Биги́ев Муса́ (Муса Яруллович Бигеев, Муса Джарулла Бигиев, Муса Биги) (1875, по другим данным – 1873, 1874 или 1879 – 25.10.1949, по другим данным – 29.10.1949, Каир), российский мусульманский религиозный и общественный деятель, богослов.

Биография

По воспоминаниям самого богослова, он родился в ноябре или декабре 1875 г. в г. Новочеркасск (ныне Ростовская область). В то же время в некоторых работах называются 1873, 1874 и даже 1879 гг., а местом рождения – города Чембар (ныне Белинский, Пензенская область) или Ростов-на-Дону. Его семья происходила из татарского села Кикино Чембарского уезда Пензенской губернии (ныне Пензенская область), и отец, занимавшийся торговлей, переехал в Ростов-на-Дону, где прошло детство Бигиева: впоследствии он часто подписывался Мусой Ростовдони (Ростовским). Он был 2-м ребёнком в семье.

Дети рано потеряли отца, и их воспитанием занималась мать Фатима, происходившая из рода имамов. Она старалась научить сыновей не только основам ислама, но и естественным и гуманитарным наукам, а также русскому языку. В дань уважения матери в одной из работ Бигиев называет себя «Ибн Фатима» (с араб. – сын Фатимы).

Получив начальное образование дома, Бигиев поступил в ростовскую реальную гимназию. Однако в 1888 г. мать увезла его в Казань и отдала на учёбу в одно из самых известных медресе города при Апанаевской мечети, где уже учился его старший брат. Но учёба в медресе Бигиеву не понравилась, и вскоре он вернулся в Ростов-на-Дону и завершил прерванный курс в гимназии.

В 1895 г. отправился для получения высшего религиозного образования в Бухару. Здесь вместе с обучением в одном из медресе он также брал дополнительные частные уроки по праву, философии и математике, переводил для своих учителей математические трактаты с русского. Примерно через 4 года Бигиев вернулся в Россию с целью поступить на факультет естественных наук в один из университетов. Не сумев осуществить задуманного по причине незнания латыни, он уехал в Стамбул, где поступил в инженерную школу. Однако по совету своего земляка Мусы Акъегетзаде (1864–1923), уже несколько лет преподававшего экономику и русский язык в Военной академии Стамбула, Бигиев решил снова вернуться к изучению ислама. Не найдя подходящего учебного заведения в столице Османской империи, он отправился в Каир. Здесь он брал частные уроки по мусульманскому праву (фикх) и Священному Преданию (хадис), слушал лекции популярных прогрессивных богословов Мухаммада Абдо (1849–1905) и Мухаммада Бахита аль-Мутии (1854–1935), с которыми познакомился лично. Вместе с этим он также посещал каирские библиотеки, где изучал старинные своды Корана.

Через 3 года Бигиев покинул Каир и сначала посетил святые города ислама – Мекку и Медину, потом отправился в индийский город Девабанд и путешествовал по Сирии и Ливану. Во всех этих регионах он также слушал лекции местных богословов и изучал библиотечные собрания.

Такая учёба позволила ему в совершенстве овладеть арабским и персидским языками, выучить наизусть полный текст Корана (стать хафизом), получить глубокие знания в различных областях мусульманского богословия и собрать богатый материал для своих дальнейших исследований.

В 1904 г. Бигиев вернулся в Россию и с 1905 г. обосновался в Санкт-Петербурге. В первое время он периодически проводил коллективные богослужения в местных мусульманских общинах, поразив прихожан своими глубокими знаниями, новаторскими идеями, использованием родного, а не арабского языка во время проповеди, а также проведением богослужений в европейской одежде.

Почти сразу по прибытии в Санкт-Петербург Бигиев также стал активным участником бурно развивавшегося в этот период общественно-политического движения российских мусульман. Вместе с Габдурашидом Ибрагимовым (1857–1944) Бигиев участвовал в издании в Санкт-Петербурге газеты «Ульфат» («Согласие») и «Ат-Тильмиз» («Ученик»), а также в организации Всероссийских мусульманских съездов и создании либеральной партии российских мусульман «Иттифак аль-муслимин». Он написал несколько десятков статей с обзором событий этих съездов, а также в 1906 г. отдельными книгами издал протоколы 3-го съезда и программу «Иттифак аль-муслимин».

