Ма́ссовое поведе́ние, единообразная реакция людей в отношении одного объекта или объектов одного рода. Если взаимодействие децентрализовано, люди могут сталкиваться с одними и теми же объектами множество раз и, после достижения определённого порога на эмоциональном и рациональном уровнях, эти объекты начинают вызывать сходные реакции, которые становятся массовыми. Примером такой единообразной реакции может являться «вирусное» распространение контента в социальных медиа.

Совокупность людей, демонстрирующих такие единообразные реакции, называется массой и отличается временным характером существования, отсутствием чётких границ и идентичности её членов. Это позволяет провести чёткую границу между поведением массы и поведением или действием коллектива, которое, напротив, предполагает наличие общей идентичности, целенаправленности и организованности усилий группы.

Массовое поведение стало объектом внимания социальных исследователей практически с момента появления общественных наук. После трагических событий Великой французской революции многие авторы стали задумываться о взаимоотношениях между массой и вождём (Лебон. 1998; Тард. 1998; Сигеле. 2011). В большинстве своём они приписывали толпе склонность к деструктивному поведению, иррациональность и подверженность внушению. Г. Тард связывал внушаемость толпы с действием механизма одностороннего подражания, когда вожак подчиняет своей воле всех (Тард. 1998. C. 196). Г. Зиммель, рассматривал поведение людей в толпе как пример примитивного, «чистого взаимодействия» (Зиммель. 1996. C. 388). Э. Дюркгейм подчёркивал, что именно в толпе становится возможным особое состояние возбуждения, которое позволяет индивидуальному сознанию выйти за пределы себя и войти в общение с другим (Дюркгейм. 2018. C. 367). Отечественные авторы также внесли свой вклад в становление ранних представлений о массовом поведении. Н. К. Михайловский подчёркивал, что природа участия в массовых движениях должна лежать за пределами осознанного действия (Михайловский. 1998. С. 13). Л. Н. Войтоловский полагал, что человеческие эмоции («страсти») объединяют людей в толпе (Войтоловский. 1924). В. М. Бехтерев предложил наиболее самобытную концепцию массового поведения, в основу которой положил представление о единых законах поведения отдельного человека, группы лиц и всей живой и неживой природы (Бехтерев. 1921. С. 49).

Ближе к середине 20 в. западные исследования массового поведения разделились на несколько областей. Р. Э. Парк и некоторые из его последователей предприняли попытку вписать массовое поведение в более широкий контекст социологии как «науки о коллективном поведении» (Park. 1921. P. 42). В частности, Г. Блумер предложил определения таких элементарных общностей, как толпа, публика и масса, и одну из первых дефиниций массового поведения как пересечения индивидуальных линий действий (Blumer. 1935. P. 118–120). Такая точка зрения противопоставлялась классическому видению толпы как единого целого, группы людей, теряющих свою индивидуальность под воздействием определённых механизмов. Другие западные исследователи в основном фокусировались на изучении аудитории средств массовой информации или массового общества. Многие авторы опирались на известную идею Г. Лебона о внушаемости толпы при объяснении поведения масс. Важным отличием их позиции являлось то, что работа механизма внушения скорее пояснялась через особенности воздействия массмедиа (кинофильма, радиопередачи и пр.), нежели чем через характерные черты аудитории (Butsch. 2008. P. 45). Среди авторов, которые развивали это направление, можно отметить Г. Мюнстерберга и Э. Росса, Д. Мартина и Х. Кантрилла, а также Э. Бернейса. Ещё одна группа исследователей, к которой обычно относят Х. Ортега-и-Гассета, Х. Арендт, Д. Рисмена, Т. Адорно, Э. Фромма, Г. Броха, стремилась ответить на вопрос о возможных причинах и последствиях появления массы как нового субъекта социальной и политической жизни. Они изучали причины появления и природу массового общества, а также пытались дать ответ на вопрос о последствиях «массовизации» современного мира.

Заслугой Э. Канетти стал отказ от классической идеи о деградации или возвышении людей в толпе. Он показал, что объединение людей в толпу можно рассматривать как трансформацию, переход к другому социальному порядку (Canetti. 1978. P. 15). Это качество и есть базовое свойство толпы, которое является частью её природы. Благодаря ему люди осознанно стремятся влиться в толпу. Его современник, С. Московичи, напротив, вернулся к тезису об иррациональности человеческих общностей и обозначил свою область исследований как «психологию масс» (Московичи. 2018. C. 208). Вслед за Г. Тардом французский автор предложил разделять естественные и искусственные толпы. Искусственные толпы по своей сути представляют собой корпорацию, такую же как партия, армия или церковь. Введение этих понятий позволило Московичи говорить о том, что психология масс является ключевой дисциплиной в социальных исследованиях и претендует на то, чтобы занять предметную зону социологии и экономики.

Отечественные исследования социологии и психологии масс начиная с 1930-х гг. практически не велись и стали возрождаться только в 1960-х гг. К этой теме обращались такие советские авторы, как Г. Г. Дилигенский, А. К. Уледов, Г. К. Овчинников, Л. Г. Судас (Грушин. 1987. С. 5), а особый вклад в развитие этого направления внёс Б. А. Грушин. По его мнению, ключевая проблема, которая помешала адекватному развитию научных представлений о массах и массовом сознании на Западе – это «связь с различными концепциями "массового общества"», которые он назвал «типичнейшими образчиками современных science fictions (научных вымыслов)» (Грушин. 1987. С. 12). По этой причине Грушин решил отказаться от работы с западным теоретическим наследием и самостоятельно провёл подробный социально-философский анализ таких явлений, как «масса» и «массовое сознание», предложил их определения и провёл множество эмпирических исследований, посвящённых изучению природы, структуры и содержания массового сознания.

В 21 в. в защиту классических идей в западном социологическом сообществе выступил К. Борх, указавший на то, что идеи ранней социологии толп (в особенности Г. Тарда) могут широко применяться в экономической социологии и обладают определённым теоретическим потенциалом (Borch. 2007; Borch. 2013). Представления о рациональной природе поведения социальных общностей, заложенные Парком и авторами чикагской социологической школы, по-прежнему активно развиваются в контексте социологии общественных движений и теорий коллективного действия. Помимо этого, в 2010-х гг. слово «толпа» стало использоваться как метафора, помогающая описывать определённые формы целенаправленной коллективной активности, которые принято называть краудсорсингом (Rogers. 2012; Wexler. 2011). Таким образом, в исследовательской литературе появилось ещё одно направление «рационализированного» размышления о толпах, которое предполагает, что толпа может не только действовать целенаправленно, но и создавать что-то новое.

Ныне изучение массовых явлений также развивается за пределами классического разговора о толпах и массах. В литературе используются такие термины, как «рой» (Lee. 2016), «неоплемя» (Maffesoli. 1996), «множество» (Хардт. 2004). Активно используется метафора «вируса», которая помогает описывать явления социального «заражения» (Sampson. 2012). Представления об иррациональном поведении социальных общностей поддерживаются в рамках современных теорий распространения аффекта и подражания (Thrift. 2008; Brennan. 2004; Gibbs. 2008). С учётом богатого и эклектичного историко-социологического наследия современная теория массового поведения стремится к тому, чтобы преодолеть противоречие между представлениями о его иррациональной/рациональной природе и максимально чётко обозначить границы концептуализации массового поведения.