Або́ртная поли́тика в СССР, политика советского государства в отношении абортов в 1922–1991 гг.

Политика властей по отношению к абортам и её изменение до образования СССР

В Российской империи производство абортов расценивалось как уголовное преступление и влекло за собой ответственность вплоть до лишения свободы, при этом широкие круги общественности рассматривали свободу аборта как неотъемлемое право женщин. Это требование поддерживала в том числе и Российская социал-демократическая рабочая партия, для которой свобода аборта была частью политической программы.

В 1920 г. большевики легализовали аборты (постановление Народного комиссариата здравоохранения и Народного комиссариата юстиции РСФСР от 16 ноября 1920 «Об искусственном прерывании беременности» // Постановления КПСС и Советского Правительства об охране здоровья народа. 1958. С. 63–64). Однако вследствие политизированного подхода к столь сложному феномену, как аборт, постановление носило двусмысленный характер. С одной стороны, большевики поддерживали право женщины на свободный выбор рожать или отказаться от рождения ребёнка; с другой – аборт рассматривался как моральный пережиток прошлого, а легализация абортов трактовалась как уступка буржуазному прошлому и тяжелым экономическим условиям настоящего.

1922–1936 гг.

Советское правительство пошло по пути ограничения доступности абортов. Чтобы произвести формально разрешённую операцию, женщине приходилось преодолевать множество препятствий. Право советских женщин самостоятельно решать вопрос о числе детей было сведено к минимуму (Авдеев. 1989. С. 57–58).

В 1920-е гг. репродуктивное поведение населения (как сельского, так и городского) характеризовалось доминированием консервативно-патриархальных настроений, отвергавших аборт как нечто аморальное. Число абортов оставалось незначительным: например, в 1924 г. в СССР, главным образом в городах, было проведено 132 тыс. операций по искусственному прерыванию беременности (Генс. 1926. С. 9).

Постепенно патриархальные традиции уходили в прошлое, перелом в ментальности советских мужчин и женщин становился реальностью. Вместе с этим увеличивалось и число абортов. Так, если в 1924 г. в 14 губернских городах европейской части России было проведено 25 тыс. операций по искусственному прерыванию беременности, то в 1927 г. в 3 раза больше – 78 тыс. (Генс. 1929. С. 21). Уже в это время была высказана идея, что ограничить число искусственных абортов можно только путём использования средств контрацепции. В резолюции 3-го Всесоюзного съезда по охране материнства и младенчества (1–7 декабря 1925) подчёркивалось, что «в деле борьбы с абортами сейчас наиболее существенным является ознакомление женщин… с противозачаточными средствами» (цит. по: Генс. 1926. С. 25).

Развёртывание в конце 1920-х – 1930-х гг. индустриализации и коллективизации коренным образом изменило жизнь советских людей. На фоне ускоренной урбанизации втягивание женщин в производство выводило их за пределы узких семейных рамок – на заводы, фабрики, стройки, транспорт, колхозные и совхозные поля и фермы. Всё больше женщин стремились к образованию и служебной карьере. Определённую роль играл крайне низкий уровень материального благосостояния граждан, дефицит жилья, неразвитость здравоохранения. В условиях голода 1932–1933 гг. мужчины не всегда могли обеспечить семью, а женский труд стал вносить существенный вклад в формирование семейного бюджета.

В совокупности все эти факторы вели к кардинальному изменению репродуктивного поведения населения, что объективно вело к ограничению числа детей, установлению контроля над рождаемостью. В СССР развернулся процесс демографического перехода, в ходе которого население переориентировалось на среднедетную и малодетную семью. В условиях дефицита средств контрацепции и неумения населения пользоваться ими главным инструментом ограничения рождаемости стало искусственное прерывание беременности. При определённой нехватке контрацептивные препараты в стране всё же имелись: в прессе того времени встречается разнообразная реклама средств предотвращения беременности. Однако проблемой становился ещё и тот факт, что подавляющее большинство женщин и мужчин ещё не воспринимали средства контрацепции как норму.

Число абортов к началу 1930-х гг. достигло значительной величины. В 1933 г. в трёх союзных республиках (РСФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР) было зафиксировано 1,2 млн операций по искусственному прерыванию беременности, в том числе 0,9 млн в городах и 0,3 млн в деревне [Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 1562. Оп. 20. Д. 41. Л. 7]. На каждые 100 родов пришлось почти 40 абортов. В отношении сотрудниц отдельных отраслей хозяйства, где широко использовался женский труд, индекс абортов был ещё выше. Так, в текстильной промышленности СССР в 1930 г. на 100 родов приходилось 60 абортов, в 1933 г. – 72, в швейной промышленности – соответственно 139 и 114 абортов (РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 20. Д. 195. Л. 9). В дальнейшем количество абортов продолжало увеличиваться. В 1935 г. число искусственных прерываний беременности достигло 1,3 млн [Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-482. Оп. 47. Д. 109. Л. 26].

Между тем советское правительство стремилось повысить рождаемость. Высокая рождаемость расценивалась как важный признак т. н. социалистического закона населения и трактовалась как значимое свидетельство правильности политической линии И. В. Сталина. Помимо этого, перед государством стояла задача компенсировать людские потери, понесённые в ходе голода начала 1930-х гг. Однако механизмы воздействия на рождаемость, имевшиеся в руках правительства, были крайне ограниченны. Так в СССР возникла идея ультимативного запрета абортов.

