Тео́рия ма́лых высокора́звитых стран Б. Н. Зимина́, концепция, описывающая и объясняющая феномен повышенной экономической и социальной (прежде всего в смысле качества жизни) эффективности малых высокоразвитых стран в сравнении с большими странами сходного уровня развития. Разработана Б. Н. Зиминым в 1970–1980-х гг. на примере стран Европы.

Малая высокоразвитая страна была определена Зиминым как имеющая экономическую массу менее одного «стандартного» экономического района. Последний представляет собой мощное ядро, территориальный комплекс с величиной валового регионального продукта 90–110 млрд долл. США (в ценах 1970) и экспортной квотой в ⅓ (полное покрытие территории крупной страны возможно стандартными экономико-географическими районами, в которых к ядрам «прирезаются» межъядерные пространства; экономическая масса такого района будет несколько больше – 120–130 млрд долл. в ценах 1970). К малым высокоразвитым странам Зимин относил Австрию, Бельгию, Данию, Исландию, Люксембург, Нидерланды, Норвегию, Финляндию, Швейцарию и Швецию.

Малая высокоразвитая страна, не обладающая ёмким внутренним рынком, может успешно вписаться в международное разделение труда только благодаря филигранно отточенной специализации и при этом вынуждена развивать нижние, ресурсные «этажи» своей экономики, обеспеченные постоянным спросом, будь то норвежская нефть, шведская железная руда или датская мясо-молочная продукция, а также самые верхние «этажи», представленные производством уникальной продукции, как то: строительство ледоколов и платформ для подводного бурения в Финляндии или фармацевтика и приборостроение, включая производство часов высшего ценового сегмента, в Швейцарии. Средние «этажи», т. е. массовые производства, например автомобилестроение, за исключением специального (например, производство автобусов для горных дорог в Швейцарии) и сборочных производств в рамках интеграционных объединений (пример – заводы Ford в Бельгии, действовали до 2014), не для таких стран, чья структура экономики напоминает песочные часы.

Швеция, например, сумела сохранить лишь военное судостроение, хотя до 1970-х гг. пыталась поддерживать производство рядового тоннажа, ставшего неконкурентоспособным. Значительно более успешную адаптацию к изменившимся условиям продемонстрировала оптико-механическая промышленность Австрии, оказавшейся в положении малой страны после распада Австро-Венгрии в 1918 г. Если до Первой мировой войны венская фирма Reichert (Optische Werke C. Reichert) фактически была аналогом фирмы Carl Zeiss в Германии и выпускала всю номенклатуру оптических изделий – от линз для очков до мощных микроскопов, то после резкого сужения внутреннего рынка она стала специализироваться на производстве фотомикроскопов. Подобная специализация позволяла контролировать значительную долю мирового рынка этой высокотехнологичной продукции и сохранять фирму (в 1972 продана компании American Optical).

Главным преимуществом малых высокоразвитых стран Зимин считал более высокий уровень социальной инфраструктуры, понимаемой значительно шире, чем это принято в специальной литературе, а именно как образ трудового мышления в первую очередь, но с включением и тех элементов, которые относятся к социальной инфраструктуре в общепринятом понимании. Это предполагает более бережное отношение к человеческому капиталу в силу меньшего его наличия, что проявляется и в более высоком образовательном уровне населения [в некоторых скандинавских странах (в Норвегии, Швеции) высшее образование стало бесплатным ещё в начале 20 в.], и в значительно меньшей занятости населения в малопродуктивных сферах (политика, армия, бюрократический аппарат). Для этих стран характерна более высокая, нежели в больших странах, прозрачность и доступность власти.

Более высокое качество трудовых ресурсов и, как следствие, более высокое качество жизни – результат существования «пирамиды прямого восприятия» (ситуация, в которой жители малой высокоразвитой страны знакомы друг с другом либо лично, либо через общих знакомых), поэтому население такой страны не может превышать 12 млн человек. Наличие «пирамиды прямого восприятия» объясняет существенно более низкий уровень преступности, нежели в больших странах.

В рамках своей концепции Зимин исследовал, наряду с расселенческим (относительно консервативным) и экономическим (значительно более изменчивым) полями, «информационное поле», определяющее как образ жизни, так и образ трудового мышления. «Информационное поле» при «наложении» на него другого, более мощного, может сохраняться на протяжении двух поколений, а в горах, в условиях изоляции – столетия (например, сарацинские анклавы в Швейцарии). Дилемма малых высокоразвитых стран – выбор между высокими темпами экономического роста, требующими привлечения мигрантов, и поддержанием высокого уровня социальной инфраструктуры как главного конкурентного преимущества.

На основе своей концепции Зимин сделал вывод, что малые высокоразвитые страны Западной Европы гораздо удачнее приспособились к изменчивой послевоенной экономической конъюнктуре, чем большие страны. Они не потеряли своего значения в мировом хозяйстве, существенно не снизили своего душевого дохода, как это случилось с рядом больших стран, например с Великобританией.

Интеграционные процессы в Европе отчасти нивелировали описываемые данной концепцией эффекты. Однако новый импульс ей может придать динамичное развитие ставших практически высокоразвитыми малых стран за пределами Европы, а также современные центробежные тенденции на глобальном и макрорегиональном уровнях, в том числе в ЕС.