В этот же период в ряде периодических изданий, например в таких прогрессивных татарских журналах, как «Аль-Аср аль-джадид» («Новый век») и «Ислах» («Реформа») вышли статьи богослова по проблемам реформирования системы мусульманского образования и канонической легитимности направления обязательной милостыни (закят) на содержание школ.

После закрытия властями в 1907 г. газеты «Ульфат» и вынужденной эмиграции Г. Ибрагимова Бигиев переключил своё внимание с политики и журналистики на науку и образование.

С 1905 по 1918 гг. в различных издательствах Санкт-Петербурга (Петрограда), Казани, Оренбурга, Москвы вышло более 20 книг богослова на татарском и арабском языках, также он опубликовал многочисленные статьи в общественно-религиозных татарских журналах. Эти работы были посвящены различным проблемам корановедения и хадисоведения, методологическим и практическим вопросам мусульманского права, религиозной философии и истории религий, арабской и персидской литературы; также он публиковал переводы, комментарии и переиздания сочинений средневековых авторов, в том числе поэтов аль-Маарри и Ширази Хафиза.

Большой резонанс в мусульманской общине не только России, но и Османской империи вызвала изданная в 1911 г. работа Бигиева «Доказательства Божественного милосердия» («Рахмат илахиййа бурханнары»), в которой рассматривается концепция всеохватности Божественного милосердия и всеобщего спасения.

Интерес к работам богослова проявляли не только мусульмане, но и востоковеды. В 1912–1913 гг. в журнале «Мир ислама» вышло несколько публикаций о его творчестве: например, академик В. В. Бартольд написал положительную рецензию на книгу Бигиева «Основы шариата» («Шари‘ат асаслары»).

С 1914 по 1917 гг. Бигиев принимал активное участие в работе типографии «Аманат», открытой петербуржским купцом Мухаммед-Алимом Максутовым (1857–1930). Помимо книг самого богослова, здесь издавались переводы на язык тюрки правительственных законоположений, уставы и отчёты мусульманских благотворительных обществ, учебники, художественная и религиозная литература, а также в разное время газеты «Миллет» («Нация»), «Иль» («Страна») и «Аль-Минбар» («Трибуна»). В марте 1917 г. в этом издательстве вышел единственный номер исламоведческого журнала Академии наук «Мусульманский мир», редактором которого был академик В. В. Бартольд.

На Всероссийском мусульманском съезде в мае 1917 г. Бигиев был избран в президиум и являлся одним из 5 кандидатов на пост впервые в истории страны избираемого муфтия – главы Духовного управления (диния назараты) мусульман Внутренней России и Сибири. Несмотря на то что он так и не стал официальным духовным лидером, его доклад о правах женщин сыграл важную роль при принятии резолюции съезда.

В конце 1917 г. Бигиев был избран имам-хатыбом Петроградской соборной мечети, однако в 1920 г. покинул этот пост, желая больше времени уделять научной и общественно-политической работе. В конце 1917 – начале 1918 гг. был редактором выходившей в Петрограде газеты «Аль-Минбар».

В 1919–1920 гг. личным гостем Бигиева стал известный индийский общественный и религиозный деятель Абд аль-Хафиз Мухаммад Баракатулла (1854–1927), прибывший по негласному поручению афганского эмира Амануллы (1892–1929) для переговоров с советским правительством. Вероятно, татарский богослов был участником его встречи с В. И. Лениным и И. В. Сталиным.

Тем не менее Бигиев был не согласен с коммунистическим учением и политикой большевиков. Уже в 1920 г. в ответ на работу Н. И. Бухарина «Азбука коммунизма» он написал свою «Азбуку ислама», которая, по мнению ряда исследователей, является первым развёрнутым мусульманским антикоммунистическим сочинением. Её рукописные копии были разосланы в различные тюркоязычные регионы, в том числе Великому национальному совету Турции и лидеру турецкого национально-освободительного движения М. К. Ататюрку. Издать эту книгу под названием «Воззвание к мусульманским нациям о религиозных, моральных, социальных и политических проблемах и действиях» («Ислам миллятляреня: дини, адаби, иджтимаи, саяси масьаляляр, тядбирляр хакында») удалось лишь в 1923 г. в Берлине при финансовой помощи татарских меценатов из Финляндии и под редакцией одного из лидеров татарского национального движения в эмиграции, писателя Гаяза Исхаки (1978–1954).

