Демократиза́ция, процесс перехода к демократии демократическому политическому режиму). Как правило, имеется в виду переход к либеральной демократии, т. е. такой, в которой политические институты и практики публичной подотчётности правителей населению сочетаются с институтами защиты прав и свобод человека. Проблематика демократизации стала одной из центральных в политической науке в середине 20 в., и сегодня её значимость может быть объяснена, помимо прочего, «престижем» демократии как нормативного политического идеала, получившего очень широкое признание. Демократизацию рассматривают как сложный процесс, состоящий из нескольких стадий: 1) либерализации недемократического режима; 2) собственно процесса перехода (транзита) к демократическим политическим институтам и практикам; 3) консолидации демократии. (При этом не подразумевается, что стадия либерализации всегда влечёт за собой демократический транзит.) Содержание стадии либерализации заключается в том, что закрепляются и/или начинают эффективно соблюдаться права и свободы индивидов и социальных групп (свобода слова, свобода совести, свобода собраний и др.).

Содержание стадии транзита состоит в выработке новых политических «правил игры», которые соответствовали бы демократическим принципам и нормам; эта стадия включает в себя, помимо прочего, подготовку и проведение первых демократических выборов, подготовку и принятие новой демократической конституции (или внесение соответствующих поправок в старую), оживление гражданского общества (также распространено, например, заключение «пакта» между политическими элитами прежнего политического режима и основными деятелями демократического движения). Стадия консолидации демократии заключается прежде всего в стабилизации демократических институтов и превращении их в единственную систему «правил игры» в политике: ни один из политических акторов не ставит их под сомнение и не пытается заменить какими-то другими. Также стадия консолидации может пониматься через углубление качества демократических институтов и практик, например, посредством повышения степени и качества участия граждан в процессе обсуждения и принятия политических решений.

Один из самых обсуждаемых вопросов в политической науке – это вопрос о причинах и условиях (успешной) демократизации. Существует множество подходов к объяснению демократизации, среди которых часто выделяют две группы: 1) структурные подходы, делающие акцент на структурных условиях и предпосылках (С. М. Липсет, Д. Асемоглу и Дж. Робинсон, К. Бош, К. Вельцель и др.); 2) агентно-ориентированные подходы, придающие ключевое значение агентам и принимаемым ими решениям, выбираемым ими стратегиям взаимодействия (Г. О’Доннелл, Ф. Шмиттер, Д. Растоу, М. Макфол и др.).

Среди структурных условий демократизации, выделяемых в рамках соответствующих подходов, можно назвать: достаточно высокий уровень экономического развития, распространённость среди населения определённых ценностей и установок (или определённый тип политической культуры), отсутствие в обществе непримиримых конфликтов, достаточно низкий уровень неравенства, не слишком высокая зависимость экономики от природных ресурсов (таких как нефть и газ) и некоторые др.

Структурные подходы в своих наиболее ярко выраженных формах отрицают какое-либо значение агентов и политической воли в вопросе об успехе демократизации и склонны подчёркивать «объективные» факторы, заранее детерминирующие исход процесса. Напротив, агентно-ориентированные подходы предлагают рассматривать демократизацию как во многом хаотический процесс, заключающий в себе очень большую долю неопределённости, и в этой перспективе его исход зависит от более или менее удачных решений и стратегий ключевых агентов (политиков, политических партий и др.). В то время как структурные подходы указывают на очень низкую вероятность успешной демократизации при отсутствии нужных предпосылок, агентно-ориентированные подходы являются более «оптимистичными», т. к. в их рамках нетривиальные обязательные условия успешной демократизации фактически отсутствуют.

На современном этапе исследования демократизации признаётся, что наиболее обоснованными являются не какие-то из структурных или агентно-ориентированных подходов, взятых в отдельности, а их комбинация. Эти представления получили теоретическое оформление, в частности, в концепции «условной модернизации» (Д. Трейсман), предполагающей, что благоприятные структурные факторы и условия повышают вероятность успешной демократизации, но лишь тогда, когда появляются «окна возможностей» для смены политического режима (обстоятельства, ведущие к «открытию» таких окон возможностей, называются «триггерами демократизации»); в рамках «окон возможностей» особое значение приобретают стратегии и решения ключевых политических агентов, и сами эти стратегии и решения могут находиться под влиянием тех или иных структурных факторов.