1936–1953 гг.

Демографическая политика СССР базировалась на основе командных мероприятий. Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатёж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах» (Известия. 1936. 28 июня), предусматривалось, в частности, увеличение детских пособий. Так, пособие на обзаведение предметами ухода за новорождёнными увеличивалось с 32 до 45 руб. Пособие, выдаваемое матери на кормление ребёнка, повышалось с 5 до 10 руб. в месяц. Среди средств материальной помощи предусматривалось и государственное пособие многодетным семьям. Матерям, имевшим 6 детей, при рождении каждого следующего ребёнка выплачивалось денежное пособие в 2 тыс. руб. ежегодно в течение 5 лет со дня рождения ребёнка, а матерям, имевшим 10 детей, – единовременное денежное пособие при рождении каждого следующего ребёнка в 5 тыс. руб. и со 2-го года ежегодное пособие в 3 тыс. руб., выдаваемых в течение следующих 4 лет со дня рождения ребёнка. Помимо этого, постановление предусматривало расширение сети учреждений, необходимых для поддержки материнства и младенчества (родильных домов, детских яслей и детских садов), усиление уголовного наказания за невыплату алиментов и некоторое усложнение процедуры разводов.

Однако меры материальной поддержки семьи не могли исполнить главную функцию, на которую рассчитывали авторы постановления, – стимулировать рождаемость. Назначенные в качестве пособия суммы были слишком незначительными, чтобы способствовать увеличению числа детей в семье. Среднемесячная заработная плата работников крупной промышленности СССР весной 1936 г. составляла 230 руб., строительства – 222 руб., железных дорог – 225 руб. (Численность и заработная плата рабочих и служащих в СССР. 1936. С. 8, 10). Таким образом, пособие на кормление ребёнка (10 руб. в месяц) составляло в среднем около 4 % от среднемесячной зарплаты в СССР. По мнению В. А. Исупова, чтобы стимулировать рождение ребёнка, ежемесячное пособие должно было составлять не менее 25 % от среднего заработка (т. е. примерно в 6 раз больше). Одноразовая выплата пособия на обзаведение предметами ухода за новорождёнными в 45 руб. имела значение для советских семей со средним и малым достатком, но вызвать желание потенциальных родителей увеличить число детей была не в состоянии. Что касается государственного пособия многодетным матерям, то оно не могло играть роль стимула, т. к. матери, обладающие правом на такого рода пособие, уже воспитывали не менее 6 детей. Постановление, следовательно, никак не поощряло рождение детей низкой очерёдности – первых, вторых или третьих. По сути дела, меры материального поощрения рождаемости по постановлению от 27 июня 1936 г. не решали поставленной задачи. Не могло влиять на рождаемость и расширение сети государственных учреждений – родильных домов, яслей и детских садов. Наличие такой сети было важной составляющей политики вовлечения женщин на производство, но рождаемость не стимулировало.

Таким образом, главным в постановлении был запрет абортов. Законодатель исходил из упрощённого понимания динамики демографической подсистемы общества: в СССР ежегодно производилось свыше 1 млн абортов, если бы их не было – в стране появилось бы на свет дополнительно около 1 млн младенцев. Однако реальная жизнь, как показали последующие события, была сложнее этой примитивной схемы.

Согласно постановлению, за производство абортов устанавливалось уголовное наказание: врачу, производившему аборт, – от 1 года до 2 лет тюремного заключения, а за производство абортов в антисанитарной обстановке или лицами, не имевшими специального медицинского образования, – не ниже 3 лет тюремного заключения. За принуждение женщины к производству аборта также предусматривалось уголовное наказание – тюремное заключение до 2 лет. Женщинам, сделавшим аборт, выносилось общественное порицание, а при повторном нарушении закона им присуждался штраф до 300 руб. (Постановления КПСС и Советского Правительства об охране здоровья народа. 1958. С. 265–266).

Отныне аборты допускались исключительно по состоянию здоровья беременной. В развитие постановления ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. дополнительно было принято постановление СНК СССР № 2012 от 22 ноября 1936 г. «О порядке разрешения аборта по медицинским показателям». Решение о производстве аборта принималось не самой беременной женщиной, но особой комиссией, состоявшей из 3 членов – акушера, терапевта (постоянные члены) и специалиста той области медицины, к которой относится заболевание беременной. Каждое разрешение на аборт оформлялось особым актом. Разрешённый аборт производился только в медицинском учреждении за плату, размер которой устанавливался наркоматами здравоохранения союзных республик. В случае поступления беременной с неполным абортом и признаками внешнего вмешательства врач был обязан известить прокуратуру. В приложении к постановлению содержались прямые угрозы врачам-нарушителям: «Врача, который недостаточно строго и добросовестно будет применять установленные показания… ожидает установленное законом уголовное наказание» (Сборник положений ... 1939. С. 155).

