Бек У́льрих (Ulrich Beck) (15.5.1944, Штольп, Померания, ныне Слупск, Польша – 1.1.2015, Мюнхен), немецкий социолог и политический философ. Известен как автор теорий «общества риска» и «рефлексивного модерна», которые развивал совместно с Э. Гидденсом. Основатель (1980) и соредактор журнала Soziale Welt (до 2014). Экс-президент Международной социологической ассоциации. Бек выдвинул концепцию космополитизма в противовес доминировавшей в немецкой социологии национальной перспективе и отстаивал её, невзирая на критику.

Бек родился в Померании, но его детство прошло в Ганновере. После окончания школы он поступил в Университет Фрайбурга, где изучал право. С 1966 г. Бек учился в Университете Мюнхена, изучал социологию, философию, психологию, политическую науку. Получил степень доктора философии в 1972 г. Работал доцентом в Университете Мюнхена (1972–1979), затем профессором в университетах Мюнстера (1979–1981) и Бамберга (1981–1992). С 1992 г. до конца жизни Бек – директор Института социологии Университета Мюнхена. Одновременно он преподавал социологию в Фонде наук о человеке (FMSH) в Париже и в Лондонской школе экономики и политических наук.

Лауреат ряда международных наград [2014 – награда МСА за выдающийся вклад в исследования будущего; 2006 – приз за выдающиеся достижения, присуждаемый Исследовательским институтом Нобелевского музея в Стокгольме; 2004 – премия Немецкого социологического общества (НСО); 1999 – совместные с Э. Гидденсом награды Немецко-Британского форума и др.]. Почётный доктор университетов Мадрида, Лозанны, Буэнос-Айреса, Софии и др. Являлся членом Совета и Правления НСО. В 1995–1997 гг. член Государственной комиссии Баварии и Саксонии по вопросам будущего, также в 1999–2009 гг. – спикер Немецкого исследовательского фонда по проблемам рефлексивного модерна и представитель Центра совместных исследований рефлексивной модернизации.

Принимал активное участие в международных дебатах о будущем развитии Европейского союза, изменении климата, ядерной энергетике. Вёл совместные научные проекты с учёными Западной Европы и Азии. Написал множество книг, часть из них – совместно с супругой, социологом Э. Бек-Гернсхайм. Важнейшие работы: «Рефлексивная модернизация. Политика, традиция и эстетика в современном социальном порядке» (совместно с Э. Гидденсом и С. Лэшем, 1994), «Демократия без врагов» (1998), «Общество риска. На пути к другому модерну» (2000), «Что такое глобализация?» (2000).

Основной вклад Бека в социологию связывают с созданием теории «рефлексивного модерна». Бек изучал проблемы модернизации в единстве с экологическими вопросами, индивидуализацией, глобализацией, риском. Его междисциплинарная теория рефлексивной модернизации получила эмпирическую проверку в ряде комплексных исследований, посвящённых изменению семьи, труда, климата, роли городов. Как и его соотечественник Н. Луман, Бек обращал особое внимание на проблемы неконтролируемости и неопределённости в современную эпоху, которые с неизбежностью делают риски глобальными. Совместно с британским коллегой Э. Гидденсом Бек анализировал рискогенную взаимосвязь между решениями, принимаемыми на национальном уровне, и их глобальными последствиями. В последние годы жизни Бек развивал теорию методологического космополитизма.

Общество риска

У. Бек вошёл в мировую социологию с публикацией работы «Общество риска: на пути к другому модерну» (Risikogesellschaft: Auf dem Weg in eine andere Moderne, 1986), в которой проанализировал Чернобыльскую аварию и представил собственную концепцию рисков. На протяжении последующих лет концепция общества риска дополнялась и расширялась. В частности, в книге «Глобальное общество риска» (World Risk Society, 1999) Бек связал эту теорию с концепциями космополизации, бразилизации и др. Популярность концепции «общества риска» в 1990-х гг. объясняется многими причинами. Во-первых, концепция объясняла причины и следствия происходящих в обществе чрезвычайных ситуаций и угроз. Во-вторых, она была связана с обсуждением вопросов политики, государства, традиции и культуры в обществе модерна, которое вели в те годы такие авторы, как Э. Гидденс, С. Лэш и Н. Луман. Наконец, эта теория в значительной степени опирается на возникшую тогда концепцию рефлексивности, согласно которой общество, исследуя себя в новых условиях, одновременно и меняет себя: происходит процесс аутотрансформации.

