«Противу Сиверса пристани»: почему императрица Екатерина II указала Г. А. Потёмкину место, где её должны ждать шлюпки? В 1882 г. П. И. Бартенев в статье «Храм Вознесения Господня в Москве», опубликованной в журнале «Русский архив», впервые открыто в отечественной литературе упомянул о тайном венчании брака императрицы Екатерины II и Г. А. Потёмкина (с 1787 – Г. А. Потёмкин-Таврический). По словам историка, он узнал об этом осенью 1863 г. от председателя Государственного совета графа Д. Н. Блудова ([Бартенев]. 1882. С. 92, 96; [Бартенев]. 1906. С. 613).

В 1906 г. в заметке «Из записной книжки издателя "Русского архива"» П. И. Бартенев привёл собранные им за 43 года различные сведения легендарного характера о тайном браке Екатерины II и её могущественного фаворита. Важнейшим из них с историографической точки зрения стал краткий (всего пара строк) рассказ князя Ф. Н. Голицына (из рода Голицыных) – племянника И. И. Шувалова. По мнению Бартенева, князь мог заинтересоваться этой историей, поскольку Шувалов «находился в подобных же отношениях» с императрицей Елизаветой Петровной ([Бартенев]. 1906. С. 615; последнее утверждение неточно, поскольку легенда связывала государыню брачными узами не с Шуваловым, а с графом А. Г. Разумовским). Голицын сообщил о венчании Екатерины II и Г. А. Потёмкина в Санкт-Петербурге, на Выборгской стороне, в церкви во имя преподобного Сампсона Странноприимца (Сампсониевский собор), в присутствии трёх человек – племянника жениха поручика лейб-гвардии А. Н. Самойлова, действительного камергера и одного из участников переворота 28 июня (9 июля) 1762 г. Е. А. Черткова, а также камер-юнгферы невесты М. С. Перекусихиной ([Бартенев]. 1906. С. 615). Сообщение князя, проживавшего, как и его дядя, в конце 1760–1770-х гг. в Западной Европе и никогда не входившего в близкое окружение ни Екатерины II, ни Григория Александровича, основано не на собственном знании. Оно является пересказом слов «одного из знакомых» из круга императора Павла I и бывшего у него «в делах и в большой доверенности» (возможно, генерал-адъютанта государя – Ф. В. Ростопчина) и поэтому в отношении места действия и свидетелей должно рассматриваться только в качестве одного из предположений или даже домысла, а не показания очевидца.

Считая, что таинство совершилось осенью 1774 г. (после завершения русско-турецкой войны 1768–1774 и ареста Е. И. Пугачёва) или в январе 1775 г. (перед отъездом императрицы и части Императорского двора в Москву), П. И. Бартенев предложил искать запись о браке государыни, с одной стороны, в архиве Синода (имелась в виду запись в метрической книге), с другой – в частных собраниях (речь шла о выписи из метрической книги) – у Чертковых (идея Бартенева, в 1859–1873 заведовавшего Чертковской библиотекой и отлично знавшего архив семьи, обнаружить там документ вызывает удивление) и светлейшего князя П. Д. Волконского – правнука единственной племянницы Перекусихиной ([Бартенев]. 1906. С. 616, 615). Одновременно историк упомянул об утрате ещё двух бумаг. «Брачную запись» (Бартеневым подразумевалась выпись), по сообщению графа А. А. Бобринского (1823–1903) (из рода Бобринских), якобы положили в гроб его деду А. Н. Самойлову в 1814 г., некий экземпляр (Бартенев назвал его и «запись», и «список [с] записи», т. е. или выпись, или копия с неё) из архива светлейшего князя М. С. Воронцова – зятя племянницы Г. А. Потёмкина графини А. В. Браницкой, урождённой Энгельгардт, – между 1869 и 1880 гг. выбросил в акваторию Чёрного моря граф А. Г. Строганов ([Бартенев]. 1906. С. 615, 614).

В 1990-е гг. В. С. Лопатин предпринял попытку точно датировать брак Екатерины II и Г. А. Потёмкина. Первоначально исследователь обратил внимание на 30 мая (10 июня) 1774 г.: именно с этого дня Григорий Александрович, до августа того же года якобы имевший чин генерал-поручика, с 1776 г. вдруг, как будто бы задним числом, стал считаться генерал-аншефом (Лопатин. 1992. С. 23–24). Однако Лопатин ошибся: глава британской дипломатической миссии в Санкт-Петербурге сэр Р. Ганнинг уже 3(14) июня 1774 г. знал о получении Потёмкиным нового чина, хотя и неверно отнёс его повышение к «прошлой субботе» («Saturday last»), т. е. к 31 мая (11 июня) (Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 19. Санкт-Петербург, 1876. № 219. С. 415). Патент на чин генерал-аншефа Григорий Александрович получил 20 ноября (1 декабря) 1774 г. (Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 8. Одесса, 1872. С. 461), а списки чинов Военной коллегии за 1775 г., на которые и ориентировался Лопатин, просто не издавались. В фильме-исследовании «Тайный брак императрицы» (1994), а затем и в программной статье «Письма, без которых история становится мифом», сопровождавшей издание переписки Екатерины II и Г. А. Потёмкина (1997), Лопатин нарисовал романтичную картину венчания императрицы и её возлюбленного поздним вечером 8(19) июня 1774 г., во время белых ночей (Лопатин. 1997. С. 513–514; см. об этом также в других работах: Лопатин. 2012. С. 361–369; Лопатин. 2018. С. 177–178).