Выход в свет постановления о запрете абортов повлёк за собой изменения в действующем законодательстве. Так, например, статья 140 Уголовного кодекса РСФСР была изменена в сторону устрожения наказания, а сам уголовный кодекс был дополнен статьями 140-а «Понуждение к производству аборта» и 140-б – о наказаниях для женщин, совершивших аборт (Сборник документов ... 1952 С. 400–401). Наркомат здравоохранения СССР, Наркомат юстиции СССР и Прокуратура СССР подготовили инструкцию о проведении борьбы с преступными абортами (утверждена 26 октября 1940 как «Инструкция о борьбе с преступными абортами»). Она содержала тщательно разработанные указания по использованию всей мощи советского бюрократического аппарата для привлечения граждан к уголовной и административной ответственности за проведение операций по прерыванию беременности. Особая роль отводилась прокуратуре. Прокурор в течение 24 часов был обязан решить вопрос о возбуждении уголовного дела. В отношении обвиняемых следовало избирать содержание под стражей. Все дела о производстве преступных абортов должны были рассматриваться в судебном заседании не позднее 10 дней со дня поступления дела в суд.

Декларация об уголовной ответственности обернулась реальными уголовными наказаниями. В статье печатного органа Прокуратуры СССР журнала «Социалистическая законность» подчёркивалось: «…количество привлеченных к уголовной ответственности женщин за первые 4 месяца 1937 г. растет из месяца в месяц…» (Тадевосян. 1937. С. 46). Так, в первом квартале 1937 г. (по данным 8 союзных республик) было возбуждено 2184 уголовных дела о незаконных абортах. По ним было предано суду 2920 человек, из которых 1228 человек составляли врачи и другие лица, производившие нелегальные аборты, 1442 – беременные женщины, совершавшие аборт в нарушение закона, а также 250 человек, вынуждавших женщин совершить аборт (Тадевосян. 1937. С. 46). При этом уголовное преследование женщин, совершивших аборт, нарастало. В 1940 г. только в РСФСР было возбуждено свыше 20 тыс. дел по факту запрещённых абортов (ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 1913. Л. 85). В основном (42 %) уголовные дела о преступных абортах были возбуждены по инициативе больниц и районных органов здравоохранения, а свыше 34 % – по доносам общественности, родственников и домоуправлений (Шавер. 1937. С. 48).

Шоковый эффект, как следствие жестокости запрета в первое время после его официального введения, привёл к резкому сокращению числа абортов: в 1936 г. в СССР было произведено 0,8 млн абортов (без 66 районов, по которым данные отсутствуют), в 1937 г. – 0,6 млн абортов (ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 47. Д. 109. Л. 26; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 406. Л. 123). В 1935 г. (по данным Наркомздрава СССР) на каждые 100 зачатий приходилось 49 абортов, в 1936 г. – 31, а в 1937 г. всего 13 абортов (ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 47. Д. 109. Л. 24). Соответственно выросла и рождаемость. По оценке специалистов главного советского статистического учреждения 1930-х гг. – Центрального управления народно-хозяйственного учёта (ЦУНХУ), в 1935 г. в СССР на свет появились 4,7 млн младенцев, в 1936 г. – 5,4 млн, в 1937 г. – 6,4 млн (Исупов. 2000. С. 102). Особенно заметно выросли показатели рождаемости в городах, поскольку там искусственное прерывание беременности до запрета получило широкое распространение, а соответственно, значительнее был резерв роста. Так, по данным ЦУНХУ, в связи с введением запрета уровень рождаемости в городах в 1936–1937 гг. повысился сразу на 54 %, тогда как в сельской местности всего на 4 % (Исупов. 2000. С. 106).

Таким образом, на первый взгляд, складывается впечатление об успешности постановления от 27 июня 1936 г. Тенденцию к росту абортов, а главное – к снижению рождаемости якобы удалось переломить. Но стремление власти максимально повысить рождаемость противоречило объективным законам развития народонаселения, в частности процессу демографического перехода. Власти СССР вступили в острый, но скрытый конфликт с гражданским обществом и его важнейшим компонентом – семьёй. Результат этого конфликта носил неоднозначный характер. На суровость законов гражданское общество ответило массовым неисполнением постановления 1936 г., что выразилось прежде всего в резком росте числа нелегальных абортов. В 1939 г. в СССР было зафиксировано 723 тыс. абортов, в 1940 г. – 807 тыс. (РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 406. Л. 132; Д. 540. Л. 48). В действительности абортов было проведено значительно больше, поскольку многие из них (возможно, большинство) не попадали в официальную статистическую отчётность. По-видимому, основная масса абортов производилась в обход государственных медицинских учреждений. В стране появилось множество нелегальных абортариев, в которых безграмотные шарлатаны в антисанитарных условиях производили операции по прерыванию беременности. Так, в 1938 г. доля искусственных абортов, начатых вне лечебных учреждений (без разрешения врачебных комиссий), составляла 91 %, в 1940 г. – 90 % (РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 540. Л. 48). По оценке Е. А. Садвокасовой, число абортов, проведённых вне лечебных учреждений (по существу нелегально) в больших городах, выросло в 1940 г. по отношению к 1936 г. в 2–3 раза (Садвокасова. 1969. С. 178). В 1939 г. органами прокуратуры РСФСР официально были признаны криминальными свыше 20 тыс. абортов (ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 1913. Л. 85).

Число нелегальных абортов стремительно нарастало, несмотря на строгость законов и бурную деятельность прокуратуры и судов. Аборты в СССР распространились столь широко, что стали одной из причин сокращения рождаемости. В августе 1940 г. заместитель начальника ЦУНХУ Госплана СССР В. Н. Старовский в докладной записке в СНК СССР, анализируя причины резкого сокращения рождаемости в стране в 1939–1940 гг., писал: «Не меньшее, а вероятно большее влияние на снижение рождаемости оказало развитие незаконных абортов» (РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 406. Л. 131).

