Прокофьев и шахматы
Прокофьев и шахматы. В Камергерском переулке Москвы, недалеко от входа на Малую сцену Московского художественного академического театра (МХАТ), в 2016 г. установлен памятник С. С. Прокофьеву со словами у постамента: «Великий русский музыкант. Один из самых исполняемых в мире композиторов, пианист, дирижёр, выдающийся шахматист…».
Памятник Сергею Прокофьеву в Камергерском переулке. Москва. 2016.Возможно, последнее утверждение удивляет случайных прохожих, но на самом деле оно недалеко от истины. Судьбе было угодно, чтобы шахматы с самого детства стали восторженным увлечением Прокофьева, а интерес к игре и её главным героям с годами только увеличивался.
В «Автобиографии» Прокофьев вспоминал, что уже в 7 лет его заинтересовали красивые резные фигурки, которые отец доставал из специальной доски и показывал гостям. Но на просьбу научить его загадочной игре любознательный ребёнок получал отказ ввиду малого возраста и трудности правил. Неожиданный приезд троюродного брата оказался тем счастливым случаем, который помог мальчику узнать правила игры и погрузиться в её чарующий мир. «Себряков научил меня ходам и тут же показал, как записывать партию. Это мне понравилось, я выпросил у отца приходно-расходную тетрадку и тут же начал записывать самые нелепые начальные игры. Перед отъездом Себрякова я с восторгом одержал над ним первую мою победу» (Прокофьев С. С. Автобиография. Москва, 1982. С. 40).
Юный Сергей Прокофьев за шахматной доской. 1905.В дальнейшем не раз оказывалось, что новые знакомые и учителя Прокофьева в Сонцовке (ветеринарный врач В. М. Моролёв, Р. М. Глиэр), в Санкт-Петербурге (Н. А. Римский-Корсаков), в Москве (А. Б. Гольденвейзер) оказывались истинными любителями шахматной игры. В своём желании лучше постичь её премудрости Прокофьев был удивительно предприимчив и неугомонен. Он посещал Шахматное собрание в Санкт-Петербурге, став его постоянным членом (1907), где играл с сильнейшими шахматистами и будущими ведущими советскими мастерами П. А. Романовским, Г. Я. Левенфишем. Изучал шахматный отдел журнала «Нива» и даже писал в его редакцию с просьбой сообщить адреса немецких и французских шахматных журналов, чтобы иметь возможность самостоятельно совершенствоваться в игре. В результате получил ответ от редактора отдела – сильнейшего шахматиста России М. И. Чигорина, рекомендовавшего ему немецкий еженедельник Deutsches Wochenschach. Затем начал играть в турнирах по переписке, организованных «Нивой».
В 1909 г. ему посчастливилось сыграть в сеансе одновременной игры с чемпионом мира Эм. Ласкером, приехавшим в Санкт-Петербург для участия в мемориале Чигорина. Ничья в той партии и бурные поздравления свидетелей такого триумфа оказали столь сильное впечатление на Прокофьева, что он не мог не поделиться чувствами со своим старым товарищем и партнёром Моролёвым, шутливо изложив пережитое: «Милосдарь. Ты сидишь в Никополе и ничего не понимаешь. Хвастаешь своим коммерции директором, да контрабасом парижским, я тебе скажу вот что. В воскресенье я играл с Его Величеством доктором Ласкером и после пятичасовой борьбы сделал с ним ничью, о чём свидетельствуют газеты и надпись Ласкера мне на фотографии. Ты это понял?».
И далее, сообщая свои очередные ходы в играющихся между Прокофьевым и Моролёвым партиях по переписке: «Смотри их и чувствуй, что с тобой играет величина определившаяся, равная приблизительно по силе Ласкеру» (цит. по: Романов И. З. Прокофьев // Они играли в шахматы / Г. В. Антонов, С. Я. Гродзенский, И. М. Линдер, И. З. Романов. Москва, 1982. С. 208–209).
Вернувшись в Сонцовку, Прокофьев, всё ещё испытывая эмоциональный подъём от памятного сеанса, дал клички своим собакам – Ласкер и Тарраш.
Турнир гроссмейстеров 1914 г. в Санкт-Петербурге (см. Санкт-Петербургские международные шахматные турниры) произвёл неизгладимое впечатление на Прокофьева. Он не пропускал ни одного тура, как и большинство других посетителей Шахматного собрания, сопереживая молодому кубинскому гению Х. Р. Капабланке. В дневниковых записях и заметках он не раз сравнивал шахматных маэстро с великими музыкантами. Так, в набросках от 9 мая он писал: «С чувством исключительного интереса следил я за замечательным состязанием, разыгравшимся в станах Шахматного собрания. Блестящий стиль игры Капабланки, непринуждённость и остроумие, с которыми он громил своих противников, с первых же дней привлекли все симпатии на его сторону. Но Ласкер в конце концов был так последователен, безапелляционен, так умён в своей игре, что нельзя было не склониться перед шахматным королём. Мне хотелось бы сравнить этих двух столпов шахматного мира с двумя гениями мира музыкального: Моцартом и Бахом. И если сложный, глубокий Ласкер мне представляется величественным Бахом, то живой, стремительный Капабланка – вечно юным Моцартом, творившим с такой же лёгкостью, а порой и милой небрежностью, как и Капабланка» (цит. по: Романов И. З. Прокофьев. С. 210).
Сильное желание сыграть со своим шахматным кумиром и во что бы то ни стало победить его подвигло Прокофьева к участию в 3 сеансах Капабланки в Шахматном собрании. И с третьей попытки ему это удалось.
