Кихано
Киха́но (Kijano; настоящее имя Карлос Масиель Санчес, Carlos Maciel Sánchez) (род. 8.11.1952, Соледад-де-Масиель, штат Герреро), мексиканский живописец, график, историк. Представитель постмодернизма и магического реализма.
Происходит из многодетной фермерской семьи. В 1968 г. уехал в Мехико учиться на химическом и физико-математическом факультетах Национального автономного университета Мексики (UHAM). Там увлёкся левым активизмом и принимал участие в студенческих выступлениях 1968 г. Одновременно впервые обратился к занятиям искусством: будучи младшим братом уже получившего известность художника Леонеля Масиеля, он выбрал себе псевдоним Кихано по настоящему имени Дон Кихота из романа М. Сервантеса (Алонсо Кихано, или Кехано).
Художественные интересы Кихано формировались в период расцвета в латиноамериканской культуре магического реализма (в 1967 г. вышел роман «Сто лет одиночества» Г. Гарсии Маркеса, написанный именно в Мексике), окончания эпохи мурализма (в 1974 г. умер последний из «трёх великих» муралистов Д. Сикейрос) и начала деятельности «Поколения разрыва», провозгласившего отказ от социального и национального пафоса мурализма в пользу индивидуалистского и зачастую нереалистического искусства. Окончив краткий курс живописи и графики в мастерских Мексиканского института социального страхования (IMSS) и вечерние курсы графики в школе Молино-де-Санто-Доминго в Мехико, Кихано по рекомендации Сикейроса в 1972 г. уехал в СССР, учился на историко-филологическом факультете Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. В 1970-х гг. в Москве начал заниматься графикой в студии И. И. Нивинского – офортной мастерской Московского союза художников «Московский эстамп», где в то время преподавал Э. И. Неизвестный. Принимал активное участие в художественной жизни Москвы, как официальной, так и неофициальной.
Вернувшись в Мексику, с 1978 г. Кихано начал работать в Автономном университете штата Дуранго в г. Дуранго на севере страны как историк – преподаватель и исследователь. В 1985 г. защитил в московском Институте Латинской Америки Академии наук СССР кандидатскую диссертацию «Борьба прогрессивных сил Мексики за единство в 60-е годы (на примере Движения национального освобождения)» по специальности «всеобщая история». В том же году переехал в Кульякан, получив место преподавателя в расположенном там Автономном университете Синалоа (UAS). В 1993–2003 гг. жил в Мехико как официальный представитель UAS, затем вернулся в Кульякан, продолжив работать в UAS как преподаватель, административный сотрудник и исследователь (история мексиканского коммунистического движения). В 2014 г., завершив университетскую деятельность, поселился в Куэрнаваке в доме, построенном философом и психологом Э. Фроммом, и сосредоточился на живописи, которую не оставлял и в годы преподавания.
Кихано. Танец в полнолуние. 1973.Творчество Кихано развивается в русле постмодернизма. Существенное влияние на него оказали примитивизм и наивное искусство (А. Руссо), сюрреализм (М. Эрнст, а также М. Искьердо и другие мексиканские сюрреалисты), такие мастера «поколения разрыва», как Ф. Толедо, а также атмосфера московского андерграунда 1970-х гг. Культурный мир Кихано во многом определён его интенсивным читательским опытом, особенно знакомством с творчеством Ф. М. Достоевского (темы вины и греха), Э. Фромма (освобождение от них) и испанского поэта Л. Фелипе (трагическое ощущение истории).
Кихано. Ангел, упавший с неба. 1981.В 1970-х гг. в Москве, интенсивно занимаясь графикой, нашёл свой собственный стиль. На офортах этого периода фантастические антропо- и зооморфные существа и предметы в разных стадиях и состояниях жизни формируют сложные многосмысловые композиции («Танец в полнолуние», 1973; «Рушатся мои мечты», 1974). Вернувшись в Мексику, с 1980-х гг. Кихано работал преимущественно маслом и в большом формате. Сюжетная сложность и фантастичность содержания его ранних работ сохранялась и в 1980-х гг., однако персонажи приобрели бо́льшую узнаваемость, хотя ещё без индивидуализации. Художник смело работал с колоритом, построенным на сопоставлении большого количества ярких цветов («Ангел, упавший с неба», 1981; «Зелёная рыба жидких ночей», 1984, обе – частное собрание). В полотнах 1990-х гг. по мере усиления фигуративности живописи и антропоморфности персонажей количество фигур уменьшалось, росла роль линии, форма предмета часто редуцировалась до изысканного силуэта. Эротические и мифологические мотивы занимают важное место в творчестве Кихано. Даже обращаясь к традиционным жанрам портрета и натюрморта, он сохраняет узнаваемый формальный язык, погружая их в фантастический мир магического реализма.
