Демократиза́ция в Лати́нской Аме́рике, процесс перехода от авторитарных режимов к демократическим в странах «Южного конуса» в последней трети 20 в.

Бразилия

Либерализация военно-авторитарного режима в Бразилии (1964–1985) началась в 1974 г., с приходом к власти Э. Гайзела (1974–1979), приступившего к ликвидации наиболее одиозных черт политической диктатуры: были отменены чрезвычайные президентские полномочия, восстановлены принципы неприкосновенности личности, отменена цензура, смертная казнь и пожизненное заключение за политическую деятельность. Началось возвращение значительной части политических эмигрантов. Этот процесс был продолжен при последнем (пятом) военном президенте Ж. Фигейреду (1979–1985). Его реформы включали восстановление многопартийности, более широкую амнистию политическим заключённым, проведение прямых выборов губернаторов, одновременно с парламентскими и муниципальными выборами (1982), признание ограниченного права трудящихся на забастовку, легализацию некоторых общественных организаций.

Жоан Фигейреду. Официальный сайт правительства Бразилии, gov.br. CC BY-ND 3.0Жоан Фигейреду. Официальный сайт правительства Бразилии, gov.br. CC BY-ND 3.0Демократизация стала результатом глубоких политических процессов, зародившихся в недрах авторитаризма под воздействием давления и сопротивления развитого гражданского общества, деятельность которого не прекращалась даже в условиях диктатуры и «толкала» режим на определённую либерализацию. Как отмечает российский учёный–латиноамериканист Л. С. Окунева, демократическая модель была поддержана широкими слоями среднего класса, интеллигенцией, трудящимися, демократически настроенными технократами и предпринимателями (Латинская Америка ... 2009. С. 119–156).

Процессы социальной мобилизации, активизации различных общественных групп, вызревавшие внутри военного режима, в начале 1980-х гг. привели к формированию широкого оппозиционного движения. Оно было представлено разнородными элементами: передовой частью правящей элиты из созданной самим режимом проправительственной партии Национальный союз обновления, крупнейшей оппозиционной Партией бразильского демократического движения [1965; в 1980–2017 – Партия бразильского демократического движения и прогресса (ПМДБ); с 2018 – Бразильское демократическое движение (БДД)] и народными массами, интересы которых отражала созданная в 1980 г. Партия трудящихся. В преддверии демократических выборов 1985 г. было сформировано объединение наиболее значительных оппозиционных сил – Демократический альянс , в состав которого вошли левоцентристская ПМДБ и правоцентристская Партия либерального фронта (ПФЛ).

На выборах 15 января 1985 г. Демократический альянс одержал победу: президентом был избран признанный лидер оппозиции, представитель ПМДБ Т. Невис, который так и не успел приступить к своим обязанностям. После его смерти президентский пост занял лидер ПМДБ Ж. Сарней (1985–1990), ставший первым демократически избранным гражданским президентом с 1960 г. Его правительство полностью восстановило систему представительной демократии, в 1988 г. приняло новую Конституцию , завершив первый этап переходного периода. Конституция, провозгласившая Бразилию демократическим правовым государством, сбалансировала систему разделения властей, ограничив чрезмерные полномочия исполнительной власти (суперпрезиденциализм), расширила права Национального конгресса, полномочия штатов и муниципалитетов, юридически закрепила прямые, тайные и всеобщие выборы всех органов власти, правила создания и функционирования политических партий и общественных организаций. Особое внимание было уделено правовому статусу личности, обеспечению гражданских прав и свобод, защите социальных прав граждан.

