«Он был чухонец»: декабрист А. Ф. фон дер Бриген о происхождении императора Павла I. В день рождения великого князя Павла Петровича (будущего императора Павла I), 20 сентября (1 октября) 1754 г., его двоюродная бабушка императрица Елизавета Петровна повелела составить указ о кормилице, адресованный, в частности, управляющему Царским Селом (ныне г. Пушкин в составе Санкт-Петерубрга) мундшенку А. В. Удолову (Удалову). Императрица повелевала начать поиск в Ингерманландии в русских и чухонских (финно-угорских) семьях молодых кормящих матерей с тем, чтобы подобрать внучатому племяннику кормилицу:

Писан именем Ее И<мператорского> В<еличества> мунтшенку и Села Царского управителю

В Царское Село к Удолову, також и во все команды, где ведомы обретающияся дворовыя и собственныя крестьяне в Ингерманландии.

Ее И<мператорское> В<еличество> указала объявить вам своим имянным указом, чтоб вы по получении сего для кормления грудью новорожденного всероссийского принца Павла Петровича, которого Бог даровал в годе сего числа, о смотрении прилежном женщин по деревням русских и чюхонских в Ингерманландии, кои первых или других (т. е. вторых. – М. З.) младенцов недавно родили, то есть прежде прошествия шести недель, чтоб оныя были здоровыя, возраста и лица отменного, от протчих оных, сколко их есть выбраться может, немедленно присылать сюда и с их младенцами, которых они грудью кормят, дав им потребно пропитание и одежду из казенных денег.

В итоге кормилицей Павла Петровича стала жена ученика стекольщика – лютеранина Матвея Исаакова (сына) из Царского Села Матрёна Дмитриева (т. е. Дмитриевна), урождённая Чеканаева, родившая 20(31).7.1754 г. дочь, которая 27 июля (7 августа) того же года в крещении получила имя Анна [Дзюбанов С. Д. Родственное окружение Е. Я. Бастидон (первой супруги Г. Р. Державина) // Г. Р. Державин и его время. Санкт-Петербург, 2011. Вып. 7. С. 66–68].

Неадекватные трактовки текста указа и сам поиск кормящих женщин породили легенды о том, что великая княгиня Екатерина Алексеевна (будущая императрица Екатерина II) родила не живого и здорового мальчика, а мёртвого (или даже девочку), который был подменён сыном чухонской кормилицы.

В 1-й трети 19 в. одним из распространителей легенды о «чухонском» происхождении Павла I был декабрист полковник барон В. К. Тизенгаузен, ссылавшийся, в свою очередь, на рассказ своего отца – барона К. И. Тизенгаузена, родившегося в 1753 г. В то же время в Сибири в 1820–1830-е гг. активно ходили слухи о некоем Афанасии Петровиче – не то вельможе, сосланном Павлом I, не то родственнике императора. Впоследствии эти две истории соединил в одну декабрист А. Ф. фон дер Бриген в записке «О происхождении императора Павла» (издана анонимно в 1861 А. И. Герценом).

Согласно рассказу А. Ф. фон дер Бригена, Павел I родился в семье Петровых, близ Ораниенбаума (ныне г. Ломоносов в составе Санкт-Петербурга) в деревне Котлы (ныне Кингисеппского района Ленинградской области), откуда был взят во дворец Елизаветой Петровной. Избавляясь от свидетелей, семью младенца и её соседей по приказу императрицы переселили на самый край Российской империи – на Камчатку, а деревню, запахав «и самое жилье!», снесли ([Бриген фон дер]. 1861. С. 253). В 1823 или 1824 г. императорская семья от мещанина Старцова, обратившегося с письмом к великому князю Константину Павловичу, узнала о существовании брата Павла Петровича (и одновременно кума самого Старцова) – Афанасия Петровича. «Государева брата» поймал и из Красноярска доставил в Санкт-Петербург тобольский полицеймейстер А. Г. Алексеевский, за свои труды получивший орден Святой Анны 2-й степени. «Чухонским» происхождением Павла I фон дер Бриген объяснял особенности характера императора:

...он был чухонец, а известно[,] эта раса весьма зла! Вот почему он придирался ко всему тому, в чем сколько-нибудь его личное мелкое самолюбие могло быть чем-нибудь затронуто, он приходил в бешенство, он думал притом, что все знают его чухонское рождение.