Подпольные аборты наносили огромный вред здоровью женщин, были важной причиной вторичного бесплодия. Смертность от подпольных абортов в десятки раз превышала смертность от абортов, проведённых в лечебных учреждениях по разрешению врачебных комиссий. В 1938–1939 гг. в городских поселениях СССР смертность вследствие нелегальных абортов достигала 12,7 случая на 100 женщин детородного возраста 15–49 лет (Садвокасова. 1969. С. 123). В 1940 г. органами медицинской статистики РСФСР были зарегистрированы 2002 смерти женщин, наступившие вследствие аборта (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 11913. Л. 193). Смертность женщин от абортов по медицинским показаниям была существенно ниже, чем смертность от нелегальных абортов. По данным статистики городских больниц РСФСР, фиксировавших причины смерти, в 1940 г. среди всех женщин, умерших в результате проведения аборта, смертность от абортов по медицинским показаниям составляла около 1,8 %. Оставшиеся женские смерти от абортов приходились на смерти от абортов вне лечебных учреждений и т. н. «прочих» абортов (РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 403. Л. 2об.).

Контроль над рождаемостью даже в такой самоизолированной стране, как СССР, был частью мирового глобального процесса демографического перехода. Это был объективный социально-демографический процесс, характерный для всех стран, вставших на путь индустриализации. Отменить его, а тем более запретить было невозможно. В силу многих причин, среди которых важное место занимал недостаток средств контрацепции, советские женщины вынуждены были использовать искусственное прерывание беременности, а после его запрета – нелегальный аборт.

В годы Великой Отечественной войны кардинальных перемен в абортной политике советского государства не произошло. В течение первых двух лет войны число абортов в абсолютном выражении сократилось, что было обусловлено общим уменьшением числа беременностей. В 1943 г. в РСФСР на каждое рождение приходилось 2 аборта (ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 1913. Л. 83).

Женская смертность, вызванная абортами, по-прежнему оставалась высокой. По данным медицинской регистрации причин смерти, в городах РСФСР (регистрация причин смерти в сельской местности не проводилась) в 1942 г. вследствие абортов, проведённых вне лечебных учреждений, скончались 186 женщин, от абортов без указания места его проведения – 552 женщины, а от искусственных прерываний беременности, проведённых по медицинским показаниям в лечебных учреждениях, – 24 женщины (РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 801. Л. 5об.). Согласно данным по 83 городским больницам СССР, аборты занимали 5-е место в структуре госпитальной заболеваемости. В 1943 г. на долю женщин, госпитализированных в больничные стационары СССР по причине осложнений после абортов, приходилось 4 % больных. Осложнение после абортов опережали даже такие заболевания, как туберкулёз (2,6 %), авитаминозы (2,8 %), болезни органов кровообращения (3,3 %) (ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 6. Д. 1898. Л. 15–15об.).

В 1944 г. в целом по стране пошёл рост рождаемости. Вместе с ростом числа зачатий (беременностей) росло и число абортов. Согласно статистическим данным, к концу войны аборты достигли столь значимой величины, что вновь, как и в довоенные годы, стали оказывать существенное влияние на рождаемость. Так, в 1944 г. начальник Новосибирского областного статистического управления И. В. Жатов писал: «…на снижение рождаемости повлияло значительное количество произведенных в городах области абортов» (цит. по: Исупов. 2000. С. 181).

Как это ни парадоксально, но одним из факторов, подталкивавших женщин к прерыванию беременности в конце войны, оказалась демографическая политика государства, формально обусловленная необходимостью укрепления ослабленных войной брачно-семейных связей. 8 июля 1944 г. Президиум Верховного Совета СССР принял указ «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания "Мать-героиня" и учреждении ордена "Материнская слава" и медали "Медаль материнства"» (Сборник законов СССР ... 1968. С. 713–721). Процедура развода, согласно указу, была усложнена. Одновременно указ отменил право женщины на обращение в суд с иском об установлении отцовства и взыскании алиментов на содержание ребёнка, родившегося от лица, с которым она не состояла в зарегистрированном браке. Детям, родившимся вне брака, в свидетельство о рождении в графе «отец» ставился прочерк. Мужчины, освобождённые от алиментных обязательств, могли вступать во внебрачные отношения без каких-либо последствий. Результатом указа было не только распространение сожительства, но и заметное увеличение числа внебрачных детей. И если в 1944 г. в РСФСР было зарегистрировано рождение 133,2 тыс. детей, в отношении которых в акте о рождении отсутствовали записи об отце, то в 1945 г. – 345,4 тыс. (РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 362. Л. 115об., 126об., 129об., 14–14об.).

Ещё в апреле 1944 г. на совещании, посвящённом обсуждению проекта будущего указа в Наркомате здравоохранения СССР, подчёркивалось, что одним из результатов исполнения указа будет резкий рост абортов (ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 21. Д. 1913. Л. 83), что подтвердилось на практике. В 1944 г. в городах РСФСР было зарегистрировано 168 тыс. операций по прерыванию беременности, из которых 87 % были проведены вне лечебных учреждений. В относительном выражении число абортов в 1944 г. заметно превзошло уровень 1940 г. Если в 1940 г. в городах РСФСР на 100 беременностей были произведены 24 аборта, то в 1944 г. – 31 аборт (ГАРФ. Ф. 8009. Оп. 21. Д. 1913. Л. 83). В сельской местности число абортов было значительно ниже, что привело к особенно интенсивному росту там внебрачных рождений. В 1944 г. в городах РСФСР было зафиксировано 1,3 тыс. женских смертей вследствие абортов, проведённых вне лечебных учреждений (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 11. Д. 263. Л. 44 об. – 45).

