Кирик сообщает краткие сведения о себе и о том, что в момент его работы в Византии правит император Иоанн II Комнин, а в Новгороде – князь Святослав Ольгович (указывается его возраст) и архиепископ Нифонт. Завершается «Учение» подсчётом числа лет, месяцев, дней и часов, прошедших с момента рождения Кирика.

«Учение» Кирика, несомненно, основано на византийской традиции пасхалистики, однако исследователи обнаруживают в нём следы влияния античной науки (в частности, пифагорейской школы о круговом движении времени – вероятно, опосредованного уже христианскими текстами), а также, возможно, западноевропейское влияние (М. Ф. Мурьянов обратил внимание на то, что деление часа на 5 частей встречается в трудах английских книжников – Беды Достопочтенного, Симеона Даремского, а также у Гонория Августодунского). Несомненно, на Кирика оказала влияние традиция т. н. семитысячников – ранних старославянских текстов, в которых расписывалось число месяцев, недель и т. д. в 7000 лет. К семитысячникам восходят и тезисы Кирика о циклических обновлениях стихий. Т. Славова предположила, что «Учение» основано на некоем утраченном болгарском трактате, однако эта гипотеза не нашла поддержки у других исследователей, считающих труд Кирика в целом оригинальным.

Из текста не вполне ясно, пользовался ли Кирик пасхальными таблицами или какой-то иной формой записи пасхалии. Вопрос этот тем более сложен, что до нас не дошли столь ранние образцы древнерусских пасхалий. Сложные арифметические расчёты (в «Учении» фигурируют числа до десятков миллионов) Кирик, вероятно, производил при помощи абака.

Отсутствие списков произведения ранее 16 в. почти не даёт возможности судить о степени известности произведения до этого времени. Впрочем, по гипотезе Р. А. Симонова, уже в 1138 г. появился отклик на «Учение» – «Слово о поставлении небесе и земли и моря» (список 1446 в Сборнике: РНБ. Кир.-Бел. 10/1087. Л. 327об.–328об.). В этом кратком произведении воспроизводятся данные Кирика о «поновлениях» земли, неба, моря и воды, всякий раз сообщается, сколько таких обновлений уже прошло с Сотворения мира до 1138 г. и как получены эти данные. Сведения о происхождении древнейших из сохранившихся списков «Учения» и другие данные говорят об интересе к труду Кирика в 15–16 вв. в Кирилловом Белозерском и Соловецком монастырях.

«Вопрошание» Кирика

«Вопрошание Кирика, иже воспроси епископа Нифонта и инех» (1140–1150‑е гг.) – каноническое сочинение в вопросно-ответной форме. Оно состоит из вопросов, которые Кирик адресовал архиепископу Новгородскому Нифонту и другим церковным иерархам: «Климу» (вероятно, митрополиту Киевскому и всея Руси Клименту Смолятичу), игумену и будущему епископу Новгородскому Аркадию, игуменье Марине (в других списках Марье), а также «епископскому чернецу» Луке Евдокиму, – и их разъяснений о том, как в том или ином случае должен поступать священник.

«Вопрошание» датируется исходя из времени деятельности тех лиц, которым были адресованы вопросы. Нифонт был архиепископом в 1130–1156 гг. Вопросы Клименту Смолятичу Кирик задавал, вероятно, между 1147 и 1149 гг., когда Нифонт (в свите которого мог быть Кирик) находился в заключении в Киево-Печерском монастыре (впрочем, может быть, и раньше – до того, как Климент стал митрополитом). Вопросы Аркадию Кирик задавал в 1156–1158 гг., поскольку о нём сказано: «со игуменомь, а творѧше сѧ ѥп(и)с(ко)па» (Древнейший список «Вопрошания» Кирика Новгородца. 2014. С. 258), т. е. речь идёт о времени, когда тот был избран новгородским епископом, но ещё не был посвящён в сан. Тот факт, что Кирик задавал вопросы Клименту Смолятичу, может говорить о его определённой смелости и независимости, ведь Нифонт, непосредственный патрон Кирика, был последовательным противником неканоничного избрания Климента.