Кихано. «Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи, кто на свете всех милее: эта толстая, смотрящая на море, или я, смуглянка из смуглянок?» 1990.Гедонистический декоративизм картин этого периода подчёркивается усложнением их названий, раскрывающим и комментирующим изображение («Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи, кто на свете всех милее: эта толстая, смотрящая на море, или я, смуглянка из смуглянок?», 1990; «Какао, оазис любви, мираж богов, не искушай мечтами мои тревоги о звере, влюблённом в жизнь», 2005, обе – частное собрание). Эти названия – «ключ к "постмодернистской" двери в его творчество, где эрудиция, выступающая в образе завуалированных цитат или собственных мыслей, звучащих как цитаты, – определяющая константа наравне с игровым моментом» (Шелешнева-Солодовникова. 2008. С. 87). Многие работы Кихано тяготеют к примитиву и аппликативности («Пьер Лоти, в первый и последний раз посетивший Кульякан и пойманный там кистью Кихано», 1990, частное собрание). Кихано много работает сериями: «Цветы страсти» («Бесёнок, розовый ангелочек, чёрные бабочки и синие цветы с зелёными листьями, тщащиеся приукрасить роскошную вазу в стиле модерн», 1993, частное собрание) и др.
Кихано. Я тут, разодетая и праздничная, пародия на смерть, жизни на радость. Праздник Дня мёртвых в Мексике. 2019.Начало 21 в. ознаменовалось для Мексики началом открытой войны с наркомафией, ростом насилия и криминальной активности в повседневной жизни. Несмотря на то, что Кихано проживал в этом время в Синалоа, одном из наиболее опасных штатов Мексики, в живописи он отказался от репрезентации пугающей реальности. Он «решил стать на сторону жизни, и в контексте политического и социального насилия обращает внимание зрителя на достоинство и красоту человеческого, особенно женского тела; тела на его картинках редко искажены страхом или страданием» (Fourez. 2013. P. 4). Тема смерти, которая в эти годы заняла большое место в творчество художника, разрабатывалась чаще в карнавальном ключе («Я тут, разодетая и праздничная, пародия на смерть, жизни на радость. Праздник Дня мёртвых в Мексике», 2019). Тем не менее, серия «От солнца к солнцу» по фотографиям Х. Эрнандеса Клера, затрагивающая необычную для Кихано социальную тематику, подаёт её с грустным и даже трагическим оттенком («Жизнь – это странное солнечное сияние и вечный праздник смерти без конца», 2002). Косвенным отражением сложной социальной ситуации, возможно, стали стилистические изменения: колорит стал темнее, в нём преобладал один цвет, но в эту монохромную гамму аккуратно вводились дополнительные, или даже резко контрастирующие цвета («Прижав твоё совершенное соблазнительное тело к моему, взошёл угрожающе красный месяц страсти и ревности», 2000; все – собрание художника).
Кихано. Настоящие заговорщицы парижских тертулий позапрошлого века. 2020.Центральное место в творчестве Кихано 2010-х – начала 2020-х гг. гг. занимают интерпретации конкретных образов и произведений живописи, литературы, фотографии. Это могут быть как авторские шедевры, так и массовая продукция (игральные карты, журналы и пр.). Так, в серии «Cкромницы позапрошлого века» трансформированы милые иллюстрации из журналов мод 19 в. («Настоящие заговорщицы парижских тертулий позапрошлого века», 2020, собрание художника). В «Русских ностальгиях» сюжеты и образы советского периода жизни художника из чёрно-белых фотокарточек превратились в наполненные яркими красками и формами полотна маслом. Крайне сложный по колориту и эмоционально напряжённый триптих «В южном вечернем свете воспоминания о призраках стали явью. Прозрачные, полные жизни силуэты заполонили воображение и сны. Оммаж Хуану Рульфо» (2015, собрание художника) посвящён ключевому произведению мексиканской литературы, повести Х. Рульфо «Равнина в огне» (1953). Картина «Обновлённый портрет Катрины. Оммаж Хосе Гуадалупе Посаде» (2013) отсылает к знаменитой гравюре Х. Г. Посады, ставшей знаковым изображением калаверы Катрины (1913) (исп. calavera – череп; скелет – традиционный атрибут Дня мёртвых) . В серии работ «Мечты безумства и юности. Оммаж Иерониму Босху» Кихано обратился к собственному раннему творчеству, взяв сюжеты гравюр 1970-х гг. и сопоставив их на большеформатных холстах («Похищение Америки», 2021, собрание художника). 
Керамическое панно «Аллегория кокосового ореха», Коакоюль, штат Герреро. 2022. Авторы: Кихано, Леонель Масиель.В этих контрастных и интенсивных по цвету полотнах живописец обратился к опыту кубизма, например, в версии скульптур У. Боччони.
Умение работать в большом формате особенно наглядно выразилось в монументальных произведениях Кихано. В 2022 г. им в соавторстве со старшим братом Л. Масиелем были созданы два масштабных керамических панно («Аллегория кокосового ореха» и «Тропические мифографии», каждое 20х4,3 м) для Музея кокоса в Коакоюле (близ г. Сиуатанехо, штат Герреро). Мастера перемешали в них сюжеты и образы, типичные для творчества каждого из них, создав нарратив в духе примитивного искусства.