Медиатиза́ция рели́гии, процесс изменения религиозных организаций, практик и верований в связи с ростом влияния медиа в обществе. Наряду с медиатизацией политики, медиатизацией игр – одно из направлений исследования в рамках теории медиатизации. Наибольшее развитие получило в работах скандинавских исследователей: С. Хьярвард, в рамках созданной им институциональной версии теории медиатизации, предложил основание для исследования религии, которое в дальнейшем было скорректировано К. Лундбю и М. Лёвхайм. Теория Хьярварда стала основой для эмпирических исследований религии и медиа как в Скандинавии, так и в других регионах мира.

Согласно Хьярварду, предпосылки медиатизации связаны со становлением медиа как автономного и влиятельного института во 2-й половине 20 в. В результате другие социальные институты были вынуждены частично принять способы функционирования медиа или логику медиа, изменяя нормы и способы своей деятельности. Например, религиозные организации вынуждены активно использовать медиа для коммуникации с обществом, что приводит к появлению новых департаментов по работе с медиа и, как следствие, к изменению структуры и появлению новых агентов влияния. Медиа не только изменяют способы функционирования религиозных организаций, но и перехватывают у них право формировать общественные представления о религии и деятельности религиозных организаций. Так, на телевидении религиозная повестка приводится в соответствие с форматом программы и с учётом предпочтений светской аудитории. Как следствие, в секулярных обществах медиа становятся более влиятельными в формировании общественных представлений о религии, нежели религиозные организации.

Анализируя влияние института медиа на общественные представления о религии, Хьярвард выделяет три формы медиатизированной религии, каждая из которых предполагает определённый способ обсуждения религии в публичной сфере: религиозные медиа, журналистика о религии и банальная религия, которые соотносятся с метафорами медиа у Мейровица: медиа как проводники, языки и среды. Метафора проводника отсылает к медиа как нейтральному способу передачи знания о религии, как это и происходит в случае религиозных медиа. Рассматривая медиа как язык, Хьярвард показывает, как специфика языка медиа или различные медийные форматы влияют на освещение религии журналистами. Метафора медиа как среды позволяет проследить, каким образом институт медиа организует коммуникацию о религии.

Религиозные медиа делятся на масс-медиа, принадлежащие религиозным организациям, социальные медиа (например, группы религиозных сообществ в социальных сетях) и персональные медиа, аккаунты в социальных сетях, которые ведут верующие. В этом случае религия наименее медиатизирована, поскольку такие медиа выражают интересы религиозных акторов.

Журналистика о религии рассказывает о религиозных событиях, следуя профессиональным критериям: новостной ценности события и достоверности источников. При этом она ограничивает способность религиозных акторов определять обсуждение религиозных вопросов в публичной сфере.

Банальная религия – это репрезентации религии, которые апеллируют к эмоциям и которые формируются вне религиозных институтов или при минимальном влиянии с их стороны. Современные медиа (например, фильмы и художественная литература) обращаются к банальной религии как репозиторию несистематизированных элементов фольклора, литургики и иконографии для производства медийных нарративов. Посредством этого медиа поддерживают постоянный фон банальной религии в обществе, т. е. делают видимым не только институциональные, но и популярные религиозные представления.

Журналистика о религии и банальная религия являются примерами того, как репрезентации религии трансформируются под влиянием логики медиа. Религиозная повестка в данном случае адаптирована к определённому медиа жанру и формируется исходя из светских ценностей и интересов аудитории.

Теория медиатизации показала свою продуктивность при анализе репрезентаций религии в массмедиа (большая часть исследований проводилась в Скандинавских странах) (см. Niemelä. 2013; Lundby. 2016). При этом важно учитывать, что применение теории медиатизации Хьярварда к исследованию религии имеет ряд ограничений. Во-первых, он основывается на ограниченном понимании медиа как института массмедиа, и для применения к слабо институционализированной интернет-коммуникации его теория нуждается в дополнительной разработке (Finnemann. 2011). Во-вторых, теория медиатизации сосредотачивается только на медиа и не учитывает влияние иных метапроцессов, а также социальные, политические и культурные особенности контекста (Hepp. 2014). В-третьих, исследователи критикуют концепт логики медиа (Lundby. 2009). В-четвёртых, теория медиатизации в недостаточной степени учитывает агентность религиозных акторов. Например, Лёвхайм указывает на то, что не только медиа трансформируют религию, но сами институты и акторы адаптируют медиа под свои нужды, тем самым привносят изменения в способы их функционирования (Лёвхейм. 2020).

Под влиянием изложенной выше критики ныне фокус в исследовании медиатизации религии смещается с анализа институционального компонента на анализ медиатизации как взаимодействия религиозных акторов с медиа. Другими словами, медиатизация рассматривается как двунаправленный процесс, где учитывается не только влияние медиа на религию, но и то, как религиозные акторы используют медиа в соответствии со своими ценностями и целями.