Риски как таковые давно стали объектом исследования социальных и иных наук (у Э. Дюркгейма, М. Вебера, З. Фрейда). Подход Бека отличался тем, что риск был представлен как рукотворный, неконтролируемый, требующий от общества решительных инновационных подходов к анализу рисков. Бек утверждал: «Общество риска – общество катастрофическое. В нём исключительное состояние грозит стать нормой» (Beck. 1992. P. 24). Новое качество рисков состоит в том, что они неизбежно создаются самой человеческой цивилизацией, т. е. риски неустранимы. Более того, накопленных человечеством знаний недостаточно для того, чтобы осознать и проанализировать эти риски в рамках имеющихся социологических теорий. Позднее в качестве примеров таких рисков У. Бек приводил атаку на башни-близнецы в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., эпидемии свиного гриппа и коровьего бешенства, глобальные финансовые кризисы. Сегодня к этому списку можно прибавить пандемию COVID-19.

Новое общество риска появилось в поствоенную эпоху и часто характеризуется как «рефлексивный модерн» (Beck. 1994). Одной из главных проблем в таком обществе стало управление рисками, связанными с технологиями. Бек объяснил новое состояние общества как такое, в котором риски и угрозы являются не только внешними по отношению к нему (например, природными), но и порождаются самим обществом. Эти вторые риски намного более опасны, их невозможно рассматривать в рамках старых социальных подходов. Итак, риск – это не исключение из «нормального» развития, не случайность в нынешнем обществе. Он постоянно продуцируется во всех сферах жизнедеятельности общества – экономической, политической, социальной – как неизбежный спутник общества, обусловленный модернизацией. Этот модус существования общества неминуемо ставит под угрозу не только его стабильность, рост общественного дохода и улучшение уровня жизни людей, но и подрывает базовые институты глобального капитализма (рынок, частная собственность, демократия, наука, права человека).

Бек подчёркивает, что риски современной модернизации рано или поздно поражают и тех, кто их производит или извлекает из них прибыль. Проявляется «эффект бумеранга», ломающий образцы классового и национального общества. Экологическая катастрофа и атомные осадки игнорируют границы стран. Можно иметь огромные богатства и привилегии, но даже богатые и влиятельные люди не застрахованы от современных рисков. В мире больше нет «райских уголков», свободных от рисков: везде могут происходить аварии, стихийные бедствия и катастрофы, изменяться климат.

Ирония ситуации, как считает Бек, в том, что хорошо развитые институты современного общества (наука, государство, бизнес) пытаются предвидеть то, чего вообще нельзя предвидеть. Современные риски невозможно контролировать и компенсировать; они не могут быть чётко локализованы в пространстве: риски распространяются повсеместно. Проблема усугубляется и тем, что СМИ распространяют самую разную информацию о рисках, не заботясь о её достоверности.

Бек полагал, что из сложившейся ситуации глобальных рисков возможны три выхода: отрицание, апатия и трансформация (Beck. 2009). Ни один из них не эффективен, но трансформация, по крайней мере, адекватна, поскольку помогает приспособиться к становлению общества «всемирного риска», искать ответ на вопрос, что можно сделать для уменьшения риска. Оставаясь оптимистом, Бек ставит задачу изучить, в какой мере современное глобальное общество риска открывает горизонт историческим альтернативам политического действия. Отвечая на этот вопрос, социолог утверждает, что глобальное общество риска изменяет историческую логику: сегодня отдельные государства не могут справиться с рисками. Нужны объединённые усилия сил, действующих на мировой арене. Глобализация становится стратегической игрой за власть, причём с непредсказуемым исходом. Это игра, в которой пересматриваются границы, основные правила и базовые различия между национальными и международными игроками: глобальным бизнесом, государствами, транснациональным гражданским обществом, наднациональными организациями, национальными правительствами и обществами (Beck. 2009).

Таким образом, глобальные риски, по Беку, дают обществу некоторый шанс создать новые, альтернативные прежним, модели принятия решений, а науке – сформировать новые парадигмы. В противном случае любое национальное государство, столкнувшись с глобальными рисками в одиночку, может стать банкротом, а наука – полностью дискредитировать себя. Социолог полагал, что космополитический подход в политике и в социальных науках даёт шанс найти альтернативу растущим угрозам и рискам в обществе.

Концепция общества риска Бека нашла сторонников во многих странах. В России концепцию общества риска активно развивал О. Н. Яницкий (Яницкий О. Н. Социология риска. Москва, 2003).

Модернизация

В своей профессиональной деятельности Бек искал новые подходы и решения ряда проблем современной модернизации. Прежде всего, модернизация для него характеризуется прорывами в технологической рационализации, а также радикальными изменениями в труде и его организации. Что ещё важнее, модернизация включает масштабные изменения социальных характеристик и моделей того, что принимается за норму в образе жизни и формах любви, в структуре власти и влияния, в формах политических репрессий, в нормах знания. Для осмысления радикальных перемен в социальных науках Бек предлагает такие видимые индикаторы развития технологии общества на разных этапах его модернизации, как плуг, паровоз и микрочип. По мнению автора, несопоставимость этих технологических индикаторов адекватно отражает общий разрыв, существующий между прошлым и современным состоянием общества, включая его экономику, политику, социальную структуру (Beck. 1992).

