Но́вые угро́зы безопа́сности, совокупность условий и факторов, которые создают прямую или косвенную возможность нанесения ущерба интересам личности, общества, государства.

Новые угрозы безопасности связаны с развитием технологических новаций; мировоззренческими и экономическими трансформациями; деятельностью цифровых транснациональных корпораций; геополитической турбулентностью; кризисом прежнего международного порядка и международных институтов; возникновением нелетальных видов оружия.

В 21 в. технологические трансформации привели к существенному возрастанию роли в экономике и политике цифровых транснациональных корпораций, использующих в своей деятельности приёмы психопрофилирования и анализа больших данных интернет-активности пользователей с целью прогнозирования их социального или политического поведения, а также внедрения таргетированной рекламы и получения прибыли. Подобная деятельность цифровых транснациональных корпораций приводит к нарушению национального цифрового суверенитета; служит основой для цифровой пропаганды, ориентированной на дестабилизацию социальной ситуации в стране и провоцирование межнациональных и межрелигиозных конфликтов; способствует созданию новых политических мифов, формирующих из определённых народов, культур и стран образ врага. Данное явление проанализировано американским политологом Ш. Зубофф в рамках концепции надзорного капитализма.

Новой угрозой безопасности, которая возникла вследствие диспропорции доступа к Интернету в отдельных регионах и странах, является цифровое неравенство между социальными группами и индивидами. Проблема цифрового неравенства несёт риски как для экономического развития, так и для международной безопасности и стабильности.

Гибридные войны между государствами и иными (негосударственными) политическими акторами – новая угроза безопасности, представляющая собой синтез как нерегулярных, так и регулярных боевых операций, которые сопровождаются информационно-технологическим противостоянием и целенаправленным вмешательством в сферу мировоззрения, культуры, политических, электоральных и экономических процессов суверенной страны. Гибридные войны имеют мультимодальный характер и могут осуществляться разными группами, подразделениями с целью достижения синергетического эффекта (Ф. Хоффман). Согласно позиции российского политолога и специалиста в области геополитики Л. В. Савина, гибридная война – это тщательно проработанная концептуальная модель, встречающаяся в американских обзорах по обороне (2006, 2010, 2014) в виде словосочетания «гибридные угрозы». Особенностями гибридных войн является их перманентность, перемирия и классическая капитуляция отсутствуют. Гибридность проявляется в сложности установления точной хронологии таких конфликтов, во время которых ведутся войны: сначала – информационная, затем – санкционная, сопровождающаяся дипломатической (массовой высылкой дипломатических представителей из страны). Параллельно может практиковаться культура отмены представителей определённого государства. Санкционная экономическая война, как правило, ориентирована на разрушение торгово-экономических цепочек конкурента. Все элементы гибридной агрессии снижают издержки классического военного конфликта отрытого типа и снимают ответственность с заказчика такой агрессии в связи с отсутствием формального casus belli.

Киберпреступность, масштабность которой в 21 в. позволяет считать её новым видом угрозы безопасности, – взлом паролей, фишинг, DDoS-атаки (блокировка работы системы), кража государственной информации и кибершпионаж, распространение компьютерных вирусов, обман граждан. Большую проблему для цифрового суверенитета современной страны представляет политический хактивизм – киберактивность, которая подчинена политическим задачам. По мнению российского политолога Г. Л. Акопова, т. к. современные политические конфликты синхронно отражаются в виртуальной реальности, то это создаёт риск превращения хакеров в политических хакеров, несущих опасность обществу. С проблемами киберпреступности и политического хактивизма также связан феномен новых цифровых идеологий (шифропанков, криптокоммунистов, криптоанархистов и др.), сетевых экстремистских сообществ, генерирующих человеконенавистнические, радикальные политические идеи.

Другая значимая угроза – навязывание идеологических установок, входящих в противоречие с существующими в стране традиционными духовно-нравственными ценностями. Данная проблема обозначена в Концепции внешней политики Российской Федерации от 2023 г. В Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей (утверждены Указом Президента РФ от 09.11.2022 № 809) указано, что угрозу традиционным ценностям представляет деятельность некоторых средств массовой информации, террористических и экстремистских организаций, действия ряда транснациональных корпораций, США и других недружественных стран, отдельных лиц и организаций на территории России. Среди конкретных рисков в документе перечисляются усиление социокультурного расслоения общества; создание условий для саморазрушения общества; внедрение антиобщественных стереотипов поведения; искажение исторической правды; подрыв доверия к институтам государства; отрицание российской самобытности.

Несмотря на то что ряд угроз сложно назвать новыми, в 21 в. из-за глобализации, геополитической турбулентности, распространения цифровых коммуникаций и гибридных конфликтов часть из них приобретает новую актуальность для человека, общества и государства. По-новому осмысляются угрозы природных, космических катастроф и стихийных бедствий, голода и продовольственной безопасности, эпидемий, ядерного конфликта, конфликтов национального и религиозного характера, международного терроризма, экстремизма, геополитической гегемонии, коррупции, нелегальной миграции, транснациональной преступности, незаконной торговли оружием, наркотическими веществами.