Гаман и Кант. Философы были знакомы друг с другом с молодых лет. Их личное общение, начавшееся, по всей видимости, летом 1756 г. и продолжавшееся до смерти И. Г. Гамана в 1788 г., было дружеским, несмотря на принципиальное различие их философских позиций. Если И. Кант разделяет с просветительской мыслью своего времени отношение к разуму как «высшему благу на земле», «последнему пробному камню истины» (Кант И. Что значит ориентироваться в мышлении? // Кант И. Сочинения в 4 томах на немецком и русском языках. Т. 1 Трактаты и статьи (1784–1796). Москва : Фирма АО «Ками», 1993. С. 235), полагая разум не имеющим никаких внешних предпосылок, самоценным и самодостаточным «судьёй» или «учредителем суда», постановления которого носят общезначимый и общеобязательный характер, то Гаман принципиально оспаривает подобную «идолопоклонническую» абсолютизацию разума, показывая, что разум историчен, имеет языковой характер и принадлежит индивиду во всей телесной и социально-исторической конкретности последнего.

Когда Кант находился в процессе работы над «Критикой чистого разума», Гаман не только знал о готовящейся Кантом книге, но и способствовал тому, чтобы её напечатал издатель И. Ф. Харткнох (старший). Благодаря дружбе с И. Ф. Харткнохом, Гаман имел возможность познакомиться с первым изданием «Критики чистого разума» ещё в процессе подготовки книги к печати. За 3 недели до выхода книги он уже подготовил рецензию на книгу, которую, впрочем, не стал публиковать. Продолжая размышлять над работой Канта, в 1784 г. Гаман создаёт «Метакритику пуризма разума», которая будет издана уже после смерти Гамана, в 1800 г. В 1784 г. Гаман знакомится также с опубликованным Кантом «Ответом на вопрос: что такое просвещение?» и откликается на него критическим текстом, который он высылает своему ученику и другу – кёнигсбергскому профессору К. Я. Краусу – в письме от 18 декабря 1784 г.

Производя «метакритику» «Критики чистого разума» Канта, Гаман указывает на то, что у Канта оказывается сокрыт действительный способ существования разума. По мысли Гамана, Кант оказывается способен последовательно представить разум как недосягаемую для внешних воздействий инстанцию лишь благодаря «насильственному, неправомочному разделению» (Bayer O. Vernunft ist Sprache. Hamanns Metacritik Kants. Stuttgard-Bad Cannstatt : Fromman-holzboog, 2002. S. 92 ), которому он подвергает чувственность и рассудок, представляя при этом опыт как «первый продукт, производимый рассудком, когда он обрабатывает грубый материал чувственных ощущений» (Кант И. Критика чистого разума. 1-е издание (А) // Кант И. Сочинения в 4 томах на немецком и русском языках. Т. 2. Ч. 2 М.: Наука, 2006. С. 29). Полемизируя с Кантом, Гаман говорит о человеческой рецептивности как о «рецепивности языка» (Hamann J. G. Metakritik über den Purismus der Vernunft). По мысли Гамана, вещи и явления скорее как бы «прочитываются» нами, нежели представляют собой некие X, аффицирующие бессловесную чувственность. Отношение чувственности и рассудка Гаман показывает как постоянные «супружеские отношения» осуществляемого в языке чувственного восприятия и творческой понятийной работы рассудка.

Одним из важных аспектов гамановского понимания разума становится его мысль о том, что разум способен осуществлять себя лишь в коммуникации. Наделённость человека разумом означает для Гамана не что иное, как его способность говорить. И к самой структуре человеческой речевой ситуации и человеческого поступания, принадлежит, по мысли Гамана, не только место «собеседника», но и место «авторитета».

С этих позиций Гаман даёт критику кантовского «Ответа на вопрос: что такое просвещение?», оспаривая кантовское понимание просвещённого «совершеннолетия» как «решимости и мужества пользоваться… <разумом> …без руководства со стороны кого-либо другого» (Кант И. Ответ на вопрос «Что такое Просвещение? // Кант И. Сочинения в 4 томах на немецком и русском языках. Т. 1 Трактаты и статьи (1784–1796). Москва : Фирма АО «Ками», 1993. С. 127). По мысли Гамана, человек неизбежно руководствуется или руководим чем-то или кем-то (без этого он оказался бы «слепцом», неспособным ориентироваться в действительности), и его свобода заключается не в отказе от всякого внешнего руководства, а в способности «испытывать» авторитет в том смысле, в каком апостол Павел говорит: «Всё испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес 5:21). Для того чтобы так поступать нужна мудрость, начало которой – страх Господень.