В. О. Парфененковым учтён 41 список «Вопрошания» (36 – в составе Кормчих книг, 5 – в сборниках канонического содержания). Списки объединяются в 3 редакции: 1) Основную (Синодальную, редакцию Кормчих книг; древнейший список в составе Новгородской Синодальной кормчей, ныне хранится в Отделе рукописей и старопечатных книг Государственного исторического музея: ГИМ. Син. 132, 1280‑е гг.; другие списки в составе Кормчих 2-й половины 15 – 17 в.); 2) Краткую (тоже в составе Кормчих; в ней сохранены ответы Нифонта и других иерархов, тогда как вопросы Кирика лишь коротко обозначены; списки с начала 15 в.); 3) Особую (в составе канонических сборников, списки с 16 в.; в этой редакции статьи «Вопрошания» перегруппированы с целью систематизировать материал, в то же время в ней сохранились древние языковые новгородизмы). Первоначальные чтения обнаруживаются во всех редакциях. Помимо полных списков «Вопрошания», в сборниках встречаются краткие выдержки из этого памятника. Наконец, выдержки из «Вопрошания» в переводе на латинский и немецкий языки включены, соответственно, в немецкое и латинское издания «Записок о Московии» С. фон Герберштейна.

В состав «Вопрошания» входят вопросы, заданные не только Кириком, но и некими Саввой (возможно, речь о будущем игумене новгородского в честь Сошествия Святого Духа на апостолов монастыря) и Илиёй (возможно, речь о будущем новгородском архиепископе Илие). Вероятно, первоначально это были отдельные произведения; в Основной редакции вопросы Саввы и Илии следуют за текстом Кирика с отдельными заголовками, однако в Особой редакции даны вперемежку с вопросами Кирика.

Согласно В. В. Милькову, в «Вопрошании» условно могут быть выделены следующие тематические блоки (впрочем, иногда идущие чересполосно): важные вопросы богослужебной практики, отношение к причастию, пищевые запреты, приобщение к православию латинян, иноверцев и язычников, «вопросы чистоты телесной и духовной применительно к посту и брачным отношениям», отношения полов у мирян и духовенства; много внимания уделяется материнству, детям, суевериям и проявлениям двоеверия и т. п. (Мильков. 2011. С. 353).

«Вопрошание» – ценнейший и редчайший источник по повседневной жизни древнерусского города, по ранней истории христианства и пережиткам язычества на Руси. По-видимому, вопросы Кирика почти всегда были обусловлены реальной практикой, реальными казусами, относительно которых требовалось определить позицию церкви. Вот лишь несколько примеров: в ст. 4 речь идёт о ростовщичестве и называются конкретные размеры процентов (причём Нифонт проявляет здесь сравнительно мягкую позицию, лишь призывая мирян снижать проценты); в ст. 33 упоминается такой пережиток язычества, как поклонение Роду и Рожаницам; в ст. 40 рекомендуются разные сроки предшествующего крещению поста для оглашенных-славян (8 дней) и неславян («болгарину, половчинѹ, чюдинѹ» – 40 дней) (Древнейший список «Вопрошания» Кирика Новгородца. 2014. С. 257); в ст. 55 обсуждается вопрос о допустимости захоронения с иконой (наличие такой практики подтверждается данными археологии); в ст. 65 спрашивается, нет ли в том греха, чтобы «по грамотамъ ходити ногами» (Древнейший список «Вопрошания» Кирика Новгородца. 2014. С. 265) (речь, очевидно, идёт о берестяных грамотах, по прочтении бросавшихся на землю); в ст. 69 Кирик интересуется мнением Нифонта о тех, кто заводит наложниц из числа собственных рабынь (как тайно, так и открыто); и т. д.

Кирик не только описывал реальные жизненные казусы, но и цитировал канонические правила, каковые просил истолковать. Чаще всего он ссылался на тексты, входящие в состав Ефремовской кормчей. Собственно, сама вопросно-ответная форма «Вопрошания» восходит к переводным с греческого текстам, входившим в состав Кормчих книг. Кирик ссылается на правила Иоанна Постника, Василия Великого, Тимофея Александрийского и др.