В ноябре 1923 г. Бигиев был арестован и переправлен в Москву на Лубянку. Узнавшие об этом татары Финляндии сразу же обратились к министру иностранных дел Турции И. Инёню (1884–1973) с просьбой сделать всё возможное для освобождения богослова, а также направили телеграммы в турецкую и французскую прессу с призывом выразить протест советскому правительству. В феврале следующего года его выпустили на свободу, однако он был лишён права проживания в Петрограде.

В связи с этим до 1926 г. он жил в Москве. Здесь он преподавал в татарской школе, выступал с лекциями в мечетях и домашних собраниях верующих, а также вёл публичные диспуты с антирелигиозными агитаторами.

Ряд исследователей полагает, что быстрое освобождение и достаточно мягкое отношение к богослову советской власти стало возможно не столько под давлением зарубежной мусульманской общины, сколько из-за намерения ОГПУ использовать известного в мире богослова в своей восточной политике, особенно в укреплении контактов с индийскими мусульманами.

В 1925 г. татарский богослов написал письмо основателю и президенту Всеиндийской мусульманской лиги Мухаммаду Али Джаухару (1878–1931), в котором указывал на новые возможности развития исламских институтов в России, появившиеся после социалистической революции, а также о желании российских мусульман сотрудничать с мусульманами Индии. Сокращённый английский перевод этого письма был опубликован в газете The Bombay Chronicle («Бомбейская хроника») 1 октября 1925 г. В 1925 г. был избран почётным членом Совета улемов при Народном управлении религиозными делами мусульман Крымской АССР, после чего печатался в местном журнале «Асрий мусульманлыкъ» («Современное мусульманство»).

В 1926 г. Бигиев участвовал в качестве независимого делегата (от мусульман СССР была официальная делегация) во Всемирном мусульманском конгрессе в Мекке. По дороге он посетил Турцию, где, помимо прочего, встречался с премьер-министром Исметом Инёню, министром иностранных дел Тевфиком Рюштю Арасом (1883–1972) и участвовал в заседаниях парламента.

На рубеже 1926–1927 гг. богослов вернулся к своей семье в Ленинград. Однако уже через несколько месяцев снова покинул её, отправившись в паломничество.

По возвращении в Ленинград давал частные уроки. Среди его учеников этого периода были будущие известные востоковеды Б. З. Халидов и А. Т. Тагирджанов.

Отъезд из СССР

С принятием в 1929–1930 гг. в СССР ряда законов, ужесточающих репрессии в отношении религиозных организаций и духовенства, началась настоящая травля Бигиева. Такая атмосфера вкупе с отсутствием возможностей печатать свои книги, проповедовать и преподавать, а также ограничение контактов с мусульманским миром, материальные трудности, угроза ареста и, самое главное, опасение нанести вред своей семье и близким привели Бигиева к мысли уехать из страны. 5 ноября 1930 г., оставив жену и шестерых детей, он покинул Ленинград. Проездом через Москву он отправился в Туркестан, а затем с торговым караваном нелегально перешёл границу и остановился в Кашгаре. Здесь он хотел преподавать в одном из медресе и участвовать в мусульманском национально-освободительном движении. Однако уже весной 1931 г. китайская администрация под конвоем выслала богослова в Афганистан. Здесь радушный приём ему оказал лично король М. Надир-шах, помимо всего прочего предоставив ему заграничный паспорт.

По этому документу он в течение 1931 г. посещал Египет, Германию, Финляндию и в декабре вместе с Г. Исхаки участвовал от имени российских мусульман во Всемирном мусульманском конгрессе в Иерусалиме.