Реконструируя события, В. С. Лопатин во многом отталкивался от сообщения князя Ф. Н. Голицына. В Сампсониевский собор с Адмиралтейской стороны Санкт-Петербурга, где находились и Зимний дворец, и деревянный Летний дворец, стоявший на месте Михайловского замка, близ Летнего сада, новобрачные могли бы попасть только водным путём. Поэтому в корпусе обширной переписки императрицы с Григорием Александровичем внимание исследователя закономерно привлекла записочка Екатерины II с единственным из дошедших до нас упоминанием о шлюпках и пристани (здесь и ниже курсив наш. – М. З.), ранее изданная по рукописи Я. Л. Барскова:

Батинька, я завтра буду и те привезу, о коих пишете. Да Фельдм[аршала] Голицына шлюбки велите готовить противу Сиверса пристани, буде ближе ко дворцу пристать нельзя. <…> Monsieur le Gros позовите, буде изволишь.

Батинка, я завтра буду и те привезу, о коих пишите, да фелдм[аршала кн. А. М.] Голицына шлюпка велите готовит противу [гр. Я. И.] Сиверса пристани, буде ближе ко дворцу пристат нельза. <…> Толстяка позовите, буде изволиш.

Содержащееся в записочке распоряжение императрицы готовить шлюпки В. С. Лопатин оценил как завершение подготовки к тайному венчанию, датировав написание текста 4(15) июня 1774 г. (см. комментарий исследователя к документу № 71: Екатерина II и Г. А. Потемкин. 1997. С. 578. Примеч. № 2). Упоминание в записке Mr le Gros, которого Лопатин ошибочно считал обер-гофмаршалом Императорского двора князем Н. М. Голицыным (из рода Голицыных) и любовным курьером императрицы, безусловно, в глазах исследователя только добавило ситуации таинственности.

В. С. Лопатин, однако, как и до него Я. Л. Барсков, неверно расставил знаки препинания в начале текста записочки, исправив по сравнению с вариантом своего предшественника запятую на точку. Неверная пунктуация изменила смысл текста: в обоих вариантах получалось, что следовало готовить личные шлюпки старшего брата обер-гофмаршала – генерал-фельдмаршала князя А. М. Голицына, в то время как Екатерина II пользовалась придворными или военными, а не императрица должна была приехать вместе с теми, о ком ей написал Григорий Александрович, и с А. М. Голицыным (см. таблицу 1).

Императорская семья всего несколько раз в год плавала на шлюпках. Так, в 1774 г. великий князь Павел Петрович с супругой совершал речные прогулки вечером 27 апреля (8 мая) [лёд на Неве в тот год вскрылся 10(21) апреля] и 15(26) июня, 17(28) мая великокняжеская чета и 10(21) июня Екатерина II с небольшой свитой на шлюпках переплывали Неву, чтобы погостить у графа К. Г. Разумовского на Крестовском острове (Камер-фурьерский церемониальный журнал 1774 года. 1864. С. 193, 305, 242, 151–152, 289–290). В праздник Троицы 8(19) июня со свитой государыня плавала из Летнего дворца в Екатерингоф и обратно (Камер-фурьерский церемониальный журнал 1774 года. 1864. С. 284–286).

Императрица указала Григорию Александровичу, чтобы шлюпки причалили у пристани, располагавшейся около дома графа Священной Римской империи обер-гофмаршала К. Е. Сиверса (Я. Л. Барсков ошибочно считал, что речь идёт о племяннике графа – Я. Е. Сиверсе) на Миллионной улице (усадьба находилась в районе пересечения Дворцовой набережной и канала Лебяжья канавка), или даже ближе к Летнему дворцу. Датировка записочки основывалась В. С. Лопатиным на тексте камер-фурьерского журнала 1774 г., описывавшего вышеупомянутую прогулку 8(19) июня:

По прибытии в шлюпках к дому Графа господина Сиверса, соизволили из шлюпки выдти и следовали пешком, берегом и садом, во Дворец, препровождаемы многочисленным народом…

