Тео́рия городски́х режи́мов (англ. urban regime theory), одна из наиболее влиятельных теорий городской политики, получившая широкое распространение с 1990-х гг., сначала в США, затем в других странах, в том числе в России. Популярность теории обусловлена тем, что ей удалось преодолеть недостатки более ранних подходов, сформировавшихся в русле элитизма и плюрализма, направив исследования власти в городских сообществах на конфигурации акторов и их взаимоотношения, возможности и трудности формирования правящих коалиций, результаты и последствия осуществления власти, на выгоды и издержки акторов городской политики. Теория отразила рост государственно-частного партнёрства, фокусируя внимание на том, как строятся правящие коалиции и как они достигают политических целей в долгосрочной перспективе.

Хотя термин «городской режим» использовался для объяснения структуры власти на уровне города ещё в 1960-х гг., начало формирования теории городских режимов обычно связывается с выходом книги К. Стоуна «Режимная политика. Правление в Атланте, 1946–1988» (Stone. 1989). Стоун определяет режим как «ряд договоренностей, с помощью которых сообщество фактически управляется» (Stone. 1989. P. 6). Городской режим не сводится к электоральной коалиции, а предполагает более широкий спектр взаимодействия; в нем нет очевидной субординации и важнейшую роль играют неформальные связи, обеспечивающие эффективность взаимодействия акторов и прочность коалиции. Кооперация является не данностью, а скорее проблемой: она должна быть достигнута; поэтому режим не возникает в каждом городе, а является результатом совместных усилий зависимых друг от друга акторов. Коалиция (режим) является относительно стабильной и не меняется в зависимости от того, вокруг каких вопросов идет политическая дискуссия; она имеет кросс-секторальный характер, представляя собой нечто более широкое, чем неформальная организация, институт или единая правящая элита. Каждый режим имеет свою повестку – набор целей и программ, который отражает коалиционный характер власти и ресурсы её субъектов. Повестка дня символизирует определённое согласие по фундаментальным ценностям членов коалиции и должна быть достаточно устойчивой, способствующей сохранению режима, несмотря на изменения в лидерстве и конфигурации акторов; она не может быть ни слишком узкой или частной (в этом случае она не станет средством мобилизации массовой поддержки), ни чересчур абстрактной (иначе мобилизация будет в лучшем случае кратковременной). Данные признаки режима тесно взаимосвязаны: если ресурсы неадекватны заявленным целям и программам, то управление не будет эффективным; отсутствие кросс-секторального основания режима лишает его необходимых ресурсов; без эффективного соединения потенциалов различных групп, особенно субъектов из разных секторов общества, невозможна стабильность режима.

Теория городских режимов направляет исследование власти на выявление факторов, обусловливающих формирование и сохранение правящих режимов, их стабильность и изменчивость. Она ставит перед исследователями несколько ключевых вопросов: кто составляет правящую коалицию? Как формируется коалиция? Каковы последствия осуществления политики правящей коалиции?

Состав правящих коалиций, по Стоуну, во многом обусловлен двумя базовыми институциональными принципами американской политической экономии: контролем народа над системой государственного управления и принципом частного предпринимательства. Первый является основным, однако государственное управление всегда ограничено необходимостью обеспечить инвестиционный процесс в экономической сфере, в которой доминирует частное предпринимательство. Поэтому наиболее влиятельными акторами городской политики обычно являются представители публичной власти и бизнеса, обладающие системными преимуществами над другими акторами. Частная сфера представлена не только бизнесом: профсоюзные функционеры, партийные лидеры, руководители некоммерческих организаций или фондов, религиозные лидеры также могут играть существенную роль в правящих коалициях. Однако именно бизнесу Стоун отводит центральное место, поскольку от него зависит экономическое развитие города, он контролирует важные политические ресурсы и практически всегда присутствует на политической сцене. Политики же во многих ситуациях могут «председательствовать, но не править» (Hill D. M. Urban policy and politics in Britain. London ; New York, 2000. P. 60).

Предпосылки коалиционного характера власти в городе заложены в структуре современного (капиталистического) общества, которая, несмотря на различия между странами, предполагает взаимодействие между публичным и частным секторами: местные политики заинтересованы в своем (пере)избрании и поэтому должны поддерживать коалиции, которые этому способствуют. Однако коалиция не возникает только потому, что является выгодной; часто она может быть достигнута только ценой значительных издержек, как видимых (экономические, коммуникационные, временные и т. п.), так и менее очевидных, связанных с необходимостью соблюдения соглашений, ограничивающих свободу действий акторов.

