Ла Йоро́на (Ла Льорона; исп. La Llorona – плакальщица), персонаж мексиканского фольклора, а также фольклора мексиканской диаспоры (чикано) в США (в особенности в пограничных с Мексикой штатах Калифорния, Аризона, Нью-Мексико, Техас). Аналогичные женские персонажи широко распространены в фольклоре других народов Латинской Америки, от Гватемалы до Уругвая. В современном мексиканском фольклоре Ла Йорона описывается как одетая в белое рыдающая женщина, которая является по ночам. Встреча с ней является дурным предзнаменованием и возвещает о скорой смерти или сумасшествии человека, видевшего женщину в белом или слышавшего её плач. Йорона пугает запоздалых одиноких путников, сбивает их с дороги и заводит в овраги и реки, где те гибнут.

Каменная фигура Сиуакоатль. Ацтеки. Мехико. 1400–1521. Британский музей, Лондон.Каменная фигура Сиуакоатль. Ацтеки. Мехико. 1400–1521. Британский музей, Лондон.В Мексике представление о том, что образ Ла Йороны восходит к богине плодородия и деторождения науа Сиуакоатль (её также называли Тецауани – «являющая пугающее знамение»), прочно укоренилось со 2-й половины 19 в. как среди историков, антропологов и фольклористов, так и в массовом сознании. Предвещая беду, Сиуакоатль обычно являлась по ночам с плачем и причитаниями. Так, по словам ацтекских информаторов испанского миссионера Бернардино де Саагуна, накануне прихода испанцев в 1510–1519 гг. люди много ночей подряд слышали плач Сиуакоатль и её причитания: «О, дети мои, куда мне вас увести?» (Sahagún. 1979. 262v). Не следует исключать сильного влияния на возникновения данного персонажа легенд о Белой даме (призраке женщины, одетой в белое и предвещающей смерть), которые были широко распространены уже в Позднем Средневековье в Центральной и Южной Европе, включая Пиренейский п-ов. В колониальный период образ Сиуакоатль мог трансформироваться в среде христианизированных науа под влиянием представлений о душах, лишённых вечного покоя в наказание за cвои грехи. Однако никаких упоминаний о Йороне в испанских колониальных источниках 2-й половины 16 – начала 19 вв. не зафиксировано. Согласно исследованиям мексиканского поэта Хосе Марии Переса Роа Барсены, которые тот проводил в 1862 г. в Мексике, к этому времени были распространены следующие образы Йороны: 1) невеста, умершая накануне свадьбы; 2) вдова, оплакивающая своих сирот; 3) женщина, умершая в ожидании возвращения мужа; 4) женщина, убитая мужем из ревности.

В 20–21 вв. причиной посмертных скитаний и рыданий Йороны стали называть инфантицид. Распространению этой версии в значительной степени способствовали усилия представителей творческой интеллигенции, целенаправленно занимавшихся созданием национального самосознания. Версия о том, что Йорона – это призрак местной женщины, оставленной любовником-испанцем и оплакивающей рождённых от соблазнителя детей, убитых ею из ревности, была выбрана в качестве основной, поскольку могла служить как символическое отражение «травмы Конкисты» и метисации с установлением расового неравенства. В театральных и литературных произведениях мексиканских поэтов и драматургов 2-й половины 19 – середины 20 вв. Йорона – это индейская женщина, метиска или креолка из простонародья, ставшая любовницей знатного испанца, родившая ему детей, а затем брошенная им ради брака с испанкой. В состоянии аффекта она убивает детей, умирает и превращается в блуждающий по ночам призрак. Отнюдь не случайно частое отождествление Йороны с Мариной (Малинче) – переводчицей и любовницей Э. Кортеса, матерью его первого сына, Мартина, которого в Мексике часто называют «первым метисом». В 1950 г. поэт и эссеист О. Пас в своей книге «Лабиринт одиночества» писал, что Йорона является одним из мексиканских образов материнства, символом мексиканской идентичности, которая создаётся на самовосприятии мексиканцев как детей женщины, подвергшейся физическому и психологическому насилию со стороны завоевателя-испанца.

В 21 в. существует множество версий легенды о Йороне, общей темой которых является убийство матерью детей, рождённых вне брака и её последующие посмертные скитания с плачем по ночам. Образ Йороны стал частью массовой культуры. С 1993 г. в пригороде Мехико Сочимилько накануне Дня мёртвых ежегодно ставится спектакль «Сиуакоатль, или Жалоба Ла Йороны» (слоган на рекламном постере к спектаклю гласил «Наша нация родилась из слёз Ла Йороны»). Во время Дня мёртвых Йорона является одним из персонажей костюмированного шествия мертвецов, которые ходят от дома к дому, собирая подарки. В 2015 г. легенда о Йороне была объявлена частью нематериального культурного наследия Мехико.

Йороне посвящено значительное количество художественных произведений, в частности «Река, колодец и другие границы» («El río, el pozo y otras fronteras», 1994) мексиканского писателя Эдуардо Антонио Парры и «Йорона. Короткий роман» («The Legend of La Llorona: A Short Novel», 1984) американского писателя мексиканского происхождения Рудольфо Анайя.

В 1933–1974 гг. в Мексике, в эпоху «золотого века мексиканского кино», Йорона стала одним из главных персонажей множества художественных фильмов. Наиболее точно современная мексиканская версия легенды воспроизведена в киноленте Рене Кардоны «Ла Йорона» («La Llorona», 1960), где главную роль сыграла Мария Элена Маркес.

Американская певица мексиканского происхождения Лхаса де Села (1972–2010) назвала свой дебютный альбом «La Llorona» (1997) под впечатлением рассказов отца об этом персонаже.

«Ла Йорона» – также популярная народная песня из Оахаки, бытующая с разными вариантами текста. В фильме «Фрида» (2002, режиссёр Джули Тремор) в момент убийства Л. Д. Троцкого за кадром звучит эта песня в исполнении костариканской певицы Чавелы Варгас.