Способствовал росту абортов указ Верховного Совета СССР от 25 ноября 1947 г. «О размере государственного пособия многодетным и одиноким матерям» (Сборник законов ... 1968. С. 418–419). Согласно этому указу, размер пособия многодетным и одиноким матерям был уменьшен примерно наполовину. Это ставило матерей, в особенности матерей-одиночек, в заведомо тяжёлое материальное положение и подталкивало их в случае беременности к аборту. Не менее важно отметить бурное развитие процесса демографического перехода. В СССР в конце 1940-х – начале 1950-х гг. объективными предпосылками к снижению рождаемости путём установления контроля над числом детей в семье стали форсированная индустриализация, урбанизация, массовое перемещение населения из сельской местности в города. Правительство СССР, стремясь стимулировать рождаемость и не учитывая изменившуюся социально-экономическую и демографическую ситуацию, как и прежде, использовало запреты, главным из которых был запрет на производство абортов. Но все эти меры оказались безуспешными. По данным Е. А. Садвокасовой, на территории РСФСР в 1948 г. число искусственных прерываний беременности выросло более чем в 1,5 раза по сравнению с 1939 г. (Садвокасова. 1969. С. 178). В 1950 г. в РСФСР вследствие неудачных абортов скончались 1602 женщины, из них большинство (98 %) – вследствие абортов вне лечебных учреждений (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 11913. Л. 193).

Середина – 2-я половина 1950-х гг.

В 1950-е гг. репродуктивное поведение населения страны изменялось. Усилилась потребность женщины или супружеской пары свободно принимать решение о рождении ребёнка. В таком решении учитывались конкретные обстоятельств их жизни, интересы и ценности. Однако первые послабления в абортной политике произошли в СССР только после смерти И. В. Сталина. 5 августа 1954 г. вышел указ Верховного Совета СССР «Об отмене уголовной ответственности беременных женщин за производство абортов» (Сборник законов СССР. 1961. С. 771). Указ носил паллиативный характер: уголовная ответственность за совершение абортов была отменена только в отношении беременных женщин; аборт, как и прежде, оставался запрещён; установленная постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. ответственность лиц, производивших незаконные аборты, сохранялась в неизменном виде.

Половинчатость указа 1954 г. отразилась и на числе абортов, которых становилось всё больше. В 1955 г. в РСФСР было зафиксировано около 1,7 млн абортов, из них 1,4 млн – в городах и 0,3 млн – в сельской местности. Таким образом, сельские женщины всё активнее включались в «абортное» движение (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 11913. Л. 191). Увеличилось и число погибших беременных женщин. В 1955 г. на территории РСФСР вследствие абортов было зафиксировано 1882 женские смерти, в том числе 1845 от абортов вне лечебных учреждений (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 11913. Л. 191).

Важнейшую роль в изменении репродуктивного поведения сыграл указ Верховного Совета СССР от 23 ноября 1955 г. «Об отмене запрещения абортов», который, по сути, открыл новую эру в советской демографической политике. Юридический запрет искусственных абортов был отменён (Сборник законов СССР ... 1961. С. 724). В указе подчёркивалось, что отмена запрещения абортов была обусловлена расширением государственных мер поощрения материнства, предоставлением женщине возможности самостоятельно решать вопрос о рождении ребёнка или отказе от рождения, защитой её здоровья. Производство аборта [беременность прерывалась по желанию женщины, а также по медицинским и немедицинским (социальным) показаниям] допускалось только в больницах и других лечебных учреждениях. Уголовная ответственность врача и лиц без специального медицинского образования, производивших аборты вне больниц и других лечебных учреждений, сохранялась, однако в отношении врачей она в итоге была отменена на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 апреля 1959 г.

Отмена запрещения абортов заметно ограничивала жёсткое регулирование репродуктивного поведения населения, повышала роль женщины или супругов в решении вопроса о рождении ребёнка, усиливала роль внутрисемейного планирования семьи. Реализация принятых в указе мер способствовала дальнейшей трансформации репродуктивного поведения населения.

Первое время после разрешения число абортов резко выросло, поскольку те операции, которые ранее тщательно скрывались, были включены в официальную статистику. В городах РСФСР в 1956 г. по сравнению с 1955 г. количество абортов почти удвоилось, в сельской местности выросло в 2,1 раза (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 11913. Л. 191). В 1956 г. на 100 родов в РСФСР проводилось 215 абортов в городах и 44 аборта в сельской местности. Для сравнения укажем, что в 1955 г. в РСФСР на 100 родов в городах проводилось 106 абортов, а в сельской местности – 20 абортов (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 11913. Л. 192). Криминальная сфера производства абортов резко сузилась. Это подтверждает тот факт, что число внебольничных абортов в 1956 г. по сравнению с 1955 г. сократилось почти в 1,5 раза (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 11913. Л. 193). Вместе с уменьшением криминальных абортов сократилась и женская смертность: в том же 1956 г. количество женских смертей в результате абортов вне лечебных учреждений уменьшилось в 1,7 раза (ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 30. Д. 11913. Л. 193).

