Ваи́совское движе́ние («Ваисовский Божий полк староверов-мусульман»; с 1917 «Волжско-Болгарские мусульмане – Божьи воины ваисовцы», а с 1919 также «Партия ваисовцев революционеров-коммунистов» и «Революционно-Военный Совет Республики Волжских Булгарских мусульман – Вайсовцев Востока» и др.), религиозно-эсхатологическое, социальное, этническое и общественно-политическое движение, получившее распространение среди части мусульманского населения Поволжья во 2-й половине 19 – 1-й трети 20 вв. Хронологически движение охватывает период с зарождения общины в начале 1860-х гг. (вероятно, в 1862/1863) и до середины 1920-х гг., когда последовала серия репрессивных действий против членов движения, а также его официальный запрет. Основатель общины и идеолог движения в 1860–1880-х гг. – Б. Ваисов, который признавался всеми последователями как бесспорный лидер, нравственный авторитет и «духовный отец».

Идейная основа движения

Ваисовцы отвергали официальные исламские институты и ставили под сомнение авторитет Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС), обвиняя его руководство в коррупции. Действия властей расценивались ваисовцами как происки Даджжаля (Антихриста, Сатаны), а пороки окружающего мира связывались с идеей конца света и Судного дня. Знамение скорого прихода Даджжаля виделось также в политике русификации местных и центральных властей по отношению к мусульманскому населению, в многочисленных пороках и разврате, якобы поразивших казанских татар под руководством муфтия и кадиев. Б. Ваисов объявлял себя предвестником конца света, а своих последователей считал членами «спасающейся группы» (фирка-и наджийа). Залогом «спасения» провозглашалось возвращение к «истинному исламу» под руководством дервиша. Эсхатологическая составляющая религиозной доктрины ваисовцев, сформулированная в трудах Б. Ваисова, оставалась основным языком описания социальной и политической реальности в 1870–1890-х гг. Позднее эсхатологический язык и мотивировка отошли на второй план. «Спасающаяся группа», говорившая о спасении души и Судном дне, постепенно оформилась в т. н. секту, которая обращалась к различным представителям имперских властей, а позднее и к думским представителям, осознавала своё особое социальное положение, отдельность внутри мусульманского сообщества и наличие собственных политических предпочтений.

Ваисовцы полагали, что в качестве потомков булгар они являются более древними мусульманами, нежели татары, поскольку их вера идёт «аль-мисактан-бирле», т. е. со времён Завета, заключённого Авраамом и Богом. С другой стороны, привязка к Булгару делала их «местными», коренными, давала им историю и «историческую родину». Термин «старовер» использовался ваисовцами для саморепрезентации преимущественно в русскоязычных документах, где он отсылал к хорошо известному феномену в православии. При этом ваисовцы уточняли, что они – староверы-мусульмане, и осознавали своё отличие от русских староверов. Каких-либо свидетельств о наличии контактов ваисовцев с православными староверами Поволжья нет.

Не признавая бюрократических инстанций и вступая в контакт с императором путём посылки «святых заявлений» и прошений, группа фактически позиционировала себя как отдельное сословие. Сторонники Б. Ваисова отказывались подчиняться гражданским властям, признавая над собой лишь власть императора. Совершение пятикратной молитвы во здравие государя ваисовцы считали своим прямым долгом, полагая, что молитвой защищают верховную власть лучше, нежели с оружием в руках. Позднее (на рубеже 19–20 вв.) пацифистская составляющая ваисовской доктрины стала одной из наиболее сильных, приводя к многочисленным конфликтам с официальными властями (например, знаменитый процесс 1907 над Мубаракшей Гадельшиным, отказавшимся нести воинскую службу по религиозным основаниям, за что был осуждён к тюремному заключению).

Деятельность движения в 1870–1890-х гг.

