Сергей Васильевич Салтыков – «ордена святыя Анны кавалер»?
Сергей Васильевич Салтыков – «ордена святыя Анны кавалер»? В 1763 г. российский дипломат С. В. Салтыков вошёл в серьёзные долги к парижским кредиторам. В отчаянии он заложил «екатерининской крест» – знак ордена Святой Екатерины, однако, получив кредит у императрицы Екатерины II, награду выкупать не спешил. Узнав об этом, государыня повелела действительному тайному советнику Н. И. Панину, являвшемуся старшим членом Коллегии иностранных дел, выкупить крест, не привлекая лишнего внимания, но всё-таки за разумную сумму:
Никита Иванович! Хотя Салтыков вам и обещал сей крест выкупить из заклада, и я дала ему в заем двадцать тысяч рублей, но ныне из Парижа верныя известия я имею, что, по получении тех денег, он не токмо гамбургские долги не заплатил, но и в Париже ни копейки должникам не отдал… того ради прошу взять осторожность, дабы без отягощения казны сей екатерининской крест из заклада выручен был…
Кому принадлежала эта женская российская награда, в записке императрицы Н. И. Панину не уточняется [в историографии установлен один её кавалер мужского пола – светлейший князь А. А. Меншиков (из рода Меншиковых); см.: Бантыш-Каменский. 2006. С. 102]. В 1743 и 1744 гг. данного ордена 1-й степени удостоились бабушка и мать Екатерины II – вдовствующая герцогиня Гольштейн-Готторпская Альбина Фредерика, скончавшаяся в Гамбурге в 1755 г., и княгиня Анхальт-Цербстская Иоганна Елизавета, умершая в Париже в 1760 г. (Бантыш-Каменский. 2006. С. 105). Иоганна Елизавета встречалась с С. В. Салтыковым в Гамбурге в 1756 г. (Бильбасов. 1887. Приложения. № 8. С. 85–86). Характер просьбы Екатерины II, её спокойный тон и отсутствие прямого указания на хозяина заложенного креста, однако, позволяют считать, что он принадлежал всё же не родственникам императрицы (и, следовательно, тем или иным путём оказался у Салтыкова), а некоему третьему лицу.
В адрес-календарях Российской империи за 1765–1767 гг. и «Календаре или месяцослове» за 1768 г. в рубрике «Придворный штат Ея Императорскаго Величества» среди действительных камергеров С. В. Салтыков назван «ордена святыя Анны кавалером» (см., например: Адрес-календарь российский на лето от Рождества Христова 1765. [1765]. С. 2, 4). Однако на единственном известном нам погрудном портрете – изысканной миниатюре на кости работы неизвестного художника (начало 2-й половины 18 в., акварель, гуашь; ныне в Эрмитаже, Санкт-Петербург) – Салтыков представлен с перекинутой через правое надплечье лентой голубого цвета (напоминающей Андреевскую) с бантом, к которому прикреплена награда. Хотя живописцем показан лишь её верхний край, понятно, что это не крест ордена Святой Анны, носившийся на красной ленте с жёлтой каймой через левое плечо, звезда которого должна была бы располагаться на правой стороне груди Салтыкова. Другие ордена, составлявшие в середине 18 в. российскую наградную систему, также выглядят иначе и при всей условности рисунка не могли бы быть изображены подобным образом.
Написание портретов в 18–19 вв. в Российской империи нередко было сопряжено с получением награды. Любая награда – орден или более редкий нагрудный портрет с изображением монарха – преподносилась художником так, чтобы быть узнаваемой. Однако в данном случае ситуация для российской живописи нехарактерная: перед нами верхняя часть креста или наградного портрета (обычно навершие в виде короны выглядит иначе, отсылая к императорской регалии), в итоге награда не читается, наоборот, она явно скрыта мастером от зрителя.
До февраля 1755 г., по собственному свидетельству, С. В. Салтыков наград не имел (см. его сказку: Салтыков. 2007. № 69. С. 132). Дипломатическая деятельность в 1754–1763 гг. не могла принести ему столь неожиданную награду, которую жаловали великий князь Пётр Фёдорович (в 1761/1762 – 1762 император Пётр III), а затем великий князь Павел Петрович (будущий император Павел I). Вместе с тем в 1758 г. Салтыков сообщил своему французскому коллеге, резиденту в Гамбурге М. де Шампо, что за оказанную императорской семье услугу получил от императрицы Елизаветы Петровны «très beau diamant» (с франц. – «очень красивый алмаз») (Envoyé par M. de Champeaux fils le 8 Septembre 1758. 1900. P. 539). В материалах дела бывшего канцлера графа А. П. Бестужева-Рюмина (1758) действительно упоминались «алмазные вещи», якобы оставленные Салтыковым своему покровителю при отъезде за границу на хранение; арестованный граф отрицал передачу ему драгоценностей, но не само их существование (Бильбасов. 1887. Приложения. № 7. С. 84).
Портрет С. В. Салтыкова можно сопоставить, например, с портретом великой княгини Екатерины Алексеевны (будущей императрицы Екатерины II) с веером в правой руке (2-я половина 1740-х гг., атрибутируется Г. К. Грооту; ныне в Эрмитаже) или с портретом Екатерины Алексеевны с великим князем Петром Фёдоровичем кисти А. Р. Матьё, урождённой Лисиевской (1756, ныне в Национальном музее Швеции, Стокгольм) (на обоих полотнах чётко выписан и показан крупным планом с некоторыми отличиями орден Святой Екатерины 1-й степени), а также с портретом графини В. А. Шереметевой, супруги графа П. Б. Шереметева, кисти Гроота с наградным портретом Елизаветы Петровны (1746, ныне в Третьяковской галерее, Москва). Сравнение изобразительного материала позволяет заключить, что на миниатюре, скорее всего, крест именно этого ордена, усыпанный алмазами, замаскированный под наградной портрет.
Георг Кристоф Гроот. Портрет графини Варвары Алексеевны Шереметевой. 1746.
Разрозненные сведения из имеющихся источников дают основание предположить, что в 1752 г. Елизавета Петровна могла, сняв с себя крест ордена Святой Екатерины, пожаловать его С. В. Салтыкову, наградив подданного впервые в российской истории т. н. закрытым указом (устным повелением государыни). Носить знак ордена и открыто демонстрировать его Салтыков не мог, но, по-видимому, захотел изобразить на голубой ленте по аналогии с наградным портретом. Второе награждение мужчины женским орденом, а не любым другим, в таком случае объясняется девизом «За любовь и Отечество», отражавшим влияние камергера великокняжеского двора на жизнь императорской семьи.