1960–1980-е гг.

В условиях легализации абортов 20 декабря 1961 г. Министерство здравоохранения СССР утвердило инструкцию о производстве операции искусственного прерывания беременности. В инструкции «О порядке проведения операции искусственного прерывания беременности (аборта)» к приказу Министерства здравоохранения РСФСР от 6 января 1962 г. отмечалось, что аборт разрешалось делать всем женщинам, за исключением случаев медицинских противопоказаний, таких как острая и подострая гонорея, острые инфекционные болезни, воспалительные процессы. Среди исключений также был срок менее 6 месяцев после проведения женщиной предыдущего аборта. При беременности женщины сроком более 12 недель аборт мог производиться только в случаях, когда при продолжении беременности, а также родах возникала опасность для её здоровья. Аборты могли делаться только в стационарах по направлению врача. Операция в стационаре делалась не позднее 5–10 дней в зависимости от срока беременности. После производства аборта срок пребывания женщины в стационаре устанавливался врачом индивидуально в зависимости от состояния её здоровья. Вместе с тем вводились существенные ограничения, связанные с оплатой листка нетрудоспособности. Женщины – работницы и служащие на время пребывания в стационаре получали листок нетрудоспособности. Бюллетень оплачивался только в определённых случаях (аборт по медицинским показаниям, самопроизвольный аборт, а также при заработке женщины 60 руб. и ниже). В остальных случаях листок нетрудоспособности в связи с абортом выдавался женщинам начиная с 11-го дня нетрудоспособности. Женщины – работницы и служащие с заработком, превышавшим 60 рублей в месяц, а также члены сельскохозяйственной артели на время пребывания в стационаре в связи с операцией аборта получали справку об освобождении от работы. Важно отметить, что только работницам и женщинам-служащим аборт делался бесплатно. Остальные женщины производство аборта оплачивали. Кроме того, в бюллетене проставлялся диагноз: аборт искусственный, по медицинским показаниям, внебольничный, криминальный [Об упорядочении выплаты пособий по временной нетрудоспособности и выдаче больничных листков трудящимся" (вместе с "Инструкцией о порядке проведения операции искусственного прерывания беременности (аборта) : Приказ Минздрава РСФСР от 06.01.1962 N 7, утверждена Приказом Минздрава СССР от 20.12.1961 № 560) // КонсультантПлюс. (дата обращения: 20 мая 2022)].

Появление такого диагноза в бюллетене по временной нетрудоспособности далеко не всегда могло устроить женщин из-за возможной огласки проблем их личной жизни. В данной ситуации женщины обращались к частнопрактикующим врачам, делали криминальные аборты во внебольничных условиях и т. д. Данная практика способствовала сохранению таких абортов, высокому уровню материнской смертности, бесплодию женщин, ухудшению состояния их здоровья, в том числе репродуктивного.

Однако легализация искусственного прерывания беременности всё равно сократила число абортов, сделанных вне больничных учреждений. В СССР на 100 абортов внебольничные составляли в 1960 г. – 19,8 (для сравнения: в 1954 – 79,9, в 1956 – 29,8). Снизились показатели внебрачной рождаемости: на 100 тыс. новорождённых число детей родившихся у матерей, не состоявших в зарегистрированном браке, составило в 1966 г. 12,5 % (в 1946 – 18,7 %, в 1959 – 15 %). Важно отметить снижение показателей материнской смертности – на 100 тыс. женщин в возрасте от 15 до 49 лет в городах СССР в 1965–1966 гг. пришлось 2,4 случая смерти (в 1938–1939 – 12,7, в 1958–1959 – 3,9) от неполного аборта (задержка плода или его оболочек в маточной полости при самопроизвольном аборте или прерывании беременности на ранних сроках), а в городах РСФСР в 1958–1959 гг. – 4,7 случая (в 1938–1939 – 12,9) (Садвокасова. 1969. С. 120; Демографический анализ рождаемости. 1974. С. 45–55; Демографическая модернизация России, 1900–2000. 2006. С. 215).

В то же время регулирование рождаемости по-прежнему связывалось населением преимущественно с абортами. В РСФСР отмечался высокий суммарный коэффициент учтённых абортов, сделанных женщинами репродуктивного возраста (15–49 лет): в 1959 г. в РСФСР на одну женщину в среднем приходилось 4 аборта. В 1964 г. фиксировался наиболее высокий их уровень: на 1 тыс. женщин репродуктивного возраста было сделано 169 абортов (Демографическая модернизация. 2006. С. 216). Высокий уровень абортов был обусловлен разными факторами, в том числе недостаточным просвещением населения, особенно репродуктивного возраста, низким уровнем сексуальной культуры в обществе в целом, сложностями контрацепции.

Медики были обеспокоены распространением абортов и предлагали меры по их ограничению. Согласно приказу Министерства здравоохранения СССР от 2 августа 1962 г. «О мерах по усилению борьбы с абортами», среди населения была усилена санитарно-просветительная работа о вреде аборта для здоровья женщин, о гигиене половой жизни. Наряду с этим отмечалась необходимость улучшения медицинской помощи женщинам в поликлиниках, амбулаториях, женских консультациях и т. д. В приказе специальное внимание уделялось обеспечению населения средствами контрацепции путём организации бесперебойной продажи противозачаточных средств в аптеках, консультациях, медико-санитарных частях. Предлагалось создать при Научно-исследовательском институте акушерства и гинекологии Министерства здравоохранения РСФСР клинико-экспериментальную лабораторию по изысканию и испытанию новых противозачаточных средств (Демографическая модернизация. 2006. С. 216–217).

