«Я не так союзы делаю»: как Екатерина II отреагировала на поздравление А. В. Храповицкого с рождением пятой внучки. Ночью 11(22) июля 1792 г., в день памяти киевской княгини Ольги, в семье великого князя Павла Петровича (будущего императора Павла I) и его супруги Марии Фёдоровны родилась девочка, по желанию императрицы Екатерины II получившая имя Ольга.

Через месяц после рождения Ольги Павловны, 13(24) августа, императрица, сообщив своему постоянному корреспонденту – барону Ф. М. фон Гримму, что внучку назвали в честь киевской княгини, первой из русских правителей принявшей крещение, шутливо добавила:

Morbleu, nous aurons une fête de moins: le jour de sa naissance sera celui de son nom…

В переводе с французского языка на русский язык это означает (здесь и ниже перевод наш. – М. З.):

Чёрт возьми, будет у нас на один праздник меньше: день её рождения и именины придутся на один день…

Появление в великокняжеской семье пятой дочери подряд весьма расстроило Екатерину II, ставшую бабушкой уже в седьмой раз. Утром 12(23) июля 1792 г. у императрицы состоялся любопытный разговор с её кабинет-секретарём А. В. Храповицким, который он занёс в свой дневник.

Кабинет-секретарь поздравил Екатерину II с прибавлением в великокняжеском семействе, на что она с грустью заметила: «Много девок, всех замуж не выдадут, состареются в девках». На это Александр Васильевич возразил, приведя в пример римскую императрицу Марию Терезию, которая «все союзы с разными державами замужеством дочерей своих утвердила» (Храповицкий. 1901. С. 236).

А. В. Храповицкий преувеличил число династических союзов австрийских Габсбургов. Из 11 дочерей Марии Терезии только трёх выдали замуж с внешнеполитическими целями: Марию Каролину – за неаполитанского и сицилийского короля Фердинанда IV (III) (в 1768), Марию Амалию – за герцога Пармского Фердинанда I (в 1769) и Марию Антуанетту – за дофина Франции, будущего короля Людовика XVI (в 1770).

Подобный подход, однако, был совершенно чужд российской государыне, ответившей своему кабинет-секретарю (здесь и ниже курсив наш. – М. З.):

…я не так союзы делаю. Приданое сестер пойдет на счет братьев…

Этими словами, получившими широкую известность в литературе, Екатерина II сформулировала один из основных принципов внешней политики Российской империи – полный отказ выстраивать союзнические отношения с помощью заключения династических браков. Несколькими годами ранее, во время русско-турецкой войны 1787–1791 гг., в которой Российская империя воевала с Османской империей, будучи в союзе с Габсбургами, в письме Г. А. Потёмкину-Таврическому от 27 ноября (8 декабря) 1788 г. императрица даже поставила под сомнение пользу для России военных союзов как таковых:

Позволь сказать, что я начинаю думать, что нам всего лутче не иметь никаких союзов, нежели переметаться то туды, то сюды, как камыш во время бури.

Особо кабинет-секретарь отметил озабоченность Екатерины II вопросом о приданом внучек и её сомнения, стоит или нет «задумываться так задолго» [«songer si loin» (Храповицкий. 1901. С. 236)]. Великая княжна замуж действительно не вышла: Ольга Павловна скончалась 15(26) января 1795 г. – по свидетельству императрицы, на следующий день поделившейся своим горем с Ф. М. фон Гриммом, после нескольких месяцев «страданий и медленной лихорадки» [«souffrances et une fièvre lente» (Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 23. № 235. С. 618)].

Подтверждая эти взгляды, осенью 1795 г. Екатерина II решила заняться поиском женихов для внучек среди младших, не правящих сыновей германских правителей [«les cadets d'Allemagne <…> ce ne sont pas des régnants» (Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 23. № 249. С. 658; Русский архив. Кн. 3, вып. 10. 1878. № 7. С. 229)]. Согласившись тем не менее выдать замуж старшую великую княжну, Александру Павловну, за своего двоюродного племянника – шведского короля Густава IV Адольфа, Екатерина II, после тяжёлых переговоров, в 1796 г. была вынуждена отказаться от идеи родственного брака: императрица поставила необходимость, а король, соответственно, неприемлемость сохранения невестой православия выше самой возможности подкрепить династическими брачными узами ранее восстановленные союзнические отношения между Российской империей и Швецией.