Бек пытается найти механизмы связи между идеями в современном трансформирующемся обществе, переживающем кризисы во всех сферах. Он утверждает, что взаимодействия этих идей и действий создают феномен, называемый «новой современностью». Её важная характеристика – радикализация. Радикализированная современность разрушает свои основания и усиливает растущую неопределённость человеческого существования. Например, такие институты, как национальное государство и семья, в современных условиях «глобализируются изнутри» и полностью изменяются: национальное государство изживает себя, семья уже не выполняет свои прежние функции. Изменяется институт труда: в условиях глобального капитализма профсоюзы лишаются влияния, а трудовые процессы под влиянием глобализации становятся гибче. Появляются новые формы труда, в которых труд теряет свою базовую сущность и коллективный характер. Таким образом, модернизация у Бека неразрывно связана с процессами индивидуализации и глобализации. Кроме того, исходя из взаимосвязи риска и управления резко возрастает потребность повысить эффективность социального управления.

Обобщая свои исследования, в конце 1990-х гг. Бек разработал концепцию, характеризующую изменения в характере труда и структуре рабочей силы в развитых западных странах, которую он назвал бразилизацией (Beck. What is globalization? 1999). Сущность бразилизации – исчезновение или резкое сокращение стабильной трудовой занятости (включая труд «белых воротничков»), расширение форм нерегулярной и нестандартной занятости, в том числе прекарной. Эти изменения в сфере труда приводят к важным социальным переменам: резкому расслоению западноевропейских обществ на богатые слои, имеющие высокие доходы и стабильную занятость, и остальное население, теряющее всяческую стабильность, лишённое защиты со стороны профсоюзов, предоставленное самому себе. Такая социальная структура была характерна для стран Южной Америки с развивающейся экономикой – таких как Бразилия, Чили и Аргентина. Бек предостерегал Запад от подобного возможного будущего, ростки которого проявились как непредвиденные следствия модернизации. Сегодня такие описанные Беком изменения в сфере труда, как флексибилизация (т. е. увеличение гибкости) и прекаризация, стали реальностью.

В конце 20 в., когда глобализация набирала темпы и представлялась единственной перспективой мирового развития, Бек предложил концепцию космополитизации общества как дополнение к теории риска. Опираясь на тезис о превращении современного общества «второго модерна» в «общество риска», он последовательно переходит к тезису о том, что мир должен отказаться от национализма, преследующего узкие интересы, и перейти к космополитизму, который поставит интересы выживания человечества выше национальных. По его мнению, господствующее политическое мышление исходит из принципов методологического национализма, который приравнивает современное общество к национальному государству, ограниченному территорией и границами. Этим же принципам следуют и социальные теории (Beck. 2006). Однако в современных условиях глобальных рисков требуется отказ от этих принципов и переход на позиции методологического космополитизма, исходящего из необходимости коллегиального решения общих современных проблем не на национальном, а на международном уровне. Поскольку человечество не может свернуть с пути глобализации, космополитическое политическое мышление и соответствующая ему космополитическая парадигма действия могут стать адекватным ответом на глобальные угрозы (Бек. 2000). Вместе с тем методологический космополитизм предполагает не отказ от национальных государств на политической арене, а от национализма как принципа решения социально-политических проблем современности.

В сфере социологии переход на позиции космополитизма означал отказ от разделения социологических теорий на теории глобальных Севера и Юга. Бек предлагал всем социологам совместно искать кардинально новые подходы к решению общих глобальных проблем. Он считал, что социология сможет адекватно реагировать на вызовы глобализации, только если преодолеет методологический национализм и разработает основы космополитизма.

Бек утверждал, что глобальный космополитический мир может стать менее рискогенным, если победу в нём одержит здравый смысл (Beck 2006; 2009). Такая перемена может произойти в условиях глобального осознания нарастающих угроз загрязнения окружающей среды, новых войн и неконтролируемых эпидемий, которые могут поставить под вопрос само существование людей. Сам учёный рассматривал космополитизм как методологическую концепцию, которая помогает преодолевать методологический национализм и создавать диалогическую перспективу эпохи второго модерна, в центре которой – сравнение культур, образов жизни и рациональностей за пределами национальных границ. Теория космополитизма развивает теорию рефлексивной модернизации и заменяет национальные перспективы в политике и социологии на глобальные. В современную эпоху диалектика глобальных и локальных проблем, согласно Беку, «больше не вмещается в рамки национальной политики» (Бек. 2003. С. 51).

Идеи космополитизма (особенно идеи «мирового гражданства») Бека не всегда воспринимались именно в контексте развития модерна. Бек называл три враждебные космополитизму позиции, которые представляли его оппоненты: национализм, глобализм, демократический тоталитаризм (Бек. 2003. С. 47–51). Пандемия COVID-19 заставила учёных вспомнить о теоретическом наследии Бека и осознать неизбежность природных катастроф в современном глобальном обществе риска.