Шма́ков Алексе́й Семёнович [1851 или 1852, Москва – 25.6(8.7).1916, там же], российский политический и общественный деятель, юрист, адвокат и публицист. Дворянин. Окончил юридический факультет Новороссийского университета (1873).

Молодые годы

Обучался в пансионе Киевской гимназии (1861–1863), пансионе Екатеринославской гимназии (1863–1867).

Юридическая карьера

После окончания университета в 1870-х гг. занимал должность судебного следователя в Херсоне (Российский государственный исторический архив. Ф. 1364. Оп. 1. Д. 797).

В начале 1880-х гг. переехал в Москву, жил в собственном доме в Долгом переулке (ныне улица Бурденко). Стал присяжным поверенным при Московском окружном суде, пребывал в этой должности более 30 лет вплоть до кончины. Некоторое время являлся помощником у знаменитого адвоката Ф. Н. Плевако, выступал с ним в качестве товарища по уголовной защите. Защищал интересы потерпевшей стороны по делу известной аферистки, королевы воровского мира 1870-х гг. Соньки Золотой Ручки (Софьи Блювштейн). Суд над нею проходил в Московском окружном суде 10–19(22–31) декабря 1880 г. Подсудимая отказывалась признавать обвинения и представленные в суд доказательства её преступлений. Приговор суда гласил: «Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Рубинштейн, она же Школьник, Бреннер и Блювштейн, урожденную Соломониак, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдалённейшие места Сибири» (цит. по: Стогов. 2012. С. 604).

Широкую известность имя А. С. Шмакова приобрело после процесса эскадронного командира 13-го уланского Владимирского полка В. И. Заблоцкого, преданного суду по обвинению в убийстве солдата (1881). Шмаков выступил на суде адвокатом офицера и написал после процесса брошюру о нём (Речь присяжного поверенного А. С. Шмакова в защиту эскадронного командира 13-го уланского Владимирского полка В. И. Заблоцкого по обвинению его в мучениях и истязаниях рядового Лопузы, последствием коих была смерть этого рядового. Москва, 1881).

Успешно представлял интересы потерпевших по делу бывшего казначея Воспитательного дома, коллежского асессора Ф. И. Мельницкого, который был признан в итоге виновным в присвоении 307,5 тыс. руб. и осуждён 8(20) ноября 1882 г. Специализируясь на уголовных делах, проявил себя прежде всего как талантливый оратор. Впоследствии являлся присяжным поверенным по крупным гражданским делам, подготовил множество молодых стажёров в своём адвокатском кабинете из числа помощников присяжных поверенных.

В 1900-х гг. состоял юрисконсультом Московской духовной консистории.

Придерживаясь монархических взглядов, не скрывал своих националистических, антисемитских воззрений. 2(14) декабря 1890 г. опубликовал открытое письмо к присяжным поверенным Московского округа, возмущаясь засильем инородцев в адвокатуре (Степанов. 2008. С. 607). Принимал участие в судебных процессах о еврейских погромах в Кишинёве (ноябрь – декабрь 1903) и в Гомеле (октябрь 1904 – январь 1905), защищая интересы погромщиков. В полной мере убеждения Шмакова проявились в ходе дела Бейлиса (1911–1913), где Шмаков вместе с черносотенцем Г. Г. Замысловским выступил поверенным по гражданскому иску от родственников убитого А. Ющинского (Ганелин. 1993). 23 ноября (6 декабря) 1913 г. произнёс на заседании «Русского собрания» доклад под названием «Впечатления о деле Бейлиса». В 1914 г., вновь выступая с антисемитскими воззрениями, парировал доводы адвоката, члена Государственной думы В. А. Маклакова, по делу Бейлиса (А. С. Шмаков – В. А. Маклакову. 1914).