Историк Б. Г. Кубалов выявил в Центральном архиве Восточной Сибири в Иркутске (ныне Государственный архив Иркутской области) документы об Афанасии Петровиче, поместив краткие сведения о нём в статье «Сибирь и самозванцы. Из истории народных волнений в XIX в.» (Кубалов. 1924. С. 166–168). Много лет спустя информацию об этом самозванце и рассказ А. Ф. фон дер Бригена воедино связал советский историк Н. Я. Эйдельман.

На основании документов, частично опубликованных Н. Я. Эйдельманом в 1970 г. в журнале «Новый мир», складывается следующая картина: Афанасий Петров [наиболее вероятно, 1760 (или 1761) года рождения], крестьянин деревни Большое (или Малое) Юсупово (Исупово) на реке Пахра близ Москвы (ныне посёлок Володарского Ленинского городского округа Московской области), на рубеже 18–19 вв. был сослан своим владельцем князем Н. А. Голицыным (из рода Голицыных) в Сибирь. Красноярский мещанин И. В. Старцов 19(31) июля 1822 г. написал императору Александру I о том, что в 60 верстах (около 64 км) от Красноярска живёт Афанасий Петрович Петров, который не имел ни работы, ни постоянного жилья, но обладал знаками, выдававшими в нём члена Императорской фамилии – возможно, живого Павла I («на теле своем имеет на крыльцах между лопатками возложенный крест», «едва ли не родитель Вашего императорского величества, под образом смерти лишенный высочайшего звания») (Эйдельман. 1970. С. 233). Тобольский частный пристав, титулярный советник А. Г. Алексеев, в ноябре 1822 г. отыскал близ Красноярска Афанасия Петрова, смущавшего народ разговорами о том, что он видел Павла I до своего водворения в Сибири, и считавшего себя «весьма на него» похожим (Эйдельман. 1970. С. 235). В 1822/1823 г. Алексеева за успешные действия наградили орденом Святой Анны 3-й степени. Благодаря Александру I по решению подольского нижнего земского суда Афанасий Петров к осени 1823 г. был передан новой владелице деревни Исупово – А. Д. Нарышкиной [правнучке И. И. Нарышкина (ум. 1735) и невестке П. К. Нарышкина (оба из рода Нарышкиных)].

Записку «О происхождении императора Павла» А. Ф. фон дер Бригену атрибутировал литературовед Б. Л. Модзалевский, в 1925 г. издавший её текст по рукописи как новонайденный в журнале «Былое» и отметивший в ней ряд несоответствий фактам (Модзалевский. 1925. С. 3–9; 9–12). О готовившейся Модзалевским к публикации записке фон дер Бригена 1 ноября того же года в газете «Правда», однако, сообщалось как о ценном историческом документе:

На основании авторитетных источников Бригену совместно с декабристом Дизенгаузеном (т. е. с В. К. Тизенгаузеном. – М. З.) удалось установить, что Павел I вовсе не был сыном Екатерины II.

Вскоре записка А. Ф. фон дер Бригена была переиздана в популярном журнале «Огонёк» (1926. № 15. С. 8–9).

О живучести легенды о «чухонском» происхождении Павла I свидетельствует, например, одна из надписей, сделанная на стене комнаты дома Н. Н. Ипатьева в Екатеринбурге, где был расстрелян с семьёй бывший император Николай II:

…на правой от входа в эту комнату стене был вырезан кусок обоев на пространстве в длину около двух аршин и шириной около четверти, с надписью… «Николай он ведь не Романов, а родом чухонец. Род Романовых кончился Петром III тут пошла все чухонская порода».

Наряду с «чухонской» версией о происхождении Павла I в литературе высказывалась подобная ей «гатчинская»: А. М. Тургенев в своих «Записках», сочинённых во 2-й трети 19 в., писал о разговорах «стариков вполголоса», что замену девочке (мёртвой или живой), которую якобы в 1754 г. родила Екатерина Алексеевна, отыскали в «селе Гатчине», т. е. в Гатчинской мызе (ныне г. Гатчина) (Былое. 1919. № 14. С. 85).