Приказ не дал существенных результатов. В аптеках СССР средств контрацепции было недостаточно. Об этом свидетельствовал утверждённый ассортимент противозачаточных средств, разрешённых к отпуску из аптек (Сборник приказов ... 1969. С. 180). Разработка новых средств контрацепции велась недостаточно эффективно. К тому же появлявшиеся средства гормональной контрацепции подвергались острой критике и в профессиональной среде, и в массовой печати (Кон. 1997. С. 303). Негативная оценка средств контрацепции порождала недоверие к ним со стороны населения. Однако и в таких условиях их применение росло, при этом недостаточное сексуальное просвещение населения часто приводило к их неправильному использованию. Всё это обусловило дальнейшее распространение абортов. Женщины разных репродуктивных возрастов в большинстве случаев обращались к искусственному прерыванию беременности. Из данных статистики видны высокие цифры совершавшихся в стране абортов, однако эти показатели имели тенденцию к снижению. Так, в РСФСР на 1 тыс. женщин в возрасте 15–49 лет пришлось случаев искусственного прерывания беременности: 136,6 (1970), 126,3 (1975), 122,9 (1980) (Российский статистический ежегодник. 2001. С. 246).

Постановлением Совета Министров СССР от 18 марта 1976 г. было отменено взимание с женщин платы за операцию искусственного прерывания беременности. В конце 1970-х – начале 1980-х гг. Министерство здравоохранения СССР издало новые приказы: «О состоянии и мерах по снижению абортов в стране» от 12 июня 1979 г. (№ 620-ДСП. Москва, 1979), «Об утверждении инструкции о порядке проведения операций искусственного прерывания беременности» от 16 марта 1982 г. (№ 234). В принятой инструкции, как и ранее, подчёркивался приоритет охраны здоровья женщин. Аборт могли делать все женщины, желавшие прервать беременность и не имевшие противопоказаний. В инструкции были отмечены медицинские противопоказания к операции искусственного прерывания беременности: острая и подострая гонорея, воспалительные процессы любой локализации, острые инфекционные заболевания. Наряду с этим из противопоказаний исключался ранее принимавшийся интервал – 6 месяцев между абортами.

Подчёркивалось, что аборт производится преимущественно методом вакуум-экскохлеации (5 июня 1987 Министерством здравоохранения СССР был издан приказ «Об утверждении инструкции и порядке проведения операции искусственного прерывания беременности ранних сроков методом вакуум-аспирации») с обязательным обезболиванием врачами акушерами-гинекологами только в стационарных лечебно-профилактических учреждениях, т. е. в родильных домах и больницах с гинекологическими или общехирургическими отделениями. Однако в этой инструкции разрешалось женщинам обследоваться и прерывать беременность в лечебно-профилактических учреждениях не по месту их жительства. Несовершеннолетние женщины могли делать аборт при согласии родителей или опекунов.

В связи с операцией искусственного прерывания беременности по медицинским показаниям и при самопроизвольном аборте работавшим женщинам выдавался листок нетрудоспособности с первого дня нетрудоспособности, где, как и ранее, проставлялся диагноз «аборт по медицинским показаниям», «самопроизвольный аборт». Такое оформления бюллетеня по нетрудоспособности продолжало стимулировать женщин к проведению внебольничных абортов. В то же время проведение криминальных абортов строго наказывалось. О случаях их проведения руководитель учреждения здравоохранения был обязан сообщить судебно-следственным органам.

Женщины могли делать аборт по медицинским показаниям. Эту операцию разрешалось производить при беременности сроком не свыше 28 недель. Медицинские показания к прерыванию беременности устанавливались в амбулаторно-поликлинических или стационарных учреждениях специальной комиссией. Инструкция расширяла перечень медицинских показаний для прерывания беременности. К таким показаниям были отнесены отдельные болезни – инфекционные и паразитарные, венерические, психические, новообразования, эндокринной системы, крови и кроветворных органов, нервной системы и органов чувств, системы кровообращения, органов дыхания, пищеварения, мочеполовой системы, кожи и подкожной клетчатки, костно-мышечной системы и соединений, наследственные; а также осложнения беременности, родов и послеродового периода, врождённые аномалии. В медицинские показания к проведению аборта впервые были включены физиологические состояния женщин: незрелость организма женщины (возраст 16 лет и менее), угасание функции репродуктивной системы женщины (возраст 45 лет и больше). Таким образом, принятая инструкция расширяла возможности производства искусственного прерывания беременности.

В 1980–1989 гг. в целом снижалось число родов, что сказывалось на демографической ситуации в стране. На 1 тыс. женщин в возрасте 15–49 лет роды составляли в 1985 г. в СССР 76,5 случая, а в РСФСР 64,67; в 1989 в СССР – 72, а в РСФСР 59,9 случая. Расширение возможностей контрацепции приводило к численному сокращению абортов у женщин репродуктивных возрастов, несмотря на сохранение их высоких показателей. На 1 тыс. женщин в возрасте 15–49 лет в СССР было произведено абортов – 102,3 (1980), 100,3 (1985), 95,6 (1989), а в РСФСР – 122,8 (1990), 123,6 (1985), 117,5 (1989) (Охрана здоровья в СССР. Москва, 1990. С. 60; Население СССР. 1987. Москва, 1988. С. 319). Демографами отмечалось возникновение у женщин заболеваний, вызванных осложнениями после некачественно произведённого аборта. Сохранялись ограниченное использование новых средств контрацепции, неправильное использование уже имевшихся. В СССР слабо развивалось планирование семьи, практически отсутствовало сексуальное просвещение населения (Кон. 1997. С. 300–309).

