«Рушеньем Очаковских стен отвечаю сочинителю»: просил ли Г. А. Потёмкин Екатерину II помиловать А. Н. Радищева? Одним из героев «Путешествия из Петербурга в Москву» (1790) помощника таможенного советника Санкт-Петербургской казённой палаты коллежского советника А. Н. Радищева является «государев наместник» и «военачальник», «посланный на завоевание». В этом образе в главе «Спаская Полесть» выведен сподвижник и тайный супруг императрицы Екатерины II генерал-фельдмаршал князь Священной Римской империи Г. А. Потёмкин-Таврический. В книге он изображён в соответствии с циркулировавшими в российском обществе слухами как человек, постоянно обжиравшийся «устерсами» (т. е. устрицами), утопавший «в роскоши и веселии» и даже «издали» не видевший «неприятеля», в то время как в его войсках «подчиненности не было», а «воины» «почиталися хуже скота» (репринтные издания: Радищев. 1888; Радищев. 1935. С. 43–47, 77–78).

Несмотря на то что А. Н. Радищев создал отрицательный и отталкивающий образ князя, сам Г. А. Потёмкин-Таврический, как принято считать, принял участие в судьбе литератора, поступив весьма великодушно: якобы летом 1790 г., во время русско-турецкой войны 1787–1791 гг., генерал-фельдмаршал пытался уговорить Екатерину II не гневаться на Радищева за книгу. Убеждая императрицу быть милостивой, Потёмкин-Таврический будто бы написал ей письмо:

Я прочитал присланную мне книгу. Не сержусь. Рушеньем Очаковских стен отвечаю сочинителю. Кажется, матушка, он и на Вас возводит какой-то поклеп. Верно и Вы не понегодуете. Ваши деяния – Ваш щит.

Как представляется, в этих словах утверждается, что с клеветническими обвинениями (в данном случае – в праздности) необходимо бороться только реальными делами, а не местью. Под «рушеньем Очаковских стен» имеется в виду захват российской армией в декабре 1788 г. турецкой крепости Очаков (ныне город Николаевской области, Украина) после почти 5-месячной осады, осуществлявшейся Г. А. Потёмкиным-Таврическим на фоне общественных подозрений в намеренном затягивании штурма [хотя в 1790 князю стоило бы говорить уже о взятии крепости Бендеры (ныне de facto город в Приднестровской Молдавской Республике) в ноябре 1789 или даже о грядущем штурме Измаила].

Строки, приведённые литератором С. Н. Глинкой в его «Записках», создававшихся спустя полвека после ареста и суда над А. Н. Радищевым (при первой публикации в 1842 слово возводит набрано как возводил; остальные отличия носят факультативный характер), традиционно воспринимаются исследователями как отрывок из аутентичного письма князя (например: Рассадин. 2008. С. 319). В. С. Пикуль включил этот небольшой текст в роман-хронику «Фаворит»; в книге «Его Таврида» (действие «Гром победы, раздавайся!», глава «Преследование»), написанной в 1982 г., Пикуль назвал упомянутое письмо «оплеухой от лучшего друга», которую якобы получила Екатерина II от Г. А. Потёмкина-Таврического, и нарисовал яркую картину того, как, прочитав «Путешествие из Петербурга в Москву», князь всемерно содействовал копированию и распространению в действующей российской армии текста книги, поскольку «не считал её пагубной» или, возможно, даже «поступал так назло самой матушке Екатерине».

