Глик-Ши́ллер Ни́на (Nina Glick Schiller) (род. 22.3.1945), британский социальный антрополог. Профессор Манчестерского университета (с 2007), научный сотрудник Института Макса Планка (с 2001) и приглашённый исследователь ряда других крупных научных центров. Специализируется в области исследований международных миграций, а также социальной теории и теории глобализации. С её именем связано введение в научный оборот таких понятий, как «трансмигрант» и «транснационализм». Кроме того, международную известность ей принесла критика методологического национализма, космополитизма и солидарности.

Космополитизм в привычном понимании ассоциируется либо с установкой на универсальную мораль, либо с толерантностью к культурным различиям.

В понимании, предлагаемом Глик-Шиллер, космополитизм есть прежде всего особая практика, которая заключается в одновременной «оторванности от корней» и открытости. Последнее означает готовность к восприятию общих с другими людьми эмоций, переживаний и ожиданий. Космополитизм, таким образом, связан не столько с ценностями и теоретическими установками, сколько с особым опытом – опытом совместности, общности и, как следствие, солидарности.

В данном контексте исследователь использует неологизм «социабельность» (sociability), образованный из корня слова «общество» (society) и слова «способность» (ability). Космополитическая социабельность, изучением которой занимаются возглавляемые Глик-Шиллер коллективы антропологов, – это способ коммуникативного поведения, вырабатываемый мигрантами. Особенность такого опыта в том, что в его рамках оторванность от корней, с одной стороны, и открытость – с другой представляют собой не противоположности, а конститутивный элемент единого процесса, в ходе которого мигранты обживаются в новом окружении. Их этнические и религиозные связи друг с другом (т. е. в «диаспоре»), а также с родственниками и друзьями на родине помогают им «строить дом» на новом месте.

Мигрантские сообщества суть в строгом смысле слова транснациональные сообщества, не сводимые ни к одному национальном пространству – ни принимающей страны, ни страны происхождения. (Стоит отметить, что Глик-Шиллер предпочитает не пользоваться выражением «мигрантское сообщество».)

Переосмысляя понятие «солидарность», она отталкивается от К. Маркса. Согласно марксизму, в основе солидарности угнетённых классов лежит общий опыт эксплуатации. Однако в современном капиталистическом обществе проблема усугубляется тем, что эти классы оказываются разделены по линиям расы, этничности и гендера. Расиализация рынка труда (в силу которой «цветные» работники гораздо более социально уязвимы, чем «белые»), ксенофобия, а также особые позиции, в которых находятся трудящиеся-женщины, – это новые, не проанализированные Марксом деления, требующие специального изучения. Вопрос заключается в том, как возможно формирование солидарности людей, находящихся в данных нишах (т. е. сталкивавшихся с дискриминацией по расовому, этническому или гендерному признаку), с теми, кто с такой дискриминацией не сталкивался. Однако у всех членов уязвимых классов есть нечто общее – это общий опыт прекарности. На его основе и возможно возникновение определённых форм солидарности.

Исследуя эти формы, Глик-Шиллер и её коллеги приходят к выводу, что их не следует понимать в бинарной логике. Солидарности ситуационны, а потому очень разнообразны. Внимание антропологов должно быть поэтому направлено не на абстрактную общность (будь то общность на основе класса, религии, этничности, половой принадлежности и т. д.), а на конкретные «сферы общности». Они образуются благодаря общности опыта, в котором различные параметры жизни индивидов перекрещиваются. Чувство общности может возникать по причине схожего опыта социализации, образования, места жительства, опыта дискриминации, религиозной или национальной принадлежности, а также схожих биографических траекторий. Для иллюстрации своей мысли Глик-Шиллер и её соавторы используют также понятие «ситуационная взаимность». Сколь бы ни были различны индивиды по тем или иным характеристикам, их может объединить «общая сфера аффекта, взаимного уважения или разделяемых ожиданий». (Glick Schiller. 2018. P. 18). В частности, такие объединения возникают среди людей, переживших опыт лишений. Бывшие беженцы, ныне обладающие устойчивым правовым статусом, могут создавать организации, помогающие беженцам на постоянной основе, а бывшие матери-одиночки из числа местных жителей в благополучных странах, а также женщины, подвергшиеся сексуальному насилию, – помогать женщинам-мигрантам. Для понимания таких феноменов совершенно непригодны теории «открытости к инаковости», «уважения к различиям» или «гостеприимности по отношению к чужестранцам».

Описывая реальную жизнь мигрантов, Глик-Шиллер ведёт речь о «мигрантском космополитизме». Как выясняется в ходе её исследований, базисом, на котором формируются сети взаимодействия и общности, выступает отнюдь не общее происхождение или религия. Таким базисом на деле оказывается соседство, рабочее место, аналогичные проблемы с учёбой детей, общие интересы и т. .

Последняя крупная работа Глик-Шиллер (в соавторстве с Айше Чаглар) – «Solidarity of Dispossessed», что можно приблизительно перевести на русский как «солидарность обездоленных». Коллектив антропологов на протяжении почти двух десятилетий изучал исследования социальных трансформаций в трёх депрессивных городах трёх стран (один в Турции, один в США и один в бывшей Восточной Германии). Уязвимые группы мигрантов, попадавшие в эти города, обычно пополняли ряды местных обездоленных. Они селились в тех же районах и вели тот же образ жизни, что и местные обездоленные. Примечательно, что в их жизни, наряду с историями столкновения с расизмом и дискриминацией, всегда присутствовали люди, которых исследователи обозначили как «помощников» (helpers), а сами мигранты называли «друзьями». Это старожилы данных районов либо из числа местного населения, либо из мигрантской среды. Последние, как правило, не принадлежали к той же этнической или конфессиональной группе, что и мигранты. Это не мешало им идти на серьёзные жертвы, помогая новоприбывшим с одеждой, кровом, переводом документов, поиском работы и т. д. Такие формы деятельности исследователи называют «реально существующим космополитизмом».

Космополитизм имеет место там и тогда, где и когда происходит формирование солидарностей поверх «естественных» разделений. Тем самым Глик-Шиллер продолжает линию критики методологического национализма, начатую ею в программной статье 2002 г. (Виммер. 2001). Для того чтобы дистанцироваться от либерального космополитизма, она обозначает свою позицию как «критический космополитизм». Национализм и критический космополитизм по-разному смотрят на условия возможности солидарности. Националистический взгляд усматривает условие такой возможности в наличии, в факте общности. Иными словами, индивиды способны испытывать солидарные чувства друг к другу потому, что ощущают себя членами некоей изначально существующей общности (этнической или расовой). Критико-космополитический взгляд заключается в том, что солидарность может возникать из общего несогласия с угнетением (в каких бы формах последнее ни проявлялось). Сообщество, таким образом, не предшествует солидарности, а является результатом процесса её формирования.