Социоло́гия рели́гии в совреме́нной Росси́и, постсоветский период отечественной социологии религии, начавшийся после распада СССР, характеризуется становлением нового формата эмпирических и теоретических социологических исследований религии в условиях мировоззренческих, идеологических, политических и социальных трансформаций.

На рубеже 20 и 21 вв. социология религии в Российской Федерации становится реально существующим направлением научной деятельности – ведутся эмпирические исследования, соответствующую работу выполняют социологические лаборатории и службы изучения общественного мнения, проводятся научные конференции, выходят публикации и читаются лекционные курсы. В то же время институциональность этого исследовательского направления ещё полностью не оформилась, усилия отдельных ученых и даже научных коллективов не имеют должной координации, в системе образования не распространена специализированная подготовка по социологии религии.

Такое положение определяется отсутствием чётко артикулированной востребованности организованной социологии религии в современной России. Религиозный компонент жизни российского общества по-прежнему воспринимается вне его действительного содержания. Причём в таком восприятии фактически консолидируются и представители власти разных уровней, которым важно не то, чем действительно является религия, а то, как её можно было бы использовать для достижения каких-либо социальных целей, и российское население, значительной части которого религии оказываются необходимы не столько в их вероучениях и мистико-сотериологическом наполнении, сколько в магической функциональности.

Институциализация социологии религии как субъекта адекватного знания о религиозной жизни общества плохо сочетается с этими особенностями современной России и поэтому остается уделом самоорганизации профессиональной среды исследователей религии (разобщённой научными и идеологическими расхождениями).

В России социологией религии занимаются и философы, и политологи, и историки, и журналисты, и выпускники факультетов социологии по другим специальностям. В современном социологическом и религиоведческом образовании акцент делается преимущественно на овладение западными теориями и методиками. В то же время сохраняют влияние и некоторые интерпретации религии, сложившиеся еще в советский период. По этой причине очень непросто достигается взаимопонимание – к одному и тому же изучаемому предмету применяются характеристики и исследовательские приемы, сформированные в различающихся научных парадигмах. Консолидации должна служить профессиональная научная периодика, однако она невелика, при этом специализированных изданий собственно по социологии религии не имеется.

Результатом исследовательской работы в транзитивных условиях 1990-х гг. стали попытки синтезировать новое звучание российской социологии религии. Активное участие в этом приняли исследователи, достигшие профессионального уровня и научного авторитета ещё в советское время (Е. Г. Балагушкин, И. А. Галицкая, А. Б. Гофман, В. И. Гараджа, Ю. Н. Давыдов, В. И. Добреньков, Ю. П. Зуев, Р. А. Лопаткин, Л. Н. Митрохин, М. П. Мчедлов, М. Г. Писманик, Ж. Т. Тощенко, Э. Г. Филимонов, Д. Е. Фурман, В. Ф. Чеснокова).

Рубеж 1990-х и 2000-х гг. ознаменовался рядом работ, которые позволяют судить о приоритетных в настоящее время направлениях исследовательской деятельности. Прежде всего, это осмысление динамики религиозной жизни постсоветской России. Наибольшее внимание уделяется двум ключевым аспектам этой темы.

Первый аспект – роль религиозного фактора в общегосударственном и региональном масштабах, межнациональных и иных общественных отношениях (С. Н. Астапов, О. А. Богатова, О. Е. Казьмина, Ж. В. Кормина, О. Ф. Лобазова, В. В. Локосов, Р. Н. Лункин, С. Б. Филатов и др.). Этот аспект получает освещение и в различных опросах общественного мнения на темы религии в России (Л. А. Паутова, М. А. Тарусин и др.).

Второй аспект – влияние религиозных организаций на современную российскую политику, модели возможного политического поведения верующих в России (Л. А. Андреева, М. М. Мчедлова, Е. М. Мирошникова, А. В. Митрофанова, О. И. Сгибнева, М. В. Силантьева, В. М. Сторчак и др.).

Другое направление – исследование количественных и качественных показателей религиозной составляющей общественного сознания. Ведущей проблемой стало определение критериев религиозности и исследовательское применение существующих её трактовок (А. Б. Алиева, Л. С. Астахова, Т. П. Белова, Л. П. Ипатова, Н. Б. Костина, Е. А. Кублицкая, С. Д. Лебедев, Е. В. Пруцкова, С. В. Рязанова, Ю. Ю. Синелина, Е. И. Уфимцева и др.). Эта деятельность предполагает обращение к вопросам типологии отношения к религии и классификации современных религиозных объединений (Е. Н. Васильева, А. Н. Лещинский и др.). Не осталась без внимания тема новых религиозных движений (Л. И. Григорьева, С. И. Иваненко, И. Я. Кантеров, Б. З. Фаликов). Произошедшие в России перемены общественно-экономического уклада побудили российских социологов обратиться и к анализу новых аспектов традиционной темы взаимовлияния капитализма и религии (Н. Н. Зарубина, Е. С. Элбакян). Среди проблем, вызывающих дискуссии, следует назвать преувеличенное внимание к религиозным институтам в ущерб исследованию социального смысла религиозных практик. Самым трудоёмким поприщем современной российской социологии религии являются вопросы методологии, создание теоретического аппарата для систематизации и обобщения богатого эмпирического материала конкретных исследований (Е. И. Аринин, А. П. Забияко, И. Г. Каргина, Е. А. Островская, Т. С. Пронина, Г. С. Широкалова, И. Н. Яблоков и др.). Определённое развитие получает конфессиональная ориентация в работах по социологии религии (В. А. Бачинин, Н. Н. Емельянов, И. В. Забаев, И. П. Рязанцев, В. И. Шамшурин).

Важным признаком складывающегося научного направления становится аккумуляция вырабатываемых в его рамках результатов и суммирование полученных знаний в форме учебников, курсов лекций и т. п. Российская социология религии приступила к этой работе относительно недавно. Малочисленность фундаментальных отечественных трудов по социологии религии превращает наиболее содержательную учебную литературу одновременно и в изложение теоретических взглядов её создателей (В. И. Веремчук, В. И. Гараджа, С. И. Самыгин, Элбакян, Яблоков и др.). Ведется и активное освоение современных зарубежных социологических концепций религии, в том числе в свете теорий рационального выбора и постсекулярного общества (А. С. Агаджанян, И. Е. Задорожнюк, Е. А. Степанова, С. В. Трофимов, Д. А. Узланер и др.). Признаком начавшейся институциализации можно полагать и первые попытки реконструкции недолгого исторического пути социологии религии в России, появление публикаций о трудах дореволюционных социологов, о социологическом изучении религии и атеизма в советское время.

Социологические исследования религии в России находятся в ситуации отраслевой неопределённости: современное российское религиоведение, наследуя социологию религии из её недавней научно-атеистической «обители», претендует на эту науку как на свою составную часть, что вступает в известное противоречие с её родовой принадлежностью к общей социологии.

Существенное влияние на социологическое знание о религии в современной России оказывает перевод темы религии и общества в идеологические дискурсы. Препятствием для продуктивного развития социологии религии становится тенденция у части исследователей описывать изучаемый предмет (религиозные институты, религиозные практики и прочее) не в его внутреннем строении и собственных формах эволюции, а путем конструирования искусственных образов религии, наделяющих её разного рода конъюнктурными характеристиками и скрывающих её реальное бытие в обществе.

Главной же проблемой остается отсутствие среди приоритетов общественного сознания в России устойчивой потребности в объективных представлениях о религиозной жизни российского общества.