В 1932 г. в очередной раз совершил паломничество, а затем отправился в Анкару, где принял участие в 1-м турецком историческом конгрессе, а также встретился с известным богословом, автором первого перевода Корана на современный турецкий язык, выполненного по заказу Ататюрка, – Мухаммадом Хамди Язаром (1878–1942).

Следующие два года Бигиев провёл в переездах между Финляндией и Германией. В 1933 г. при финансовой поддержке татар Финляндии им было открыто собственное издательство в Берлине, которое по его замыслу должно было стать первым шагом в создании научно-религиозного центра, объединяющего передовых мусульманских богословов. Однако приход к власти А. Гитлера не позволил реализовать этот проект, издать успели лишь две книги самого Бигиева и одну работу Г. Ибрагимова.

В 1934 г., желая глубже изучить шиизм, богослов отправился в путешествие по его духовным центрам в Ираке и Иране. Результатом этой экспедиции стало написание на арабском языке книги «Челнок для раскрутки пряжи воззрений шиитов» («Ал-Ваши фи накд акаид аш-шиа»), ставшей самой известной работой Бигиева в арабоязычном мире. Впервые изданная в 1935 г. в Каире, в последующем она многократно переиздавалась, а целый ряд шиитских богословов посвятили свои труды её опровержению.

В конце 1935 г. Бигиев приехал в Египет. Здесь он познакомился с известным австралийским востоковедом профессором Артуром Джеффери (1892–1959) и помогал ему в изучении древних сводов Корана, а также участвовал в различных научно-богословских проектах.

В 1937 г. М. Бигиев посетил Индию – города Бомбей (ныне Мумбаи), Алигарх и Варанаси, где изучал санскрит, Веды и индийскую философию. Отсюда через о. Ява богослов отправился в Японию, где существовала хорошо организованная тюрко-татарская община. Подробностей о его пребывании в стране нет. Доподлинно известно, что помимо уроков в общинной школе он около года преподавал арабский язык Идзуцу Тосихико (1914–1993), впоследствии ставшему всемирно известным исламоведом.

Покинув Японию в преддверии Второй мировой войны в 1939 г., Бигиев планировал обосноваться в Кабуле. Однако по дороге туда в индийском Пешаваре его арестовали английские военные. Вероятно, это было связано с деятельностью богослова по налаживанию контактов мусульманских деятелей Индии с советским правительством в 1920-х гг. Около 2 лет он находился в заключении, и только после личного вмешательства в дело правителя Бхопала Хамидуллы Хана (1894–1960) его перевели под домашний арест в дом Хана до конца войны. Известно, что в 1944–1946 гг. в Бхопале, Карачи и Бомбее было издано около 10 его работ по различным аспектам корановедения и мусульманского права, однако большинство из них до сих пор остаются утерянными.

В 1946 г. учёный посещал Дели и Бомбей, где принимал участие в торжественных мероприятиях по случаю 25-летия Национального исламского университета (джамиа миллийа исламийа) и встречался с его ректором – известным мыслителем и будущем президентом Индии Закиром Хусейном (1897–1969).

В 1947 г. Бигиев приехал в Каир, где и умер 25 октября (по другим данным, 29 октября) 1949 г.

Наследие

В течение всей жизни Бигиев собирал книги. По некоторым оценкам, в общей сложности ему принадлежало около 15 тыс. изданий и рукописей. Те из них, которые были при нём в Каире, согласно его завещанию были переданы в Анкару и хранятся в Национальной библиотеке Турции. Ранее часть своих книг он оставил в Бомбее Шафаутдину аль-Кутби, до этого в Хельсинки – местному имаму В.-А. Хакиму (1882–1970) и ещё раньше в Петрограде – библиотеке Академии наук. В одном из своих последних писем друзьям в Финляндию он выражал надежду, что когда-нибудь вся его библиотека будет собрана в одном месте.

Сам Бигиев является автором около 100 работ, многие из которых до сих пор остаются не найденными.

В настоящее время наследие богослова активно изучается в Турции, США и России. С 2014 г. Духовное управление мусульман Российской Федерации ежегодно проводит международные Бигиевские чтения и издаёт переводы его работ на русский язык.