Инве́рсия спе́ктра, мысленный эксперимент, в котором предлагается представить двух субъектов, сталкивающихся в нормальных условиях с одним и тем же визуальным стимулом, но обладающих при этом качественно различным сознательным опытом.

Эксперимент использовался, прежде всего, для обоснования существования особых ментальных объектов, обозначаемых в разное время как идеи, чувственные данные, квалиа. Лишь с этими ментальными объектами мы знакомы непосредственно в нашем сознательном опыте. Благодаря им мы опосредованно воспринимаем физические объекты и их свойства. Этот мысленный эксперимент служит также основанием для постановки проблемы других сознаний – проблемы того, как возможно знание содержания сознания других людей, если мы не знакомы непосредственно с их сознательным опытом. В зависимости от того, какие дополнительные условия мы добавляем к эксперименту, мы можем также использовать его для опровержения бихевиоризма, функционализма, физикализма. Определённые модификации этого эксперимента позволяют нам также критиковать репрезентационализм.

Мысленный эксперимент с инверсией цветового спектра впервые был сформулирован Дж. Локком. В «Опыте о человеческом разумении» в главе «Об идеях истинных и ложных» он пишет следующее: «Впрочем, идея голубого, имеющаяся у одного человека, может отличаться от этой идеи у другого. В наших простых идеях не было бы ничего от ложности и в том случае, если бы вследствие различного строения наших органов было бы так определено, что один и тот же предмет в одно и то же время производил бы в умах нескольких людей различные идеи; например, если бы идея, вызванная фиалкой в уме одного человека при помощи его глаз, была тождественна с идеей, вызванной в уме другого ноготками, и наоборот. Ведь этого никогда нельзя было бы узнать, потому что ум одного человека не может перейти в тело другого, чтобы воспринять, какие представления вызываются с помощью органов последнего; и потому не перепутались бы ни идеи, ни имена и ни в тех, ни в других не было бы никакой ложности. В самом деле, если все вещи, имеющие строение фиалки, будут постоянно вызывать в ком-нибудь идею, которую он назовет "голубое", а все вещи, имеющие строение ноготков, будут постоянно вызывать идею, которую он также постоянно будет называть «желтое», то, каковы бы ни были эти представления в его уме, он будет в состоянии так же правильно различать по ним вещи для своих надобностей и понимать и обозначать эти различия, отмеченные именами "голубое" и "желтое", как если бы эти представления или идеи в его уме, полученные от этих двух цветков, были совершенно тождественны с идеями в умах других людей» (Локк. 1985. С. 444).

Классический мысленный эксперимент, предложенный Локком, часто называют интерсубъективным вариантом инверсии спектра, поскольку в нём речь идет о сравнении сознательного опыта двух индивидов. В нём нам предлагается представить ситуацию, когда два тождественных в своих поведенческих реакциях существа оказываются наделёнными разными феноменальными качествами. Там, где нормальный человек (обозначим его Нормой) воспринимает небо как голубое, человек с инвертированным спектром (обозначим его Инвертом) воспринимает небо так же, как Норма воспринимает солнце, т. е. как жёлтое, а солнце – так же, как Норма видит небо. При этом ничто в поведенческих реакциях не выдает того, что Инверт воспринимает мир как-то по-другому. Даже языковое поведение Инверта тождественно поведению Нормы. Как и Норма, он называет небо голубым, а солнце жёлтым. Более того, сам Инверт не знает о том, что его восприятие мира отличается от восприятия Нормы, поскольку ему не с чем сравнить свой опыт.

Если ситуация интерсубъективной инверсии спектра мыслима, то из этого следует, что феноменальные качества нашего опыта не тождественны свойствам воспринимаемых физических объектов. Также из этого следует проблема других сознаний, невозможность познания сознания других индивидов. Классическая версия этого мысленного эксперимента позволяет опровергнуть бихевиоризм как теорию сознания. Согласно бихевиоризму, ментальные состояния редуцируемы к поведенческим диспозициям и реакциям. Однако если поведение двух субъектов тождественно, но они обладают разным сознательным опытом, как демонстрирует мысленный эксперимент с инверсией спектра, то это значит, что бихевиоризм ложен. Подобного рода рассуждение можно использовать также для опровержения функционализма и физикализма. Во 2-й половине 20 в. этот мысленный эксперимент использовался в основном для опровержения функционализма – теории, согласно которой все ментальные состояния представляют собой функциональные состояния.