Политическая деятельность

Гласный Московской городской думы (1904–1916); председатель Комиссии по исследованию положения больниц (1910–1911) и Ревизионной комиссии (1913–1916). Состоял в Комиссии по общим вопросам городского хозяйства (1913–1916), Комиссии по снабжению армии (1915–1916) (Московская городская дума, 1913–1916. Москва, 1916. С. 69), Училищной комиссии, Организационной комиссии, Совещании гласных юристов, Комиссии по рассмотрению жалоб и др. Участник Особого совещания при Министерстве юстиции (1914–1916), которое вынесло решение о немецком характере «Общества электрического освещения 1886 года» и безуспешно пыталось добиться его ликвидации (Московская городская дума ... С. 168–173). Считался знатоком муниципального хозяйства. Являясь убеждённым консерватором, состоял в умеренно-правой и беспартийной группах гласных (наряду с И. А. Александровым, В. С. Баршевым, Ф. Ф. Воскресенским, В. И. Герье, И. А. Лебедевым, М. И. Ляпиным, П. С. Расторгуевым и др.), отстаивал принципы существования неограниченного самодержавия. С трибуны городской думы Шмаков неоднократно выступал с критикой московского городского головы октябриста Н. И. Гучкова, членов городской управы по вопросам финансовой политики и ведения городского хозяйства. 12–13(25–26) февраля 1911 г. Шмаков участвовал в работе 7-го съезда объединённых дворянских обществ России. Неоднократно представлял московское дворянство на различных всероссийских дворянских съездах.

С 1905 г. начал активно участвовать в черносотенном движении. Проживая в Москве, он состоял практически во всех московских правомонархических организациях, являясь одним из трёх членов-учредителей Русской монархической партии, членом Русского монархического собрания, членом Союза русского народа. В стенах этих организаций он неоднократно выступал с докладами. 22 января (4 февраля) 1906 г. избран членом «Русского собрания».

В 1906 г. участвовал в работе Всероссийского съезда русских людей (первоначально – Всероссийский съезд «Русского собрания»), представлял московское дворянство на Всероссийских съездах русских людей в Киеве (октябрь 1906) и Москве (сентябрь 1909). В ходе раскола Союза русского народа на сторонников его основателя и первого председателя А. И. Дубровина (Всероссийский дубровинский Союз русского народа) и т. н. «обновленцев» во главе с членом Государственной думы Н. Е. Марковым критиковал «дубровинцев», которые отрицали необходимость существования в стране законодательного органа власти и подвергали критике экономический и политический курс правительства П. А. Столыпина. Контактировал с рядом политических организаций, близких к Всероссийскому национальному союзу и думской фракции умеренно правых и русских националистов.

В 1906–1907 гг. подвергался покушениям на убийство со стороны представителей революционных сил.

Оценка общественно-политической деятельности Шмакова современниками разнилась. Черносотенные публицисты, в частности, утверждали, что «сорокалетнее юдофобство Шмакова, единолично всеми признанное, как признаны и его несомненные знания еврея, – есть сознательная, зрелая и глубоко продуманная идея, а не случайная слепая маниакальность или фантазия упрямого человека-посредственности, как до сих пор аттестовали евреи всякое недружество, со стороны кого бы то ни было, к их исключительному племени» (Петроград, 28 июня 1916 г. // Русское знамя. 1916. 28 июня. С. 2). Напротив, либеральный журналист и писатель С. Б. Любошиц (С. Любош), признавая, что «А. С. Шмаков был человеком единой идеи, и эта единая идея определила всю его жизнь, все его воззрения, все его поступки», утверждал, что он «был погромщиком по убеждениям, был маниаком, одержимым, но он не был мошенником», замечая при этом, что «по-своему он был честный человек» (Любош С. А. С. Шмаков // Речь. 1916. 26 июня. С. 2–3).

Принимал участие в работе благотворительных учреждений. В Москве существовал приют имени Шмакова для детей воинов, павших в русско-японской войне 1904–1905 гг., на который, по некоторым данным, пожертвовал 80 тыс. руб. (А. С. Шмаков // Московские ведомости. 1916. 26 июня. С. 1).

