Лопа́тин Лев Миха́йлович [1(13).6.1855, Москва – 21.3.1920, там же], русский философ, представитель персонализма. Племянник П. Л. Чебышева. С ранних лет близкий друг Вл. С. Соловьёва. Окончил историко-филологический факультет Московского университета (1879). С 1883 г. преподавал на кафедре философии Московского университета, с 1892 г. профессор. Его магистерская и затем докторская диссертации составили две части труда «Положительные задачи философии» (ч. 1: «Область умозрительных вопросов», 1886; ч. 2: «Закон причинной связи, как основа умозрительного знания действительности», 1891). В 1899–1918 гг. возглавлял Московское психологическое общество – один из важнейших центров академической философии в России. Соредактор (с 1894) и руководитель (в 1905–1918) журнала «Вопросы философии и психологии».

Свою философию Лопатин называл «конкретным спиритуализмом», её ключевые принципы заимствованы из философии Г. В. Лейбница, а многие идеи перекликаются с идеями А. Бергсона. Считая человека абсолютным центром реальности, Лопатин главное его качество усматривал в способности к творческой деятельности, к «действительному развитию»; на этой основе Лопатин противопоставлял духовный мир миру материальному, физическому, где главное – «инертная эквивалентность при внешней подвижности» (Лопатин Л. М. Аксиомы философии. Москва, 1996. С. 33). Понятие физической причинности должно быть подчинено более общему понятию причинности, основанному на представлении о порождении нового в творческом акте, совершаемом духовным существом (человеческой личностью). Творческая сущность личности проявляется в любом элементе её бытия, начиная с элементарного ощущения. Время является внутренней характеристикой человеческой личности, каждый творческий акт которой создаёт новое состояние, вытесняющее предшествующие состояния, и это и есть время. При этом личность возвышается над временем как нечто целостное и единое, что означает, что она есть субстанция. Время при этом выступает у Лопатина формой взаимодействия субстанций. Физический мир признаётся вторичным по отношению к миру субстанций; объекты и явления этого мира Лопатин рассматривает как «психические значки» творческих действий субстанций. Важнейшим постулатом концепции Лопатина стало утверждение о том, что субстанция имманентна своим явлениям. «Явления духа должны быть не только показателями, но и прямою реализацией его существа, потому что они суть его акты и состояния, а дух вне своих состояний и действий есть пустая абстракция – словесный термин, а не действительность» (Лопатин Л. М. Аксиомы философии. Москва, 1996. С. 170–171). Однако Лопатин не проводит этот новаторский принцип достаточно последовательно, при конкретном анализе феноменов души он возвращается к новоевропейской традиции понимания субстанции (Р. Декарт, Лейбниц), что стало предметом критики со стороны Вл. С. Соловьёва.

В этике Лопатин понимал зло как обособление, эгоистичное самоутверждение отдельной личности (субстанции), разрушающее органическую взаимосвязь субстанций; наоборот, добро – это устремление к ещё большему единству и взаимозависимости субстанций. При этом всё большее органическое единство субстанций не может и не должно означать умаления ценности отдельных субстанций: в органическом целом каждая субстанция-личность должна с ещё большей полнотой раскрыть свои потенции и своё значение в бытии.