По мнению правительства, ситуация с абортами оставалась неблагополучной. Так, в приказе Министерства здравоохранения РСФСР от 25 июля 1985 г. «О неудовлетворительной работе по предупреждению и снижению абортов в РСФСР и повышении ее эффективности» отмечались такие факторы, как плохая организаторская работа органов и учреждений здравоохранения, формальное отношение к профилактике непланируемой беременности, неудовлетворительная работа женских консультаций, отсутствие понимания истинной потребности населения в контрацептивах, низкий уровень пропаганды, направленной на разъяснение вреда искусственного прерывания беременности. Следует подчеркнуть, что в приказе охрана здоровья женщин и улучшение демографических процессов непосредственно связывались с профилактикой абортов и контрацепцией (Демографическая модернизация. 2006. С. 217; О неудовлетворительной работе по предупреждению и снижению абортов в РСФСР и повышение её эффективности: приказ Минздрава РСФСР от 25 июля 1985 г. № 590. ДСП. Москва, 1985. С. 1–9).

Вопросы о недостатках организации медицинской помощи женщинам при искусственном прерывании беременности и о совершенствовании работы по борьбе с абортами в стране обсуждались на коллегиях Министерства здравоохранения СССР. Одновременно разрабатывались медицинские и социально-гигиенические мероприятия по сохранению репродуктивного здоровья женщины и снижению числа абортов.

Проблемы охраны здоровья женщин, сохранение репродуктивного здоровья обсуждались в условиях перестройки. 19 ноября 1987 г. было утверждено постановление ЦК КПСС, Совета Министров СССР «Основные направления развития охраны здоровья населения и перестройки здравоохранения СССР в двенадцатой пятилетке и на период до 2000 года» (Советское здравоохранение. 1988. № 3. С. 3–27). В этом документе подчёркивалась необходимость активной пропаганды санитарно-гигиенических знаний; увеличения средствами массовой информации числа телевизионных и радиопередач, а также газетных и журнальных публикаций по вопросам гигиенического и санитарного просвещения населения, включая половое воспитание и подготовку к семейной жизни. Планировалось перестроить всю работу женских консультаций по профилактике искусственного прерывания беременности, внедрить современные методы предупреждения беременности и т. д.

Однако с расширением пропаганды санитарно-гигиенических знаний, усилением профилактики абортов и совершенствованием контрацепции происходило распространение легальной абортной практики. Эту ситуацию исследователи объясняли стремлением Министерства здравоохранения СССР сократить число внебольничных абортов и снизить уровень материнской смертности.

31 декабря 1987 г. Министерство здравоохранения утвердило инструкцию о порядке разрешения операции искусственного прерывания беременности по немедицинским показаниям [Об утверждении инструкции о порядке разрешения операции искусственного прерывания беременности по немедицинским показаниям : Приказ Министерства здравоохранения СССР от 31 декабря 1987 г. № 1342 // hippocratic.ru]. В ней удлинялся срок производства аборта: операцию искусственного прерывания беременности по немедицинским показаниям разрешалось производить при беременности сроком не свыше 28 недель (по инструкции 1962 определён срок до 12 недель, который увеличивался только в случаях угрозы здоровью и жизни женщины; в начале 1980-х гг. срок повышен до 24 недель). Инструкция определила показания немедицинского характера к прерыванию беременности: аборт по немедицинским показаниям производился в случаях смерти мужа во время беременности, пребывания женщины или её мужа в местах лишения свободы, лишения прав материнства, многодетности (число детей свыше 5), развода во время беременности, беременности после изнасилования, инвалидности у ребёнка. Вопрос о прерывании беременности по данным показаниям решала комиссия. Решения о прерывании беременности в случаях, не предусмотренных инструкцией, принимались комиссией в индивидуальном порядке.

В 1989 г. в РСФСР был разрешён мини-аборт, дававший возможность амбулаторного прерывания беременности на ранних сроках путём вакуум-аспирации с применением лекарственных средств. Всемирная организация здравоохранения считает мини-аборт и медикаментозный наиболее безопасным методами их проведения при сроке беременности до 12 недель. Распространение мини-абортов повысило число абортов. Так, в РСФСР на 100 родов число прерываний беременности в 1985 г. составило 187,4, в 1990 г. – 205,9 (Российский статистический ежегодник. 2001. С. 246).

Абортная политика 1960–1980-х гг. в СССР в целом носила непоследовательный и противоречивый характер. С одной стороны, усиливалась борьба с производством абортов путём их профилактики, просвещения населения, расширения возможностей контрацепции, помощи женщинам, поощрения материнства, с другой – улучшались условия и увеличивались возможные сроки проведения абортов, предлагались новые методы прерывания беременности, критиковались новые средства контрацепции при недостаточном удовлетворении запросов населения старыми, что способствовало распространению абортов и усложнению демографической ситуации в стране.