Среди использованных Кириком источников были, по-видимому, и апокрифические. Так, в ст. 74 Кирик сослался на некую «заповедь» о том, что ребёнок, зачатый в воскресенье, субботу или пятницу, станет вором, блудником, разбойником или трусом; Нифонт ответил, что книгу, содержащую подобные суеверия, следовало бы сжечь. Точного соответствия этой «заповеди» не найдено, но схожие мотивы обнаруживаются в некоторых апокрифических епитимийниках, а также в фольклоре. Среди источников вопросов Кирика есть и западнохристианские канонические тексты. Так, в ст. 1 Кирик ссылается на «некоторую заповедь» (противоречащую тому, что сказал Нифонт), причем её содержание соотносимо с одной из норм глаголического Синайского евхология. В ст. 76 Кирик спрашивает Нифонта о заказных литургиях (которые, как «написано», могут заменить епитимью). Эта норма, которую Нифонт тоже осуждает, восходит к правилу святого Бонифация, архиепископа Майнцского. Говоря о послаблении супружеского воздержания в Великий пост и о практике служения сорокоуста по живым (ст. 57, 101), Кирик ссылается на авторитет киевского митрополита Георгия (в ст. 57 ещё и на Феодосия Печерского), но Нифонт в обоих случаях заявляет, что такого они писать не могли.

Большое число списков «Вопрошания» и его включение в Кормчие книги свидетельствует о важном практическом значении этого памятника для древнерусского духовенства, по крайней мере в Новгороде. Об этом же говорит содержащаяся в Поучении 1166 г., атрибутируемом новгородскому архиепископу Илие, рекомендация священникам держать у себя «устав блаженного Нифонта», т. е., вероятно, «Вопрошание». Использование «Вопрошания» как источника прослеживается и в ряде более поздних памятников (правило «Аще и двоеженец касается», «Правило святых апостол о церковном устроении», оба происходят из Новгорода 14 в.). В то же время «Вопрошание» оказалось исключено из некоторых редакций Кормчей. По мнению Я. Н. Щапова, причиной этого могло стать «то упрощение, граничащее с искажением, византийских христианских ритуалов и морали, которые Нифонт предлагает в своих ответах на вопросы, стремясь облегчить усвоение местным населением основ проповедоваемого им учения» (Щапов. 1978. С. 180).

Участие в летописании

Вероятно, Кирик был архиепископским летописцем. В статье 1136 г. Новгородской первой летописи вокняжение Святослава Ольговича датировано с уникальной для летописей витиеватостью: «мѣсяця июля въ 19, преже 14 каланда августа, въ недѣлю, на сборъ святыя Еуфимие, въ 3 час дне, а луне небеснѣи въ 19 день» [Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 3. 2000. С. 24]. Поскольку «Учение» Кирика было написано тогда же (между 19 июля и 1 сентября 1136 г.) и содержит благопожелание тому же Святославу Ольговичу, А. А. Шахматов предположил, что автором этой летописной статьи был Кирик. Кроме того, Шахматов обратил внимание на три датировки по индиктам в летописных статьях 1136–1137 гг. – притом что в новгородском летописании упоминания индиктов чрезвычайно редки (Шахматов А. А. История русского летописания. Т. 1, кн. 1. Санкт-Петербург, 2002. С. 137–138). Последний этот аргумент позже развил и поддержал А. Г. Бобров (2015. С. 245–248).

Д. С. Лихачёв считал Кирика составителем летописного свода 1136 г. – «Софийского временника» (Лихачев Д. С. Софийский временник и новгородский политический переворот 1136 г. // Лихачев Д. С. Исследования по древнерусской литературе. Ленинград, 1986. С. 177–180). А. А. Гиппиус показывает, что переработки предшествующего летописного материала в 1136 г. не было, однако, по лингвистическим данным, один и тот же автор вёл архиепископскую летопись с 1132 по 1156 г., т. е. в правление Нифонта (1130–1156) [Гиппиус А. А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи // Новгородский исторический сборник. Санкт-Петербург, 1997. Вып. 6. С. 40–42; Гиппиус А. А. Новгородская владычная летопись и ее авторы // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. Москва, 2006. С. 22–23]. Этим летописцем Нифонта, скорее всего, и был Кирик. По аналогии с пономарём Тимофеем (13 в.) Гиппиус предполагает, что Кирик мог быть не только летописцем, но и секретарём Нифонта.