Х. Р. Капабланка – С. Прокофьев (сеанс одновременной игры, 16 мая 1914, Санкт-Петербург)
1. d4 d5 2. ♘f3 ♞f6 3. c4 ♝f5 4. ♕b3 ♞c6 5. ♕:b7 ♞a5 6. ♕a6 ♞:c4 7. ♘c3 e6 8. e4 de 9. ♗:c4 ef 10. ♕c6+ ♞d7 11. g4 ♝g6 12. ♗g5 ♝e7 13. ♗:e7 ♚:e7 14. 0–0–0 ♜e8 15. h5 h6 16. gh ♝:h5 17. ♘b5 ♚f8 18. d5 ♛f6 19. de ♞e5 20. ♕c5+ ♚g8 21. ef+ ♝:f7 22. ♗:f7+ ♛:f7 23. ♔b1 ♜ab8 24. ♘:c7 ♜bc8 25. ♖c1 ♜e7 26. ♕d6 ♜e:c7 27. ♖:c7 ♛:c7 28. ♕e6+ ♚h8 29. a3 ♛e2+ 30. ♔a1 ♞d3 31. ♖b1 ♞:f2 32. h5 ♛c6 33. ♕f5 ♞e4 34. ♕:f3 ♞d2 35. ♕:c6 ♜:c6 36. ♖d1 ♜c2 37. ♖g1 ♜c5 38. ♖g6 ♜:h5 39. ♖a6 ♞b3+ 40. ♔a2 ♜a5 41. ♖:a5 ♞:a5 42. b4 g5 43. ♔b2 g4 0:1.
Через 4 года в Нью-Йорке Прокофьев, с 1916 г. коллекционировавший записи-автографы известных личностей о том, что они думают о Солнце, получил драгоценное мнение от Капабланки: «Солнце – это жизнь, когда видим его, мы счастливы, когда же его скрывают облака, уныние поселяется в нашем сердце. Нью-Йорк, ноябрь 13.1918. Х. Р. Капабланка» (цит. по: Линдер В. И. Капабланка в России / В. Линдер, И. Линдер. Москва, 1988. С. 44).
К тому времени в альбоме Прокофьева уже имелся автограф А. А. Алехина, с которым он подружился и играл в шахматы на квартире будущего актёра и театрального режиссёра К. М. Рауша в Санкт-Петербурге: «В серые, пасмурные дни тоскую, мечтаю о Нём, когда вижу Его, ищу пятен. С мучительным наслаждением переживал дни затмения и опять ждал Его, чтобы не думать о Нём» (цит. по: Линдер В. И. Алехин / В. Линдер, И. Линдер. Москва, 1992. С. 61).
Каждая встреча с Эм. Ласкером, Капабланкой, Алехиным становилась для Прокофьева радостным событием, давала повод почувствовать свою сопричастность к столь дорогому ему миру шахмат. Он внимательно следил за перипетиями борьбы за мировое первенство, при этом постоянно разрывался в своих предпочтениях, болея то за мудрого философа Эм. Ласкера, то за поразившего его воображение Капабланку (матч Капабланка – Ласкер, Гавана, 1921), то за жёсткого бойца и друга Алехина, то за обаятельного Капабланку (матч Капабланка – Алехин, Буэнос-Айрес, 1927).
Появление на шахматном небосклоне М. М. Ботвинника вновь поставило Прокофьева перед выбором: во время третьего Московского международного турнира (1936) и Ноттингемского международного шахматного турнира 1936 г. Ботвинник и Капабланка оказались главными претендентами на победу. В Ноттингеме они разделили 1-е и 2-е места. О том, что и сами шахматисты с пиететом относились к мнению композитора, вспоминал Ботвинник: «Естественно, после окончания турнира я получил от Сергея Сергеевича поздравительную телеграмму. Тут же у портье вижу кубинца и показываю ему телеграмму – Капабланка бледнеет и криво улыбается. Действительно, какая обида – Прокофьев его не поздравил… Но через два часа Капабланка меня разыскал и, сияющий, показывает свою телеграмму. Прокофьев, конечно, послал их одновременно, но телеграфистки в Москве решили, что первым поздравление великого композитора должен получить советский шахматист» (цит. по: Романов И. З. Прокофьев. С. 217).
Афиша шахматного матча между композитором Сергеем Прокофьевым и скрипачом Давидом Ойстрахом в Центральном доме работников искусств. 1937.Интересно мнение Ботвинника об игре самого Прокофьева, с которым он не раз встречался в сеансах в Москве: «Сергей Сергеевич страстно любил шахматы. Он принимал активное участие в шахматной жизни Центрального дома работников искусств… Мне несколько раз приходилось встречаться с С. Прокофьевым за шахматной доской. Творческое лицо Прокофьева как шахматиста отличалось большой непосредственностью: обычно он играл на атаку и проводил её остроумно и изобретательно – защищаться он явно не любил» (цит. по: Романов И. З. Прокофьев. С. 217).
Главным соперником Прокофьева за шахматным столиком был советский скрипач Д. Ф. Ойстрах. Оба играли примерно в силу 1-го разряда, и их поединки были ожесточёнными. В 1937 г. в московском Центральном доме работников искусств (ЦДРИ) состоялся шахматный матч Прокофьев – Ойстрах. Два музыканта, влюблённых в шахматы, несмотря на исход сыгранных партий (3:4), оставались добрыми друзьями.
Прокофьев не только любил играть в шахматы и следить за партиями сильнейших мастеров, он постоянно возвращался к философскому осмыслению игры, пытаясь привнести что-то своё. В молодости он вычерчивал шестиугольную доску, пытаясь поставить на неё фигуры, а в начале 1930-х гг. его осенила идея «девятерных шахмат» и он даже составил правила этой игры для 2 соперников на 9 досках с расставленными на них 9 комплектами фигур. Он был новатором во всём.