Основное возражение против обсуждаемого мысленного эксперимента заключалось в попытке продемонстрировать, что ситуация, задаваемая этим экспериментом, не представима, её невозможно последовательно помыслить. Для того чтобы помыслить ситуацию инвертированного спектра, мы, по-видимому, должны показать, каким образом мы могли бы сравнивать наши квалитативные состояния. Мы должны понимать, в каких случаях имеет смысл говорить о том, что два человека обладают одними и теми же квалиа, а в каких случаях – что их квалиа различаются. Если же окажется, что мы не способны сравнивать непосредственно квалитативные состояния двух субъектов, то это может быть расценено как свидетельство немыслимости инвертированного спектра.

В 20 в. факт немыслимости ситуации инверсии спектра пытались продемонстрировать многие философы. Одним из первых на это указывал ещё Г. Фреге (Фреге. 1997). После него гипотезу об инверсии спектра критиковали позитивисты. К этой гипотезе они обращались, прежде всего, в контексте обсуждения верификационистской теории значения. С точки зрения позитивистов, высказывания, не поддающиеся проверке, являются бессмысленными. Поскольку любые утверждения о тождестве или различии ментальных состояний двух субъектов, которые мы пытаемся сделать, формулируя гипотезу инвертированного спектра, не могут быть верифицированы, то эти утверждения и вся гипотеза в целом должны быть признаны бессмысленными. Подобного рода рассуждения мы находим, например, у М. Шлика  (Шлик. 2006). Основания для критики эксперимента с инверсией спектра мы находим и в поздних работах Л. Витгенштейна, например в «Философских исследованиях», где Витгенштейн критикует концепцию индивидуального языка и картезианское представление о сознании как внутренней сфере феноменальных данностей (Витгенштейн. 1994).

Другое основание для критики гипотезы инвертированного спектра заключается в демонстрации эмпирической, номологической, невозможности данной ситуации. Дело в том, что если бы цветовое пространство было симметричным, то ситуация инверсии спектра была бы возможна. Однако симметрия цветового пространства возможна, если мы рассматриваем только цвета и их оттенки. Если же ввести ещё два параметра, связанных с восприятием цвета, а именно насыщенность и яркость, то цветовое пространство станет асимметричным, как это можно видеть на модели цветового пространства Манселла. Соответственно, инверсия цветового спектра некоего субъекта проявит себя в изменении поведения этого субъекта. Например, поскольку голубой цвет более темный, чем жёлтый, инверсия этих цветов могла бы быть заметна, скажем, в поведении субъекта, когда он сравнивал бы цвет неба и солнца. Он мог бы, подобно его нормальному двойнику, воскликнуть: «Какое небо голубое!», но если при этом он добавит, что небо выглядит ярче, чем солнце, то мы увидим, что его восприятие отличается от нашего. Иначе говоря, он не будет нашим бихевиоральным и функциональным двойником.

Помимо интерсубъективной инверсии спектра мы можем также говорить об интрасубъективной инверсии. В этом варианте речь идёт об изменении квалитативного состояния одного субъекта. Причём изменение происходит таким образом, что один и тот же психологический опыт, сопровождаемый определённым квалитативным состоянием, вдруг начинает связываться с иным квалитативным состоянием. На возможность подобной инверсии впервые указал Витгенштейн  (Витгенштейн. 2002). В отличие от интерсубъективной инверсии спектра, не поддающейся верификации, интрасубъективная инверсия может быть верифицирована непосредственно самим субъектом. Однако сама по себе данная инверсия не является угрозой для бихевиоризма или функционализма и не обязывает нас полагать существование приватных феноменальных качеств. Соглашаясь с этим, некоторые философы, например С. Шумейкер и Н. Блок, полагают, что сценарий интрасубъективной инверсии спектра позволяет обосновать возможность интерсубъективной инверсии. Однако это положение может быть оспорено.

Ещё один оригинальной вариант инверсии цветов мы находим в мысленном эксперименте Н. Блока «Инвертированная Земля». Этот мысленный эксперимент позволяет сформулировать аргумент против репрезентационализма – позиции, согласно которой феноменальные характеристики сознательного опыта могут быть объяснены в терминах ментального содержания, которым обладают ментальные репрезентации. В отличие от других вариантов инверсии спектра, в этом эксперименте нам предлагается помыслить ситуацию, когда внутренние феноменальные качества опыта сохраняются неизменными, однако окружающая субъекта обстановка изменяется и, соответственно, изменяются его ментальные репрезентации. Например, субъект переносится на планету – двойник Земли, которая отличается от нашей планеты только тем, что на ней все цвета систематически инвертированы относительно цветовой палитры на Земле, но субъект этого не замечает, т. к. ему перед этим вставили линзы, которые сохраняют неизменным его феноменальный опыт. Поскольку на новой планете субъект воспринимает иные объекты, его ментальные репрезентации меняются. Однако если его феноменальный опыт остаётся неизменным, то это значит, что он несводим к репрезентациям. Во многом этот мысленный эксперимент направлен против экстерналистского представления о ментальном содержании.