В то же время, ПМДБ и ПФЛ не смогли использовать исторический шанс и стать основой долгосрочной и стабильной двухпартийной системы страны. Кризисное состояние экономики и потребности неотложной комплексной модернизации привели к обострению разногласий в рядах коалиции, внутрипартийным расколам, усилению неустойчивости партийно-политической структуры, падению популярности правящего объединения. Важнейшим фактором, сопровождавшим процесс демократизации, являлся социально-экономический кризис и необходимость неотложного проведения структурных реформ. Неолиберальную программу радикальной «шоковой терапии», включавшую реорганизацию госсектора, финансовые и антиинфляционные меры, административную реформу, осуществило правительство Ф. Колора ди Мелу (1990–1992), одержавшего победу на выборах 1989 г. и через два года вынужденного уйти в отставку по обвинению в коррупции. Противоречивое правление Ф. Колора ди Мелу, не приведя к ожидаемой стабилизации, сопровождалось беспрецедентным падением ВВП, ростом бедности, безработицы и социальной напряжённости, активизацией забастовочного движения и общественным разочарованием в политике власти. Тем не менее, политический кризис 1992 г. был преодолён демократическими средствами, без возврата к авторитарным методам правления, что означало наличие глубокого общественного консенсуса в отношении демократического будущего страны.

Новая политическая линия, включавшая сильный социальный компонент, акцент на социальной политике и ответственности государства, нашла свое воплощение в деятельности президента Ф. Э. Кардозу, крупного учёного-социолога и одного из лидеров Бразильской социал-демократической партии (БСДП), избрание которого, по мнению Л. С. Окуневой, означало рубеж как на пути экономической и социальной модернизации страны, так и на пути утверждения демократии в Бразилии. С именем Кардозу связаны значительные достижения: разработал план оздоровления экономики и финансов Бразилии («План Реал»), приведшая к падению инфляции и укреплению национальной валюты, шаги по реформированию государства, нацеленные на ограничение его экономической роли и усиление позиций в решении социальных вопросов, достижение политического консенсуса для преодоления кардинальных проблем национального развития. Крупным направлением деятельности Ф. Э. Кардозу стала реализация пакета непосредственно социальных реформ.

Президентство Ф. Э. Кардозу можно считать окончанием переходного периода в процессе демократизации (1985–1995) и вступлением в стадию консолидации и совершенствования развитой, стабильной демократии. Свидетельством безусловного торжества демократических ценностей стала победа на выборах 2002 г. левых сил во главе с лидером Партии трудящихся Л. И. Лулой да Силвой (2003–2011), нарушившая сложившийся порядок преобладания традиционных политических элит. Глубоко реформистский социально-ориентированный курс двух правительств Лулы, направленный на борьбу с бедностью и социальным неравенством, расширение пространства демократии, демократическую консолидацию общества, означал новый этап в развитии страны.

Характерными чертами бразильской модели демократизации явились: постепенность, отсутствие резкого разрыва с военно-авторитарным режимом, «управляемость», значительная роль гражданского общества и стремление власти избежать глубокого гражданского конфликта, способного привести к кровопролитию и военному столкновению противоборствующих сторон. Вместе с тем, неотъемлемой частью процесса становления развитой демократии явились общественно-политические конфликты и кризисы, связанные с необходимостью проведения глубоких экономических и социальных реформ, разработкой модернизационной повестки и формированием стратегии дальнейшего развития страны.

Аргентина

Процесс демократизации в Аргентине представлял собой пример глубокой самодискредитации и распада прежнего правоавторитарного военного режима при массовом демократическом движении «снизу». Это был вариант «непактированного», «недоговорного» перехода, исключавшего переговоры и компромиссы с представителями военных элит и необходимый для этого этап постепенной, медленной либерализации, с формированием широкой коалиции оппозиционных демократических партий. Такая специфика во многом была обусловлена особенностями самого авторитарного правления в Аргентине (1976–1983) , продемонстрировавшего исключительную, даже для латиноамериканских диктатур, степень внутриполитической жесткости (массовые репрессии, убийства, похищения людей при запрете любой политической деятельности), сочетавшуюся с абсолютной экономической неэффективностью. Внешнеполитический провал, связанный с поражением в Фолклендской войне привел к быстрому краху военного режима. На всеобщих выборах 30 октября 1983 г. победу одержал лидер старейшей в стране умеренно-центристской партии Гражданский радикальный союз (ГРС) Р. Альфонсин, который восстановил механизмы правового демократического государства, основные положения Конституции 1853 г., действовавшей в стране до прихода военных к власти, приступил к процессу восстановления справедливости и наказания за преступления против прав человека. В самом начале его деятельности была создана Национальная Комиссия по восстановлению судеб пропавших без вести, доклад которой «Никогда больше» , представленный правительству в 1984 г. в обстановке массовой общественной поддержки, привёл к суду и последующему наказанию всех членов военной хунты 1976–1983 гг. и их соратников, которые получили длительные или пожизненные сроки. Были осуждены Х. Р. Видела, Э. Э. Массера, Р. Э. Виола, О. Р. Агости и др., признанные виновными в организации массовых репрессий, пытках, убийствах и похищениях политических оппонентов и гражданских лиц. Юридическое наказание и масштабное публичное развенчание военного правления в Аргентине не имело аналогов в других латиноамериканских странах.

