Региона́льный детекти́в (англ. regional crime fiction, regional mystery, реже – topographic fiction, ethno-thriller, ethno-detective novel; нем. Regionalkrimi, Regio-Krimi, Heimatkrimi, Lokalkrimi), поджанр детективной прозы, распространившийся в некоторых регионах мира (Германия, Ирландия, Шотландия, США, скандинавские страны и др.) во 2-й половине 20 – начале 21 вв. Характеризуется повышенным интересом авторов к самобытности региона (его жителям, истории, традициям, природе, климату, идентичности, социально-политическим особенностям), в котором разворачивается действие. Чаще всего употребляется в отношении немецкой литературной сцены [«берлинский детектив» (Berlinkrimi), «баварский детектив» (Bayernkrimi) и др.], однако используется и в расширительном смысле применительно к детективным произведениям, в которых репрезентация конкретного места или территории оказывается важнее сюжетной интриги.

Региональный детектив как явление зачастую рассматривается как форма сопротивления господству глобальной, преимущественно англоязычной, детективной прозы и способ привлечь внимание к менее известным национальным традициям – скандинавской, средиземноморской, польской и т. д. Иногда региональные детективы сфокусированы на конкретных местностях внутри той или иной страны или даже города. К таким локальным явлениям относятся валлийский, каталонский, йоркширский, гавайский, амстердамский, бруклинский детектив и др.

Топографический поворот

Исследователи датируют «топографический поворот» (англ. topographical turn) в детективной литературе примерно 1970-ми гг. В этот период фокус многих произведений в данном жанре сместился с непосредственной интриги на место преступления (лат. locus criminalis), которое стало важным элементом сюжета, влияющим на его развитие, мотивацию персонажей и исход расследования (Erdmann. 2009; Kreuter. 2021). Подобный сдвиг объясняется двумя факторами: усиливающейся глобализацией, ставшей вызовом для национальных культур, и ответной актуализацией проблематики, связанной с локальной идентичностью. Немецкая исследовательница Э. Эрдман подчёркивает, что внимание к местному колориту было характерной чертой детективного канона с момента его формирования, однако ранние образцы жанра имели существенные отличия от более поздних текстов. Так, современный детектив определяется не просто глубокой связью сюжетной коллизии со спецификой сеттинга, но и тем, что репрезентация той или иной местности становится одной из ключевых задач этих произведений (Erdmann. 2009. P. 14–15).

Литературовед Э. Эрдман приводит в пример цикл детективов 1949–1968 гг. нидерландского писателя, востоковеда и дипломата Р. ван Гулика о китайском судье Ди как яркий образец детектива, «определяемого географией»: нарративные решения, сюжетные ходы и криминальные типажи напрямую продиктованы специфически китайским культурным контекстом и его историей (Erdmann. 2009. P. 15). В этом случае становится особенно значимой перспектива чужака (нидерландца), сближающая детектив с жанром травелога (Erdmann. 2009. P. 15). Подобной туристической стратегии придерживались и авторы более поздниx детективныx серий, например швед X. Манкелль, долгое время живший в Африке, преимущественно в Мозамбике (Erdmann. 2009. P. 15). Академический интерес к проблеме регионализма в литературе, в частности детективной, поддерживается и дискуссиями в медиа. Так, журналист газеты The Guardian М. Лоусон, обращаясь к истории европейского детектива, отмечает, что на протяжении всей своей истории жанр служил «воображаемым турагентством», знакомящим читателей с новыми для них культурами (Lawson. 2012). 

Конструирование локальных идентичностей и борьба за самоопределение

Однако помимо формата путешествия во внешний мир для феномена регионального детектива важна авторефлексия над самосознанием того или иного региона, поиски его уникальной идентичности. Реагируя на злободневные события или обращаясь к вопросам местной истории, авторы формируют собственную повестку, из которой складывается национальная или локальная детективная традиция. В качестве примера можно привести детектив Северной Ирландии, прочно связанный с национальным прошлым и коллективной памятью страны. Писательница К. Макгоуэн подчёркивает, что детективный жанр по обе стороны границы Ирландии начал активно развиваться только после Белфастского соглашения 1998 г. (англ. Good Friday Agreement), ставшего отправной точкой для осмысления прошлого средствами художественной литературы (Rubin. 2014). Так, дебютный роман Э. Макнэми «Воскресший» («Resurrection Man», 1995) был во многом основан на преступлениях белфастской банды «шенкиллскиx мясников».

За сугубо литературной повесткой нередко стоит более масштабный набор целей, которые преследуют авторы региональной детективной прозы. Так, шотландское стремление сформировать свою собственную, отличную от английской, детективную традицию (т. н. тартан нуар) вписано в историю англо-шотландского политического противостояния и борьбы за автономию. Многие представители этой школы (У. Макилванни, И. Рэнкин, В. Макдермид, К. Брукмайер и др.) ориентируются в своём творчестве не столько на английский «золотой век детектива», сколько на готическую прозу Шотландии, глазгианский реализм 1970-x гг. и американский «крутой детектив» (hard-boiled fiction) (Len Wanner ... 2011).

Одна из функций регионального детектива – привлечь внимание к конкретной территории, вписать его на карту мировой культуры. Ярким примером такой стратегии выступает американская литература, в которой во 2-й половине 20 в. произошёл бум региональных детективов. Если до этого детективные романы «локализовались» преимущественно в крупных городах (Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Сан-Франциско, Чикаго, Майами), то новое поколение авторов 1970–1980-х гг. стали ассоциировать себя с т. н. новым регионализмом (Pierce. 2019). Подробный обзор представителей регионального нуара приводит литературный критик Дж. Пирс, который относит к данной традиции таких авторов, как Дж. Крамли (Мериуэдер, штат Монтана), Дж. Валин (Цинциннати, штат Огайо) и М. Малоун (штат Северная Каролина) (Pierce. 2019).

Региональный детектив в 21 в.

Литературная ситуация начала 21 в. продолжает характеризоваться как топографический поворот, подкрепляемый читательским (зрительским – в случае сериалов) спросом на расширение географии детектива и его поджанров. На популярность локальных традиций указывает, например, успех серии нуарныx антологий бруклинского издательства Akashic Books, каждая книга которого посвящена отдельному городу или региону (Амстердам, Бостон, Каир, Москва, Кейп-Код, Балтимор и т. д.).

Среди «уютных детективов» (англ. cozy mystery; cozie) выделяется особый подвид романов, нарочито эксплуатирующих колорит какой-либо местности. В частности, серия К. О’Коннор посвящена убийствам в ирландской деревне, которые расследует владелица бистро, а книги американской писательницы М. Макрей описывают обстоятельства, при которых совладелица книжного магазина в шотландском высокогорье оказалась вовлечена в расследование преступлений.

Растёт число фестивалей, посвящённых детективной литературе: Bloody Scotland в Шотландии, Noireland в Ирландии, Iceland Noir в Исландии, Gŵyl Crime Cymru Festival в Уэльсе и др. Их организаторы стремятся, с одной стороны, создать международные площадки для диалога авторов, представляющих разные культуры, а с другой – привлечь внимание к литературе конкретного региона с её локальной спецификой.