Кёртик-Тепе́ (Körtik Tepe), телль с материалами от эпохи позднего эпипалеолита до Средневековья, расположенный в 14 км к юго-западу от современного г. Батман, в районе впадения притока Батман в реку Тигр (провинция Диярбакыр, Юго-Восточная Анатолия, Турция).Местоположение археологического памятника Кёртик-Тепе на карте Турции. Границы государств показаны по состоянию на 1 октября 2022 г.Местоположение археологического памятника Кёртик-Тепе на карте Турции. Границы государств показаны по состоянию на 1 октября 2022 г. Обнаружен американскими археологами Г. Альгасе и М. Розенбергом в 1989 г. в ходе археологической разведки в связи со строительством ГЭС «Илису» («Ылысу») на реке Тигр в рамках Проекта Юго-Восточной Анатолии. Предварительно памятник был датирован новоассирийским временем. В 2000–2018 гг. исследовался турецкой экспедицией с международным участием под руководством профессора Университета Диджле (г. Диярбакыр) В. Озкая при содействии Археологического музея г. Диярбакыр.

Ориентированный по линии запад – восток телль овальной формы, площадью 1,5 га и высотой около 5 м. Мощность культурного слоя достигает в разных частях от 2 до 5,25 м.

Самые мощные и наиболее важные напластования относятся к позднему эпипалеолиту и докерамическому неолиту А (англ. Pre-Pottery Neolithic A, PPNA), датируются приблизительно 10700–9300 гг. до н. э. (здесь и далее радиоуглеродные даты калиброванные). Древнейшие уровни заселения Кёртик-Тепе с микролитическими орудиями, относящимися к позднеэпипалеолитической традиции обработки камня, обнаружены в ходе разведочной шурфовки в различных частях телля. Наиболее ранние материалы локализуются в западной половине холма. На основании анализа каменных орудий выделено 7 уровней, которые объединены в 3 фазы: фаза I (уровни 7–5) – 10700–9600 гг. до н. э.; фаза II (уровень 4), переходная от эпипалеолита к раннему PPNA – 9600–9550 гг. до н. э.; фаза III (уровни 3–1) – 9550–9300 гг. до н. э. Поселение является самым древним из известных стационарных поселений эпохи неолитизации в регионе Юго-Восточной Анатолии, в том числе при сравнении с материалами таких памятников, как Чайоню-Тепеси, Халлан-Чеми, Гусир-Хююк, Хасанкейф-Хююк и Демиркёй. Основная территория поселения периода PPNA исследована на площади более 7,2 тыс. м².

Бóльшая часть орудий изготавливалась из местного кремня, добываемого в районе поселения и у расположенной поблизости горы Раман. Обсидиановые орудия составляют 45 % от общего числа всех собранных на памятнике. Ближайшие установленные источники обсидиана, обнаруженного на Кёртик-Тепе, находятся около 125 км к северу на плоскогорном вулканическом массиве Бингёль, а также в более удалённых окрестностях г. Муш и вулкана Немрут (к востоку от Бингёля). Кремень и обсидиан в основном доставляли на поселение в виде нуклеусов, дальнейшая обработка которых проводилась на Кёртик-Тепе. Часть орудий из обсидиана и приносимого из других мест кремня (молочно-коричневого цвета) поступала на поселение в готовом виде.

Для начала фазы I (уровни 7–6) характерны острия с горбатой спинкой, трапеции крупных размеров, геометрические микролиты (сегментовидные, трапециевидные, треугольные), пластинки с притупленным краем. В небольших количествах встречаются проколки и килевидные скребки небольших размеров. Для уровня 5 характерны скрёбла и концевые скребки, косо усечённые ретушированные и неретушированные пластины, проколки, пластины с ретушью на вентральной и дорсальной поверхностях, остроконечники. Среди геометрических микролитов появилась новая (и ранее не встречавшаяся археологам) форма, получившая название «микролит Кёртик-Тепе», – обоюдоострый наконечник длиной около 1,5 см и шириной около 1 см с ретушью по всем краям.

В фазе II к прежнему набору добавляются резцы, долотовидные орудия, двухконечные острия с горбатой спинкой. В фазе III появляются наконечники стрел хиамского и немрикского типов, а также крупные пластины с заполировкой от растительных материалов по краям – свидетельство начала интенсивного сбора растительной пищи.

В слоях верхнего эпипалеолита и раннего неолита Кёртик-Тепе исследованы остатки круглых в плане построек трёх типов. С жилищами связаны наземные или углублённые строения диаметром 2,2–3,5 м. Для фазы I характерны углублённые в землю дома из дерева и глины, иногда с использованием в основании стен камней, покрытием пола слоем принесённого извне песка. В фазах II и III основания стен выложены необработанными крупными камнями (среди них также встречаются зернотёрки, ступы), скреплёнными глиняным раствором. Верхняя часть стен, предположительно, сооружалась из ветвей или тонких стволов деревьев, обмазанных глиной. Пол утрамбовывался глиной и покрывался гипсом, возможно, также покрывался циновками (в сооружении Y98 зафиксированы окрашенные в красный цвет переплетённые волокна растительного происхождения). Под полами домов часто обнаруживаются индивидуальные и коллективные захоронения. Другой тип построек, открытый во всех уровнях фаз I–III в восточной, западной и центральной частях поселения, – наземные, диаметром 1,1–2 м, с вымощенными галькой полами. Судя по остаткам растительного происхождения, они служили для хранения продуктов. Третий тип представлен тремя асимметричными, близкими к круглой планировке строениями диаметром 3,5–3,8 м, углублёнными в землю на 1–1,8 м, со стенами, выложенными камнями у основания и обмазанными глиняной штукатуркой. Под полом постройки Y44 обнаружен скелет человека в позе эмбриона и 6 рогов дикого козла. Предположительно, эти сооружения были связаны с ритуальными или иными общественно важными функциями. Все они выявлены в слоях фазы III.