В хорошо сохранившейся, доверительной и довольно интенсивной переписке Г. А. Потёмкина-Таврического и Екатерины II нет упоминаний ни о А. Н. Радищеве, ни о его книге. В частности, в 1790 г., за 2 месяца, прошедших с момента ареста Радищева [30 июня (11 июля)] до вынесения ему Санкт-Петербургской уголовной палатой смертного приговора [24 июля (4 августа), утверждён 19(30) августа Советом при Высочайшем дворе] и смягчения наказания [указ государыни от 4(15) сентября], императрица, пребывавшая главным образом в Царском Селе (ныне г. Пушкин в составе Санкт-Петербурга), и генерал-фельдмаршал, находившийся в Молдавском княжестве, написали друг другу по 9 личных посланий (писем и записочек) (Екатерина II и Г. А. Потемкин. 1997. № 1061. С. 420; № 1065. С. 422; № 1067. С. 423–424; № 1068. С. 424; № 1071. С. 425; № 1072. С. 425–426; № 1076. С. 429–430; № 1077. С. 430; № 1078. С. 430; № 1062. С. 420–421; № 1063. С. 421; № 1064. С. 421; № 1066. С. 422–423; № 1069. С. 424; № 1070. С. 425; № 1073. С. 426–427; № 1074. С. 427; № 1075. С. 428). Государыня 29 августа (9 сентября) отправила своему корреспонденту в подарок книгу, к Радищеву отношения не имевшую, – «выкраденное из архива» «министра Морских сил» Франции таинственное «Описание, французскими инженерами деланное, турецких набережных мест» (Екатерина II и Г. А. Потемкин. 1997. № 1077, 1078). Таким образом, у нас нет оснований предполагать, что Потёмкин-Таврический как-то повлиял на смягчение приговора Радищеву Екатериной II в сентябре 1790 г.

По мнению публикатора переписки В. С. Лопатина, С. Н. Глинка в «Записках» передал реальные слухи о разговоре князя и императрицы, состоявшемся в их последние встречи в Санкт-Петербурге в 1791 г. (см. комментарий Лопатина к документу № 1072: Екатерина II и Г. А. Потемкин. 1997. С. 922). Это предположение Лопатин сделал, опираясь на письмо родного брата литератора – советника при таможенных делах Архангельской казённой палаты М. Н. Радищева. Моисей Николаевич в приписке к своему деловому письму от 17(28) мая 1791 г. президенту Коммерц-коллегии графу Священной Римской империи А. Р. Воронцову, ссылаясь на информацию, полученную от директора Архангелогородской портовой таможни надворного советника К. К. Ланга, сообщал:

...несчастному брату моему дана свобода, и что послан к нему курьер, дабы он возвратился. Сия монаршая милость исходатайствована князем Григорием Александровичем. Я сие доношу вашему сиятельству для того, что ни от кого достовернее о нашем благополучии известия я получить не могу.

Собственно письмо М. Н. Радищева свидетельствует только лишь о слухах (причина их возникновения неизвестна), что Г. А. Потёмкин-Таврический лично ходатайствовал за А. Н. Радищева перед императрицей. Возможно, в связи с днём её рождения [приходился на 21 апреля (2 мая)] в определённых общественно-политических кругах ожидалось помилование Радищева.

Сыновья А. Н. Радищева, Николай (1779–1829) и Павел (1783–1866), – первый в очерке «О жизни и сочинениях А. Н. Радищева» (написан между 1819 и 1829), второй в работе «Биография А. Н. Радищева» (написана не позднее 1858) – об этой легенде не рассказали (см.: Биография А. Н. Радищева, написанная его сыновьями. 1959). Сам С. Н. Глинка в предисловии к изданным им в 1832 г., до написания «Записок», сочинениям Екатерины II «Были и небылицы» и «Гражданское начальное учение», отметив благородство князя, также не упомянул о его заступничестве:

Потемкин, хотя и несправедливо задет был пером Сочинителя, однакоже не участвовал в гонении против него. Он был выше придирок ребяческого самолюбия.

Вместе с тем С. Н. Глинка – довольно близко, по его словам, общавшийся с Н. А. Радищевым, в частности в 1806 г., – предположительно, всё же мог от него узнать семейную легенду о хлопотах Г. А. Потёмкина-Таврического за литератора. Глинка был уверен, что «Потемкин не стал бы мстить Радищеву», а «Екатерина пожалела бы его молодость» (хотя литератору был уже 41 год), но на вынесении сурового приговора настояли «другие лица, на которых Радищев бросал стрелы в книге» (Глинка. 1895. С. 205). В этом случае, испытывая дефицит в реальных источниках, Глинка, очевидно, придал легенде красивое литературное оформление, тем самым создав своего рода литературную мистификацию с хронологическим сбоем.