Географи́ческое направле́ние в социа́льной мы́сли, объяснение развития общества географическими факторами. Восходит к Античности, когда многие авторы (в том числе Еврипид, Аристотель, Страбон) приписывали благотворному влиянию средиземноморского климата выгодные отличия греко-римской цивилизации от стран Азии и Северной Европы. В Средние века объяснение несходства народных характеров климатическими различиями было изложено английским правоведом и писателем Гервасием Тильберийским («Императорские досуги», между 1209 и 1218) и Ибн Хальдуном, который создал концепцию исторического круговорота на основе тезиса о возможности высокого уровня хозяйства и культуры только в областях средних температур. Ж. Боден связал положение о зонально-климатической обусловленности социально-психического склада народов с идеей поступательного развития цивилизации и перемещения мировых центров с Юга на Север. Ш. де Монтескьё искал в умеренности климата и особенностях рельефа, почв и пищевого рациона истоки преимущества европейской гражданской жизни над азиатским деспотизмом, а А. Барнав отметил значение приморского местоположения стран для роста среднего сословия («трудолюбивого народа городов»). Идеи Монтескьё были восприняты сторонниками позитивизма. Так, Г. Т. Бокль видел в географическом детерминизме естественно-научную основу для социологии.

В развитие географического направления внесли также свой вклад и русские ученые. Под влиянием Бокля С. М. Соловьёв противопоставил гористому «каменному» Западу (политически разграниченному и сословно оформленному) равнинную «деревянную» Русь (привычка населения к «расходке» и закрепостительная экспансия самодержавного государства), а А. П. Щапов проанализировал влияние историко-географического размещения русского народа (колонизационный простор, борьба с лесом, особенности питания, запоздалое освоение минеральных богатств) на экономические и интеллектуальные процессы. Значительное внимание географическому фактору уделил и В. О. Ключевский, объясняя несклонность великороссов к ровному и систематическому труду (при редкой способности к кратковременному чрезмерному напряжению сил) вековым опытом полевых работ в сезонно предопределённые сжатые сроки. Г. Н. Потанин при обосновании идеологии сибирского областничества указывал на сухость и прозрачность воздуха континентального Зауралья как на фактор формирования нового этнографического типа русского-сибиряка. Наиболее развёрнутую географо-социологическую концепцию всемирной истории дал, опираясь на введённое Э. Реклю понятие географической среды, Л. И. Мечников. Он обосновал эволюционистскую схему прогресса цивилизации от восточного деспотизма, впервые втянувшего большие массы людей в жёсткую систему коллективного труда, к более свободным формам «общественности», рождённым в динамике освоения тёплых морей, а затем и Мирового океана (речная, морская и океаническая исторические эпохи).

Для профессиональных социологов в 20 в. географический детерминизм перестал играть сколько-нибудь значительную роль. Он остался (нередко в утрированном варианте) в различных версиях геополитики, а в более гибких формах вошёл в концепции антропогеографии и географического поссибилизма.