В различных частях поселения периодов верхнего эпипалеолита и PPNA обнаружено около 2 тыс. погребений. Большинство из них находилось под полами домов, остальные – на участках между домами. Одиночные, двойные и тройные захоронения; положение в позе эмбриона на боку в неглубоких круглых или овальных ямах. В большинстве случаев кости умерших предварительно очищали от мягких тканей, затем их заворачивали в циновки, выкрашенные в чёрный и красный цвета (окрашенные минеральными красками кости обнаружены приблизительно у половины погребённых), укладывали в могилу и обмазывали гипсом (его наличие зафиксировано у половины умерших, как со следами краски на костях, так и без них).

Среди погребального инвентаря (в некоторых захоронениях он отсутствовал) – бусы из камня, ракушек и костей животных и рыб, каменные зернотёрки, топоры, «навершия булав», декорированные и недекорированные чаши и «выпрямители древков», песты (иногда с навершиями в виде стилизованных изображений голов хищных птиц, диких козлов и черепах), грузила для рыболовных сетей, крупные фрагменты обсидиана, орудия из кремня и обсидиана, костяные рыболовные крючки и орудия, декорированные плакетки и другие амулеты из кости и камня. В некоторых захоронениях возле головы умершего располагались черепашьи панцири.

Выделяются чаши разнообразных форм, выполненные из зеленоватого хлорита диаметром от 5 до 25 см и высотой от 4 до 30 см, обнаруженные также вне погребального контекста. Многие экземпляры, найденные в захоронениях, были разбиты, часть из них с выгравированным геометрическим и зооморфным орнаментом. В нескольких случаях на сосудах выгравированы изображения антропоморфных фигур в рогатых головных уборах. Чаши, не связанные с захоронениями, как правило, целые, но более грубо обработанные и без декора. Подобные находки известны по раскопкам в Халлан-Чеми, Мезраа-Телейлате, Мурейбите, Телль-Карамеле и др., однако найденные в Кёртик-Тепе декорированные чаши отличаются высоким качеством и большим количеством.

В период PPNA в Кёртик-Тепе жило оседлое население, занимавшееся охотой, рыболовством и собирательством. Основные объекты охоты – дикие бараны и благородный олень; также охотились на другие виды животных (тур, коза, свинья, иранская лань, джейран) и птиц (гусь, кряква, дрофа, во́рон, азиатская горная куропатка). Свидетельствами рыболовства являются найденные на поселении рыбные кости, костяные рыболовные крючки, каменные перфорированные грузила, а также костяные иглы и проколки, которые могли использоваться при плетении рыболовных сетей. С установкой или снятием сетей и ловушек при рыбной ловле может быть связано широкое распространение среди жителей Кёртик-Тепе экзостоза слухового канала (разрастание костной ткани в наружном слуховом проходе; зафиксировано при изучении черепов погребённых у половины взрослых, а также у детей, за исключением совсем маленьких). В раннем голоцене в лесах по берегам реки Тигр и его притока Батман в обилии произрастали миндаль, дуб, яблоневые, тамарисковые, каркас, полевичка, марь, щавель, камыш, чьи плоды, семена и корни могли использоваться в пищу. На поселении в небольшом количестве выявлены зёрна дикорастущих видов ржи, пшеницы однозернянки и ячменя, однако в этот период зерновые ещё не играли значимой роли в рационе обитателей Кёртик-Тепе.

Охотники, собиратели и рыболовы, жившие в Кёртик-Тепе, успешно освоились в экологической нише Батманского региона, используя животные, растительные, водные и минеральные ресурсы. Они развили богатую для своего времени культуру, выразившуюся в искусном изготовлении украшений и каменной посуды, плетении циновок. Богатый символизм, проявившийся в частом использовании на сосудах и разных объектах из камня изображений горного козла, змей, водоплавающих птиц, насекомых, характерен также для других памятников докерамического неолита Северной Месопотамии (Немрик, Чайоню-Тепеси, Халлан-Чеми, Демиркёй, Гусир-Хююк, Гёбекли-Тепе, Мурейбит, Телль-Абр, Телль-Карамель и др.). Кёртик-Тепе выделяется среди них особым характером погребального ритуала.

В вышележащих слоях на Кёртик-Тепе обнаружены находки новоассирийского времени. Однако соответствующие слои сильно разрушены захоронениями позднеантичной и средневековой (представлены византийскими погребениями и мусульманским кладбищем) эпох.