В 1870–1890-х гг. движение явно выражало религиозный протест поволжских мусульман против проводимой правительством политики русификации и христианизации инородцев края, что нашло отражение в 1-й части сочинения «Джавахир-и хикмат-и дарвишан» (Ваисзаде. 1907). По содержанию сочинение представляет собой эмфатическую проповедь с резкими обвинениями в адрес испорченного мусульманского общества, с призывами к покаянию и возврату к Корану и Сунне Пророка. Главными виновниками всеобщего развращения автор считает представителей администрации, а также имамов и торговцев: «Потому что мир наполнился мятежом и бедой, нигде на земле не осталось доброго благословения. (…) В отсутствии справедливости виновата власть, в отсутствии веры виноваты (мусульманские) учёные, в отсутствии добродетели и великодушия виноваты богачи и вельможи. Все они вместе являются врагами Аллаха и царей, вот так!» (Ваисзаде. 1907. С. 14). Местное начальство и мусульманское духовенство трактуются в сочинении как помощники Антихриста (Даджжаля), который стоит за многочисленными инструкциями и правилами конца 1870-х гг., регулировавшими порядок строительства и содержания церквей и русских школ, а также введения русских классов при медресе. В частности, Б. Ваисов открыто нападал на инспектора русско-татарских школ В. В. Радлова, сравнивая его распоряжения с действием Антихриста: «Этот философский краснобай и шпион Радлов по заказу сатаны принёс разрушение. В должности татарского, башкирского и киргизского инспектора он не оставил ни одного из верующих (в покое?)» (Ваисзаде. 1907. С. 14–15).

Связь Б. Ваисова с движением отпадения крещёных татар от православия и особенно с крестьянскими волнениями татар Казанской губернии в конце 1870-х – начале 1880-х гг. ещё не изучена в полной мере. Однако известно несколько случаев прямых столкновений членов ваисовской общины села Карашам Свияжского уезда Казанской губернии с местными властями, а также татарами. Эти беспорядки имели социальную основу, однако были облечены в религиозную форму.

В период проведения Всероссийской переписи 1897 г. ваисовцы вели пропаганду среди поволжских крестьян, рассматривая перепись как подготовку правительства к последующей христианизации мусульман. Одновременно деятельность движения приобрела черты социального протеста в условиях обострения противоречий, связанных с капиталистической модернизацией российского общества. Увеличение числа последователей наблюдалось среди татароязычных крестьян Поволжья, страдавших от мало- или безземелья, связывавших ухудшение своего положения с христианизаторскими усилиями миссионеров и властей. Помимо Казани, движение нашло поддержку в ряде уездов Казанской и Симбирской губерний, в меньшей степени – в Нижнем Поволжье, Сибири и Средней Азии. Наибольшее распространение идеи ваисовцев получили среди социальных низов – татарских крестьян, ремесленников, мелких торговцев. Общее число последователей движения колебалось в интервале от нескольких сотен до несколько тысяч человек.

Подобная активная деятельность членов общины вызывала опасения властей, и в конце 1870-х – начале 1880-х гг. лидер общины неоднократно привлекался к судебной ответственности по гражданским и уголовным искам, обследовался психиатрами. В январе 1885 г. (по другим данным, в декабре 1884) он был арестован с группой сподвижников за оказание сопротивления полиции. 6 человек были осуждены и высланы из города, а руководитель был признан душевнобольным и помещён в психиатрическую клинику Казани, где и умер в 1893 г. В период ареста и изоляции, а также после смерти основателя общины его дело в 1880–1890-х гг. продолжили ученики и последователи – Габдуллатиф Халитов, Шигабутдин Сайфутдинов, Юсуф Файзуллин, Назмутдин Ижбаев.

Деятельность движения в 1900–1920-х гг.

К началу 20 в. из многочисленных детей Б. Ваисова от пяти браков в живых оставались четверо сыновей. Двое из них и возглавили движение на следующем этапе его эволюции: Гайнан в 1905–1918 гг. и Газизян в 1918 – начале 1920-х гг. В начале 1905 г. вернувшийся из Средней Азии в Казань Гайнан возродил общину и провозгласил себя «сардаром». В это время движение приобрело ярко выраженный политический характер.

