«Ю́жная тео́рия» (англ. Southern Theory), способ социологического теоретизирования, противопоставляющий себя «северной гегемонии» в социологии и подчёркивающий уникальность локальных практик на глобальном Юге. В широком смысле – любой альтернативный способ теоретизирования, основанный на неприятии положения подчинённого (subaltern) в социологии (Spivak. 1999). Противопоставляется «северной теории» как господствующему подходу в социологической теории, основанному на классическом понимании социологии как науки, на классическом каноне и на признании незыблемости доминирования универсального знания над локальным.

Термин введён в научный оборот австралийским социологом Р. Коннелл (род. 1944) в книге «Южная теория: глобальная динамика знания в социальных науках» (Connell. 2007). Данный подход активно развивается рядом других авторов в смежных исследовательских областях (Souza Santos. 2015; Bhambra. 2014).

Словоупотребление понятия «южный» сама Коннелл ограничивает следующим образом: «...термин "южный" используется не для того, чтобы именовать ограниченное количество государств или обществ, а для того, чтобы подчеркнуть отношения – власти, исключения, гегемонии <…> между интеллектуалами и институтами в метрополиях и на периферии мира» (Connell. 2007. P. xviii–ix). Объясняя идею, она подчёркивает: «"Южная теория" показывает скрытые геополитические предубеждения северной социальной теории и рассматривает широкий спектр мощной социальной мысли из колониального и постколониального мира» (Connell. 2014. P. 211).

Постколониальное влияние на социологию

Колониальная перспектива особо значима в рамках «южного» дискурса при обсуждении институционализации социологии как науки. Колониальное настоящее в эпоху, когда социология получила свои институциональные основания, оказывается в центре критики евроцентричности социологии (Connell. 1997). Хотя подобная аргументация стала содержательным ядром большого количества дискуссий, она подвергается активной критике со стороны социологической общественности (Collins. 1997; Burawoy. 2011; Sztompka. 2011). Тем не менее сторонники «южной социологии» отстаивают идею о том, что колониальные устремления стран Западной Европы оказали непосредственное влияние не только на канонизацию западных классиков, но и на развитие социологии в странах глобального Юга: по их мнению, идеи свободы, прав и независимости были неоднократно планомерно и жестоко ограничены действиями североатлантических государств по всему миру в отношении колонизированных (Subaltern studies VI. 1989). Позиция угнетённого или подчинённого является ключевым стимулом в борьбе с распространением северной модели объяснения. В такой ситуации происходят активные призывы к локализации знания или же к созданию автономных форм социологических практик, распространённых лишь на отдельных территориях земного шара. Отсюда следует утверждение, что существующие западные (северные) модели объяснения не могут адекватно применяться к контексту незападных сообществ. Главным аргументом здесь является перспектива самостоятельного производства знания без ориентира на западный образец, с особым вниманием к локальным проблемам и их изучению (Akiwowo. 1999). В более радикальном смысле это означает полный отказ от западных моделей объяснения.

Социологический канон: спор о классиках

Другой важный вопрос в рамках «южной теории» – социологический канон и связанные с ним призывы к деколонизации социологии (Meghji. 2021; Burawoy. 2021). Известно, что он не раз подвергался пересмотру. Это легко можно проверить, обратив внимание на историю дисциплины: «Ф. Гиддингс [1896] <…> опубликовал "Принципы социологии" и назвал отцом-основателем дисциплины А. Смита. В. Бранфорд [1904] рассказывает об "основателях социологии", называя центральной фигурой – Кондорсе» (Connell. 2007. P. 4). Идея социологического канона в виде троицы – К. Маркса, Э. Дюркгейма, М. Вебера, по мнению Коннелл и сторонников «южной» социологии, сформировалась уже на зрелом этапе развития социологии как науки в США между 1920 и 1960 гг. Последующие интерпретации сыграли важнейшую роль в формировании списка классиков. При этом, как отмечает Коннелл, троица дополняется расширенным списком: Ф. Тённис, Дж. Г. Мид, У. Самнер, Ф. Энгельс, В. Парето, Г. Зиммель и др.

Нынешняя версия социологического канона критикуется за игнорирование незападного мира, незападных фигур, идей и теорий. Иногда звучат призывы к пересмотру истории социологии с целью формирования деколонизированного канона, свободного от евроцентризма – первородного греха социологии, по мнению «южных« социологов (см. Alatas. 2017). При этом на роль классиков могут выдвигаться фигуры локальных авторов из разных эпох (например, Ибн Хальдун), с тем обоснованием, что в разное время на протяжении развития дисциплины (иногда и раньше) эти люди выдвигали социологические идеи, но из-за общей евроцентричности мира и академии были стёрты из общесоциологической памяти или вообще никогда там не появлялись. В качестве примера часто упоминается фигура У. Дюбуа (Burawoy. 2021; Go. 2020).

Институциональный контекст развития теории

В «южной теории» вопрос автономного производства знания независимо от метрополий – как в академическом, так и колониальном контексте – играет особую роль: «...мы отправляемся в Беркли для повышения квалификации, приглашаем профессора Йельского университета выступить с докладом, преподаём по американским учебникам, изучаем теорию прямиком из Парижа и пытаемся опубликовать наши статьи в журнале Nature или American Economic Review» (Connell. 2017. P. 7). Предполагается, что социология находится не только в контексте (де)колонизации, но и зажата в тисках неолиберальной экономики. Это касается не только самих университетов, дрейфующих в сторону корпоративной модели управления, но и того факта, что публикационная активность учёных связана с сотрудничеством с крупными издательскими домами, оказывающими влияние на финансирование науки.

Многие университеты в странах, затронутых колониальной экспансией, оказались в условиях западной гегемонии в области образования. Это привело к формированию практик обучения, привнесённых извне западными колонизаторами, а также к постепенному исчезновению коренных способов не только обучения, но и социологического теоретизирования. Кроме того, пользуется популярностью идея множественности современности (Multiple modernities. 2017). В контексте «южной теории« это значит, что если социология как наука смогла появиться в западном мире, то этот процесс был возможен и в других мирах. Колониальная политика стран Европы, по мнению южных теоретиков, не только повлияла на экономическое состояние стран южного полушария, определив географические границы в регионе, но и оказала огромное воздействие на формирование самих западных моделей образования и теоретизирования.

«Южная теория» в самом общем в виде претендует на уравнивание в правах с теорией «северной», на признание евроцентричности текущей версии социологии и на потенциальное признание множественности социологий. Предложенная Р. Коннелл идея не ставит целью заместить северные практики производства социологического знания на южные. «Южные теоретики» чаще придерживаются идеи о мирном сосуществовании двух теорий, чем поддерживают отношения социологического доминирования и гегемонии, вывернутые наизнанку (Kislenko. 2021). «Южная теория» имела большое влияние среди социологов в середине 2010-х гг. и продолжает воздействовать на пространство социологической теории в 2020-х гг.