Для летописных статей почти за весь этот период характерно внимание к хронологии, стремление снабдить точной датой большинство известий. В то же время в статьях 1143–1147 гг. нет ни одной дневной даты, хотя в большом количестве присутствуют даты относительные и приблизительные («от Госпожина дни до Корочюна», «межи Рожествомь и Крещениемь», «преже жатвы» и т. п.). Этот отрезок укладывается в правление в Новгороде князя Святополка Мстиславича (1142–1148). Надо думать, что при этом князе летописец (вероятно, Кирик) по какой-то причине не пополнял летопись, а в 1148 г. заполнил её «задним числом», не сумев вспомнить точных дат событий (Гимон. 2005. С. 330–336) (неприязнь летописца к Святополку ясно проявилась в летописном сообщении под тем же 1148 годом: «а Святопълка выведе злобы его ради»: ПСРЛ. Т. 3. 2000. С. 28).

Гипотеза о Кирике как летописце вызвала ряд возражений. Так, Я. Н. Щапов отметил несовпадение хронологических знаний автора «Учения» и летописца (в частности, в «Учении» нет ни слова о счёте календами – Щапов Я. Н. Древнеримский календарь на Руси // Восточная Европа в древности и средневековье. Москва, 1978. С. 339). Г. Зименс (1997) обратил внимание на то, что Кирик в «Учении» вычисляет пасхальное полнолуние по 19-летним циклам, тогда как в летописи представлены наблюдения за реальными фазами луны, а также на неточность месяцесловной датировки в летописи (впрочем, исследователь оставляет вопрос о тождестве Кирика и летописца открытым). С. В. Цыб придаёт значение тому обстоятельству, что в «Учении» применяется сентябрьский календарный стиль, а в летописи – мартовский (Цыб. 2011. С. 247–248). Скепсис относительно участия Кирика в летописании высказывает и Р. А. Симонов (Мильков. 2011. С. 29).

Однако само совпадение дат (одновременно, в 1136, после вокняжения Святослава Ольговича, в Новгороде составляется «Учение» Кирика и появляется столь нетривиальная датировка в летописи) представляется более чем ярким. Кроме того, Д. С. Лихачёв обратил внимание на интерес летописца к каноническим вопросам, нетипичный для летописания, но естественный для автора «Вопрошания» (летопись отмечает, что в 1136 архиепископ Нифонт не благословил княжеский брак, а в 1145 не позволил отпевать двух утонувших священников) (Лихачёв Д. С. Софийский временник … С. 180; дополнительные соображения в пользу тождества авторов летописной записи 1136 г. о княжеском браке и «Вопрошания»: Литвина А. Ф. Траектории традиции / А. Ф. Литвина, Ф. Б. Успенский. Москва, 2010. С. 44). Нельзя не отметить, что хронологические рамки деятельности летописца Нифонта (1132–1156) коррелируют со временем написания двух сочинений Кирика (1136, 1140–1150-е гг.). Впрочем, не исключено, что Кирик и летописец всё же были разными лицами, а их принадлежность к одному кругу обусловливала общность их интересов.

Кирик – переводчик с греческого языка?

Учёными 19 – начала 20 в. высказывалось мнение, что Кирик перевёл с греческого Пятикнижие Моисеево и «Летописец вскоре» патриарха Никифора. Обе гипотезы основаны на соседстве текстов в рукописях. Так, в списках «Учению» предшествует краткий хронологический расчёт всемирной истории (сколько лет прошло от Адама до потопа, от потопа до разделения языков и т. д.), возможно, тоже составленный Кириком и основанный на какой-то из византийских «малых хроник» (но не на «Летописце вскоре»). В рукописи РНБ. Погод. 76 «Учение» Кирика соседствует с Пятикнижием, однако из этого факта никак не следует, что Кирик был его переводчиком.