Ги́зелер Иога́нн Карл Лю́двиг (Johann Karl Ludwig Gieseler) (3.3.1792, Петерсхаген – 8.7.1854, Гёттинген), немецкий протестантский богослов, историк церкви и библеист. Богословие изучал в университете Галле. В 1817 г. получил степень доктора философии, в 1819 г. – доктора теологии. В том же году приглашён в качестве профессора на теологический факультет Боннского университета. В 1831–1854 гг. преподавал историю церкви и догматику в Гёттингенском университете.

В историю новозаветной библеистики Гизелер вошёл как один из создателей (вместе с И. Г. Гердером) особой гипотезы решения синоптической проблемы – «гипотезы устного предания» (Traditionshypothese). В работе о возникновении Евангелий (Gieseler. 1818) он подчёркивал, что совпадения между повествованиями евангелистов имеют место в материале конкретных перикоп, а не в их последовательности. Это привело его к тезису о том, что синоптические Евангелия черпали свой материал из устного предания, которое уже приняло достаточно фиксированный вид. При этом Гизелер отверг две существовавшие в то время гипотезы решения синоптической проблемы: гипотезу взаимного использования евангелистами материала других Евангелий и гипотезу общего письменного источника (наиболее авторитетную в то время гипотезу Протоевангелия И. Г. Эйхгорна). В первом случае, по его мнению, неясно, почему последующие евангелисты не соглашаются, а иногда и противоречат их предшественникам, допущение же общего письменного источника толкает экзегета на слишком сложный путь и делает необходимым введение в анализ большого числа гипотетических величин (различных переводов и их редакций).

Согласно Гизелеру, в апостольский период Евангелие передавалось изустно, такая общая традиция рассматривалась как более ценная по сравнению с письменной. Сходства между синоптическими Евангелиями можно объяснить только использованием их авторами общего устного источника, сходством их образования, языка и характера, расхождения же между ними – результат индивидуального использования материала евангелистами. В пользу существования устного источника должен говорить тот факт, что следов общего, изначально записанного, Евангелия в исторических документах не обнаруживается, и первохристианские авторы, например, апостол Павел, ничего о нём не знают.

Гизелер выделяет несколько этапов развития общей библейской традиции. С самого начала существовала устная проповедь апостолов. Слова и дела Иисуса оставили неизгладимое впечатление в их памяти. В этой ранней проповеди уже был установлен традиционный порядок евангельских повествований, начиная с крещения Иисуса и до истории страстей. Как и иудеи, которые запоминали рассказы своих учителей и далее продолжали учить устно, галилейские рыбаки, став учениками Иисуса, не могли записывать его провозвестие, т. к. были людьми неграмотными, никто из них не мог и думать о написании «священного текста», равного по авторитету Ветхому Завету. В долитературной (суб)культуре, к которой относились апостолы, память функционировала лучше, чем в письменных культурах. Запомненное повторялось, получая более определённую форму. Когда апостол Павел утверждает, что Евангелие, которое он проповедует, то же самое, что проповедуют другие апостолы, он, по убеждению Гизелера, указывает на это общее, устное Евангелие. Лежащая в основе синоптических Евангелий «устная норма» (сходный материал) возникла и оформилась благодаря повторениям скорее сама собою (wie von selbst), а не в результате фиксации, основанной на согласованных принципах. Этим типом проповеди объясняется не только совпадение между евангелистами в последовательности расположения материала рассказов, но и сходство реконструируемой Гизелером арамейской и греческой лексики и словоупотребления. Евангелисты в большинстве случаев совпадают прежде всего во мнении, что в проповеди Евангелия было самым важным и возвещалось наиболее часто. Совпадения редко встречающихся в языке выражений должны, согласно Гизелеру, быть также следствием такого типа проповеди, поскольку именно эти выражения должны были наиболее сильно запечатлеться в памяти.

Следующий этап развития традиции происходит уже в учении более поздних учеников. В ранний период Евангелие возвещалось на сиро-халдейском (т. е. арамейском) языке, но, когда проповедники вышли за пределы Палестины, оно должно было уже передаваться на греческом языке. Переход устной проповеди Евангелия с арамейского на греческий произошёл уже в Иерусалиме для бывших там «эллинистов» (Деян 6). Но при переходе на иную культурную почву ранние проповедники оказались ограниченными в своём понимании греческого языка, что стало причиной упрощения и унификации устной евангельской традиции. Таким образом, формируются два разных греческих типа рассказов: для миссии среди иудеев и для миссии среди язычников. Евангелисты Матфей и Марк следовали иудеохристианскому, или палестинскому типу, Лука – языкохристианскому, или паулинистическому типу рассказов. Иоанн был знаком с этими циклами рассказов, но в целом он стремился показать своим образованным читателям свой, правильный, образ христианства.

Наконец, на третьем этапе происходит окончательная письменная фиксация традиции. Необходимость письменной фиксации всё более чувствовалась с расширением области распространения евангельского провозвестия. Сначала возникли отдельные документы, предназначенные для лучшего запоминания. Со временем Евангелия записывались для более широкой аудитории авторами, подобными тем «многим», о которых говорит Лука (Лк 1:1); апостольский авторитет, однако, относился по-прежнему преимущественно к устному Евангелию. Канонические Евангелия записаны достаточно поздно и уже не очевидцами проповеди Иисуса из Назарета. Они возникли независимо, но в традиционном порядке: Матфей и Марк отражают ещё еврейский вариант традиции, Лука обнаруживает уже более поздние универсалистские тенденции.

Гипотеза Гизелера в науке, так же, как и другие гипотезы, подвергнута критике, т. к. для объяснения лексических и синтаксических совпадений в греческом тексте двух или трёх Евангелий вводились дополнительные гипотетические устные источники.

Гизелеру принадлежит также многотомный учебник церковной истории, по словам Ф. К. Баура, «полезнейшая работа в новейшей церковно-исторической литературе» (Baur. 1852. S. 232). Подход Гизелера к истории характеризуется беспристрастностью. Автор не уделяет какого-либо заметного внимания господствующим в то время идеям, но передаёт только факты, важные для изучения характера и явлений времени. Работа стала источником материалов для многих, в том числе русских, церковных историков.