Публицистика

Автор ряда статей и книг по юридическим вопросам. В публикации «Судебные ораторы во Франции» представил авторский перевод избранных речей французских ораторов: Г. Л. Шэ д′Ест Анжа, Ж. Фавра, Ш. Лашо, Ф. Дюпена, Ж.-Э.-М. Порталиса, А. Дюпена Старшего и графа О. де Мирабо. Книгу предваряет перевод статьи адвоката П.-А. Беррье по истории красноречия. Необходимость перевода речей Шмаков объяснял следующим образом: «С юридической точки зрения, всякое дело, избранное мною, имеет специальный колорит; с общественной – каждое иллюминирует особую схему отношений; с диалектической, везде можно почерпнуть сведения об опасностях, грозящих судебному оратору, на дороге к предначертанному им результату, и данные по судебной тактике, вообще; с философской – в любом направлении, найдутся указания, где и почему наш разум, особенно в уголовных делах, готов заблуждаться; наконец, через все речи проходит тождественная идея перманентности их интереса» (Судебные ораторы. 1888. С. 1–2).

Одной из основных тем публицистических работ А. С. Шмакова был антисемитизм, который носил у него, в отличие от ряда других черносотенцев (В. А. Грингмут, А. И. Дубровин), ярко выраженный расовый характер. В своих работах писал о противостоянии «арийской» и «семитской» рас.

В 1897 г. опубликовал перевод с немецкого антисемитского памфлета «100 законов Шулхан-Арух» («Еврейское зерцало» при свете истины. Москва, 1897). Текст представлял собой свод 100 законов, якобы извлечённых из кодекса практических положений «Устного закона» иудеев, которые содержали крайне пренебрежительные выпады иудеев против неевреев, в особенности христиан. Впервые 100 законов были опубликованы в Германии в 1883 г. неким крещёным евреем А. Бриманом от имени вымышленного доктора Юстуса под названием «Der Judenspiegel» («Еврейское зерцало»). Философ Вл. С. Соловьёв в сочинении «Талмуд и новейшая полемическая литература о нём в Австрии и Германии» указывал на «неверность» и «несообразность» большинства этих «законов», отмечая, что автор «составлял каждый закон из нескольких отрывков, взятых иногда из разных сочинений неодинакового достоинства и авторитета», «большею частью эти отрывки поставлены у Юстуса в совершенно произвольную связь между собою, тексты перемешаны с комментариями, общеобязательные узаконения с частными мнениями раввинов» (Соловьев В. С. Талмуд и новейшая полемическая литература о нем в Австрии и Германии // Собрание сочинений. Т. 6. Санкт-Петербург, 1914. С. 22). В 1884 г. приват-доцент Королевской академии в Мюнстере К. Эккер опубликовал «100 законов» со своими комментариями (Ecker J. Der «Judenspiegel» im Lichte der Wahrheit, – eine wissenschaftliche Untersuchung. Paderborn, 1884). В своём переводе А. С. Шмаков ещё более усилил антисемитскую составляющую текстов Юстуса и комментариев Эккера. В ответ на этот перевод российский лингвист, специалист по еврейским религиозным текстам Н. А. Переферкович опубликовал в 1908 г. работу «Еврейские законы об иноверцах в антисемитском освещении. Разбор "Еврейского зерцала", переведённого А. Шмаковым», в которой утверждал, что в изначальном тексте «Шулхан-Аруха» антихристианская направленность отсутствует вовсе.

В более систематическом виде изложил свои антисемитские воззрения в 1906 г. в книге «Свобода и евреи». Воспроизведя «100 законов», в предисловии к книге попытался изложить теорию заговора, пытаясь связать воедино мировое масонство, мировое еврейство и революционную деятельность в различных странах мира.

В 1912 г. был издан ряд других антисемитских произведений, в том числе «Еврейский вопрос на сцене всемирной истории. Введение» и «Международное тайное правительство» (эти книги, переизданные в 2011 и 2013, по решениям Головинского районного суда г. Москвы от 18 марта 2015 и Басманного районного суда г. Москвы от 14 декабря 2015 были внесены в Федеральный список экстремистских материалов).

Антисемитские воззрения Шмакова получили развитие в произведениях ряда черносотенных авторов, в том числе Е. А. Шабельской, Н. Е. Маркова.

Скончался в Москве в своём доме от миокардита.

Похоронен на кладбище московского Новодевичего в честь Смоленской иконы Божией Матери женского монастыря.

Известен сын А. С. Шмакова – Владимир Алексеевич (1887–1929), инженер путей сообщения, оккультист, глава московского сообщества розенкрейцеров в 1920-х гг., представитель философского эзотеризма.