Пояснение императрицы Григорию Александровичу, где же ему следует ставить шлюпки, можно было бы соотнести с 8(19) июня 1774 г. и таким образом объяснить его первым опытом в организации торжественных речных прогулок: сама она хорошо знала, где находился удобный для неё причал [ср. рассказ о поездке Екатерины II на Выборгскую сторону 28 августа (8 сентября) 1773: Камер-фурьерский церемониальный журнал 1773 года. 1863. С. 650, 652]. Однако дом Сиверса и после кончины графа в 1774/1775 г., вплоть до смерти его вдовы в сентябре 1777 г., продолжали связывать с личностью покойного владельца. В камер-фурьерском журнале 1777 г. имеется рассказ о поездке Екатерины II из Царского Села (ныне г. Пушкин в составе Санкт-Петербурга) в гости к Григорию Александровичу на недавно купленный им остров Мельгунова (ныне Елагин остров) 11(22) августа:

В половине 11-го часа, пред полуднем, ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО с небольшою свитою в каретах изволила предприять шествие из села Сарскаго в С<анкт>-Петербург, куда прибыв в половине 2-го часа, по полудни, и проезжала прямо на берег Невы реки к дому Графа Карла Ефимовича Сиверса к пристани, у которой встречена ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО Его Светлостью Князем Григорьем Александровичем Потемкиным. По ВЫСОЧАЙШЕМ прибытии к помянутой пристани, изволила ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО сесть в шлюпку и шествовать с прибывшими в свите Своей персонами на Мельгуновский остров, который куплен Князем Григорием Александровичем Потемкиным и в тамошнем доме изволила кушать обеденное кушанье.

Свита, сопровождавшая императрицу, была небольшой – всего 7 человек. Шесть из них, очевидно, выбрал Григорий Александрович [«те привезу, о коих пишете»; его племянницы – фрейлины государыни Александра и Екатерина Васильевны Энгельгардт, племянники – камер-юнкер А. Н. Самойлов и флигель-адъютант императрицы Н. П. Высоцкий и приятели юности – обер-шталмейстер Л. А. Нарышкин (из рода Нарышкиных) и один из партнёров Екатерины II по играм в шахматы и карты камергер князь Ф. С. Барятинский (из рода Барятинских)]. Седьмым был генерал-фельдмаршал князь А. М. Голицын (Камер-фурьерский церемониальный журнал 1777 года. С. 659–660). Визит носил сугубо частный характер, поэтому хозяин и выбирал гостей, при этом государыня позволила себе взять с собой генерал-фельдмаршала и разрешила, в свою очередь, Григорию Александровичу позвать его заместителя по лейб-гвардии Преображенскому полку – премьер-майора лейб-гвардии Ф. М. Толстого, ранее вызвавшего её гнев за плохое обеспечение солдат амуницией (Екатерина II и Г. А. Потемкин. 1997. № 455. С. 102). Говоря о шлюпках, императрица назначала Григорию Александровичу встречу, сообщая, у какой именно пристани ему следует ждать её экипажи.

Несмотря на значительные натяжки и подгонку информации из трудных для анализа любовных посланий и записочек Екатерины II под заданную концепцию, версия В. С. Лопатина, сформулированная и обоснованная им в 1994–1997 гг., получила признание среди многих историков. Одновременно, принимая за факт уничтожение метрической записи о венчании, красочно описанное П. И. Бартеневым в 1906 г., часть исследователей отказалась датировать брак императрицы с её фаворитом (см., например: Шляпникова. 1998. С. 79; Елисеева. 2005. С. 157–158).

Сопоставление материалов камер-фурьерских журналов 1774–1777 гг. с содержанием записочки Екатерины II с упоминанием шлюпок и пристани у дома К. Е. Сиверса позволяет заключить, что этот документ неверно увязан В. С. Лопатиным с 4(15) июня 1774 г., должен быть датирован 10(21) августа 1777 г., а значит, исключён из источников, так или иначе связанных с проблемой брака императрицы и Григория Александровича.

От версии В. С. Лопатина о совершении венчания на исходе 8(19) июня 1774 г. в Сампсониевском соборе также следует отказаться. В вечерние часы, перед полуночью, венчание не совершается. Метрические книги этого храма за 1774–1775 гг., в которых П. И. Бартенев рассчитывал найти доказательства брака государыни, прекрасно (все листы в целости, признаков позднейшего вмешательства нет) сохранились в фонде Петроградской духовной консистории Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (см.: Ф. 19. Оп. 111. Д. 77. Л. 228–232, 230; Д. 79. Л. 198–203): в их записях нет ничего примечательного, а после 18(29) мая и до 13(24) июля 1774 г. в храме никого не венчали.