Поскольку структура и особенности публичного и частного секторов существенно варьируются, каких-то универсальных способов достижения кооперации между ними не существует, и здесь неизбежно имеет место элемент неопределенности. Нормой является скорее некооперация, чем кооперация, а успешные режимы должны постоянно преодолевать проблему коллективного действия. Вероятность их возникновения зависит от различных обстоятельств, которые и находятся в фокусе анализа исследователей, стремящихся показать, как обеспечивается сохранение коалиции, несмотря на социальные изменения, связанные с включением в политику новых акторов, усилением конфликтов или ростом апатии. При этом само по себе наличие благоприятных условий не приведет к появлению режима без наличия у акторов политической воли.

Исследования городских режимов свидетельствует о том, что наличие прочной коалиции не является гарантией решения важнейших городских проблем; напротив, оно может быть отложено из-за того, что артикулируемые в публичном пространстве политические приоритеты могут не совпадать с реальными приоритетами режима. Эффективное управление может быть однобоким, реализующим выборочные цели тех, кто образует правящую коалицию, а решение других проблем оказывается весьма затруднительным в силу того, что они фактически не включаются в повестку дня.

Поэтому наряду с анализом прочности режима и характера связей между составляющими его акторами исследовательский интерес фокусируется вокруг направленности (ориентации) режима, тех целей и ценностей, которые он поддерживает и культивирует, а также корреляции между ориентацией режима и показателями его эффективности и стабильности. В соответствии с этими параметрами выстраивается большинство классификаций городских режимов, в которых чаще других выделяются (применительно к США) следующие типы: 1) режим поддержания статус-кво, 2) режим роста (развития), 3) прогрессивный режим среднего класса (акцент на экологии, противодействии росту, качестве жизни).

Сформировавшись в американской политической науке и социологии, теория городских режимов к началу 21 в. получила признание многих европейских исследователей (А. Хардинг, Э. Стром, П. Джон, А. Коул). Эмпирические исследования показали определенные отличия городских режимов, обусловленные спецификой политических институтов и традиций в европейской городской политике. В их числе обычно называются более значимая роль городских политико-административных элит (обусловленная более централизованной системой государственного управления, сравнительно небольшой долей финансирования городских проектов и кампаний из местных источников), наличие сильных политических партий и меньшая политическая мобилизованность бизнеса. В силу этих причин взаимоотношения между публичной властью и группами интересов имеют в Европе несколько иной характер, чем в США. Государственная власть перевешивает все остальные элементы, а наиболее значимую роль играют вертикальные и горизонтальные связи в публичном секторе. Поэтому, несмотря на тенденции к возрастанию влияния бизнеса, ключевые решения по основным вопросам развития города по-прежнему принимают политические лидеры. Общий вывод, к которому приходит большинство исследователей, состоит в том, что хотя в Европе городские коалиции, выступающие за экономический рост, и становятся всё более значимым фактором городской политики, они не играют доминирующей роли, как в Соединенных Штатах; бизнес участвует в них, но по-прежнему главенствующее место занимает публичная власть.

Аппликация теории городских режимов к иным социально-политическим контекстам привела к модификациям изначальной версии теории, предложенной К. Стоуном. В европейских исследованиях использовалась более широкая интерпретация городского режима, допускающая бόльшую вариативность режимных коалиций и возможность использования концепции режима для объяснения власти в любом городском сообществе. По этому пути пошли и исследователи городских режимов в постсоциалистических странах, и некоторые отечественные исследователи.

Несмотря на очевидные достоинства и популярность теории, она не избежала критики. Некоторые исследователи считают, что её сторонникам не удалось в полной мере объяснить влияние структурных (прежде всего экономических) факторов. Критики теории также полагают, что она не смогла дать адекватное объяснение возможностей формирования иных режимов, кроме режима развития. Они обратили внимание на то, что она уделяет мало внимания взаимоотношениям между местной властью и иными, кроме бизнеса, группами интересов, а её «политэкономический фокус» обусловливает пренебрежение другими проблемами городской политики (проблемами идентичности, движением сексуальных меньшинств, ролью гражданской культуры и др.).

Однако растущая практика применения теории за пределами США является наиболее убедительным свидетельством того, что она остается востребованной.