Национализи́рующееся госуда́рство, термин, предложенный в середине 1990-х гг. американским социологом Р. Брубейкером для описания специфики государств, образовавшихся в Восточной Европе после окончания Первой мировой войны и после распада Югославии и СССР. Их отличие от «национальных государств» Западной Европы заключается не столько в этническом разнообразии находящегося под их юрисдикцией населения (для многих государств, по умолчанию считающихся «национальными», также характерна этническая неоднородность), сколько в установке правящих элит на приведение государства в соответствие с идеалом, лежащим в основе идеологии национализма. Этот идеал заключается в совпадении культурных и политических границ. А поскольку этнокультурное разнообразие населения во многих случаях препятствует реализации данного идеала, руководство национализирующихся государств предпринимает усилия по «национализации» политического и социокультурного пространства. Это выражается в мерах по культурной гомогенизации – прежде всего через языковую и образовательную политику, а также в кадровой политике, обеспечивающей привилегии членов титульной этнической группы. Данная группа (этнонация) рассматривается как собственно нация, состав которой не совпадает с составом граждан. Это несовпадение может быть зафиксировано в конституции, когда нация определяется одновременно и в гражданско-территориальных терминах, и в терминах этнического происхождения (как в конституции Украины). В ряде случаев часть населения исключается из гражданства (Латвия и Эстония) и, для того чтобы быть в него включённой, должна пройти процедуру «натурализации», продемонстрировав знание языка и достаточную степень культурной лояльности. Национализирующиеся государства – это государства, правительства которых рассматривают их как «ещё-не-совсем-государства», как организационные вместилища, которые предстоит наполнить национальным содержанием. В данной перспективе государство рассматривается как принадлежность определённой нации (этнонации), призванное служить интересам данной (этно)нации, – или, в формулировке Брубейкера, как государство определённой этнической группы, существующее для этой группы (of an ethnonation and for an ethnonation).

Полтора десятилетия спустя Брубейкер подверг свою концепцию ревизии, перенеся акцент с дискурсов и проектов на практики и процессы: «национализация» населения того или иного государства теперь рассматривается не столько как следствие националистической идеологии, сколько как необходимый элемент нациестроительства, независимо от намерений правящих элит.

Эвристическая ценность понятия «национализирующееся государство» связана с возможностью его использования для анализа динамики политических процессов в новообразовавшихся государствах. Эта динамика определяется триангулярным взаимодействием между (а) руководством национализирующихся государств, (б) проживающими на территории этого государства национальными меньшинствами и (в) соседним государством, выступающим для национального меньшинства «внешней этнической родиной». Именно эти меньшинства (венгры в Румынии и Словакии, сербы в Хорватии, турки в Болгарии, албанцы в Сербии и Македонии, русские в Казахстане и других постсоветских странах) являются главным предметом озабоченности элит в национализирующихся государствах. Именно они, благодаря активности «внешней этнической родины», могут рассматриваться как потенциальная угроза и, соответственно, как основной объект усилий по культурной гомогенизации.

Понятие «национализирующееся государство» было неоднозначно встречено академическим сообществом. Ряд исследователей восприняли его скептически, полагая достаточным уже существующий категориальный аппарат («нациестроительство»). Вместе с тем многие учёные активно используют данный концепт, расширяя сферу его применения на регионы за пределами Европы. В частности, в качестве «национализирующихся» рассматриваются такие государства, как Израиль, Иран и др.