Пик активности ваисовцев пришёлся на 1905–1909 гг., когда в Ново-Татарской слободе Казани был восстановлен молитвенный дом, учреждена автономная от ОМДС религиозная община и создана канцелярия с собственными документами («святыми присяжными листами» вместо паспортов), метрическими книгами и казной. С целью официальной легализации общины в 1908–1909 гг. был разработан «Устав относительно военных молитвенников», обсуждалась возможность проведения в 1910 г. съезда мусульман-староверов. Для пропаганды своих идей ваисовцы намеревались издавать собственный журнал. В многочисленных прошениях этих лет были сформулированы основные требования: признание автономности религиозной общины мусульман-староверов, освобождение их от воинской повинности по религиозным мотивам, отказ от наименования «татарин» в пользу «булгар», отказ от уплаты большинства податей и налогов (за исключением налога в 8 копеек на землю). Все эти требования были оценены властями как явный политический вызов, а действия вызвали серьёзные опасения в возникновении нового альтернативного и неуправляемого сообщества. Уже в марте 1908 г. начались предварительные расследования, инициированные запросом из Главного управления по делам печати (ГУП) в связи с цензурным арестом 3-й части брошюры «Джавахир-и хикмат-и дарвишан». Расследование проводилось в течение 1908–1909 гг., по его результатам к ответственности были привлечены 14 человек, в том числе трое сыновей Б. Ваисова.

Почти двухлетнее полномасштабное расследование завершилось показательным судебным процессом [23 октября (5 ноября) 1910], в ходе которого 11 из обвиняемых были признаны виновными в создании и принадлежности к преступному сообществу, «поставившему себе целью неподчинение распоряжениям правительства», и осуждены на различные сроки тюремного заключения – от 2 до 4 лет. Все ходатайства о помиловании, поданные осуждёнными ваисовцами и членами их семей, были отклонены Министерством юстиции. Руководитель движения Г. Ваисов после отбытия тюремного заключения (в тобольской и томской тюрьмах) и непродолжительного проживания в Томской области был сослан на поселение в Семипалатинскую область.

После Февральской революции 1917 г. начался новый этап в развитии движения, связанный с идеей «исламского социализма». Вернувшийся из заключения Гайнан возродил общину, намеревался создать собственную политическую партию, вновь попытался наладить издание журнала «Ислам» и выпуск другой литературы. Летом 1917 г. название было сменено на «Волжско-Болгарские мусульмане – Божьи воины ваисовцы».

Не найдя общего языка с лидерами либерального крыла татарского национального движения, осенью 1917 г. руководители ваисовской общины поддержали советскую власть, вступив в альянс с казанскими большевиками. Гайнан был убит при невыясненных обстоятельствах во время событий, связанных с т. н. Забулачной республикой (февраль – март 1918), после чего во главе движения встал младший из сыновей Багаутдина – Газизян. В начале 1919 г. состоялся 2-й съезд ваисовцев, на котором было принято новое название – «Партия ваисовцев революционеров-коммунистов», а также новая программа организации. В это время ваисовцы чаще всего именовали себя волжско-булгарскими мусульманами, революционерами Ислама, Божьими воинами, зеленоармейцами (по аналогии с красноармейцами) и др.

В период Гражданской войны 1917–1922 гг. Газизян Ваисов попытался сохранить, упрочить и развить контакты ваисовцев не только с казанскими большевиками, но и столичными органами, предлагая свои услуги в «экспорте идей социализма» на Востоке. В июле 1919 г. прошёл губернский съезд «Волжских болгарских мусульман, революционеров ислама – ваисовцев», который дал «поручение» своему сардару выехать на Восток для проведения организационной работы по созданию вооружённых полков с целью освобождения «угнетённых народов» Востока.

Газизян Ваисов сумел убедить командующего Восточным (позднее Туркестанским) фронтом М. В. Фрунзе в том, что за ним стоят внушительные силы, которые могли быть использованы при установлении советской власти на восточных окраинах бывшей Российской империи. При его поддержке была сделана попытка организовать в составе туркестанской группировки Красной Армии специальные отряды из «божьих воинов». В 1919–1920 гг. во главе организации стоял Революционный Военный Совет Волболгармус, в большей степени нацеленный на установление социализма не только на российском Востоке, но и в иных мусульманских регионах Центральной Азии. Последнее было особенно привлекательно в свете восточной политики большевиков, стремившихся распространить идеи социализма за пределы страны. Однако казанские большевики и руководители ВЧК, как и члены Мусульманского комиссариата Наркомнаца, посчитали нецелесообразным создание военных формирований по религиозному принципу, а потому уже в феврале 1920 г. выданное ранее распоряжение (о создании воинских формирований из числа ваисовцев) было отменено.

После окончания Гражданской войны политика по отношению к ваисовцам ужесточилась, начались преследования. В начале 1920-х гг. многие ваисовцы подверглись персональным репрессиям, а сама их организация в 1923–1926 гг. была официально запрещена.