Возможны и другие типологии подходов к исследованию демократизации. Так, например, выделяются: 1) подходы, делающие акцент на внешних (прежде всего внешнеполитических) факторах (Г. Сёренсен, Л. Уайтхед, Дж. Придэм, С. Левитски и Л. Уэй и др.); и 2) подходы, предлагающие анализировать демократизацию с точки зрения внутренних (политических, экономических и др.) факторов. В свою очередь, эти последние подразделяются на разные группы в зависимости от того, как в них осмысляются противостоящие друг другу ключевые агенты демократизации: 2а) социально-экономические классы (аристократия, буржуазия, рабочий класс) (Б. Мур, Г. Любберт, Д. Рюшемайер, Дж. Стивенс и др.); 2б) «политические элиты» (авторитарного режима) и «массы»; 2в) две группы политических элит – со стороны авторитарного политического режима и со стороны демократической оппозиции.

Из числа внешних для демократизирующейся страны факторов значимыми могут быть: i) демонстрационный эффект («эффект домино») других (соседних или по другим параметрам близких) демократизирующихся стран; ii) прямое установление демократических институтов при контроле извне (как в случае Германии и Японии после 2-й мировой войны); iii) внешнее давление посредством санкций и других инструментов международного влияния; iv) поддержка извне внутренних агентов демократизации (организаций гражданского общества, политических партий, СМИ и т. д.).

Из трёх подходов, делающих акцент на внутренних факторах, подходы (2а) и (2б) тяготеют к структурным, а (2в) является агентно-ориентированным. При этом они расположены в разных исследовательских традициях, что выражается в разной концептуализации ключевых «действующих лиц» демократизации. Подход (2а) на уровне своих предпосылок близок марксистской исследовательской традиции (хотя вовсе не обязательно во всём ей следует) и подчёркивает, что исход демократизации зависит от соотношения сил социально-экономических классов, выступающих за или против демократии; выводы в этой области указывают на то, что традиционная (земельная) аристократия обычно являлась главным врагом демократизации, рабочий класс оказывался одним из ключевых драйверов демократизации, в то время как буржуазия могла занимать разные позиции, в том числе будучи готовой принять «неполную» демократию (с отсутствием всеобщего избирательного права). Подход (2б) в основном используется в рамках теории модернизации: экономическая модернизация i) повышает заинтересованность в демократии со стороны «масс» и готовность её принять со стороны «политических элит», а также ii) меняет соотношение ресурсов между «элитами» и «массами» (в пользу последних). Наконец, подход (2в) подчёркивает уже упомянутые обстоятельства политической неопределённости в фазе транзита и придаёт особенно большое значение решениям и действиям двух «лагерей» политических элит – элит авторитарного режима и лидеров демократической оппозиции. Согласно одной из позиций (М. Макфол), успешная демократизация наиболее вероятна там, где лидеры демократической оппозиции получают решительное преимущество над авторитарными элитами. В соответствии с другой позицией, значимо сотрудничество между группами элит и заключение соглашений («пактов») между ними, которые устанавливают новые «правила игры», приемлемые для всех и готовящие фундамент для демократии. В этом случае упомянутые группы часто подразделяются далее на «радикалов» и «умеренных», и тогда успех демократизации ставится в зависимость от того, смогут ли «умеренные» в обоих «лагерях» оказаться сильнее «радикалов» (в противном случае демократизация может быть омрачена острыми конфликтами и насилием, ставящими под угрозу её успешный исход).

К настоящему моменту сформировался заметно более сложный взгляд на демократизацию, чем он был 30 или, тем более, 60 лет назад. Уроки последнего периода изучения демократизации можно очень условно обобщить в следующих выводах:

• демократизация не является поступательным и линейным процессом, но чаще всего проходит с «отклонениями» от прямого пути и «откатами», имеет сложную траекторию;

• факторы демократизации не вызывают её «механически» и с абсолютной надёжностью, но являются вероятностными и условными, в том числе требующими «окон возможностей», чтобы проявить свой причинный эффект;

• демократизация является многоаспектным процессом, и все элементы демократии почти никогда не развиваются и не устанавливаются одновременно и в одном темпе; чаще имеет место асинхронная динамика, когда одни аспекты демократизации реализуются быстрее и раньше других;

• наиболее обоснованный подход к изучению демократизации – комплексный, сочетающий в себе черты структурных и агентно-ориентированных подходов;

• распад авторитарного режима ещё не означает демократизации – процесс перехода от авторитаризма вовсе не гарантирует успешного перехода к демократии (но может вести к установлению нового авторитарного режима) (см. Демократизация в Латинской Америке).