Последовательно осуществляя демократический переход в политико-правовом поле, правительство Р. Альфонсина не смогло реализовать эффективную экономическую стратегию. На фоне тяжёлого экономического кризиса президентские выборы 1989 г. привели к власти перониста, (см. перонизм) лидера влиятельной Хустисиалистской партии (ХП) К. Менема (1989–1995), осуществившего программу жёстких неолиберальных реформ, включавших масштабную приватизацию, либерализацию торговли и переход к свободному рынку. На первом этапе эта программа привела к стабилизации основных экономических показателей и быстрому экономическому росту, что обеспечило К. Менему поддержку широких слоёв общества. В 1994 г. в результате соглашения с ГРС, известного как «Пакт Олив», была проведена конституционная реформа, сократившая срок президентских полномочий с 6 до 4 лет, но позволившая переизбираться на второй срок подряд. Изменение Основного Закона и успех первого президентства позволили К. Менему переизбраться на второй срок (1995–1999), однако его второй мандат был не столь экономически успешен и сопровождался нарастанием кризисных тенденций, особенно остро проявившихся в начале 21 в.

В 2001 г. страну потряс беспрецедентный структурный кризис, проявившийся глубоким коллапсом в экономике и потерей управляемости в политике. Демократически избранный в 1999 г. президент Ф. де ла Руа, представитель оппозиционной коалиции Альянс за труд, справедливость и образование, созданной в результате временного союза ГРС с блоком левоцентристских партий, в 2001 г. в обстановке массовых протестов покинул свой пост. Последовавший за этим событием этап политической нестабильности, назначений и отставок высших государственных чинов завершился избранием 27 апреля 2003 г. на пост президента перониста Н. Киршнера, правительство которого взяло курс на преодоление тяжёлых последствий социально-экономического кризиса, ослабление внешней долговой зависимости и политическую стабилизацию. Успехи этого процесса, высокая популярность Н. Киршнера способствовали победе на президентских выборах его супруги К. Киршнер, в целом продолжившей его курс в ходе двух своих президентств (2007–2011, 2011–2015). Вместе с тем, оценки деятельности К. Киршнер как политического лидера и президента страны неоднозначны (политические и коррупционные скандалы, популистские инструменты воздействия на сторонников, низкая эффективность экономической политики стали неотъемлемой частью её пребывания на посту президента).

В итоге, несмотря на регулярное проведение конкурентных демократических выборов, влияние оппозиции, активную роль политических партий и гражданского общества, сформировавшуюся в Аргентине модель демократии нельзя назвать полностью консолидированной: она отличается высокими рисками политической нестабильности. Процесс демократизации в этой стране носил специфический характер, обусловленный рядом сохраняющихся ключевых особенностей политической культуры: значительной ролью личного (персоналистского) фактора, высокой степенью конфликтности политического процесса, влиянием фаворитизма, клиентелизма и популизма, к которому тяготела ведущая политическая сила – ХП, опирающаяся на широкую общественную поддержку. Совмещение задач политической и экономической модернизации (неолиберальных реформ) также стало фактором, усложняющим процесс собственно демократических преобразований.

Опыт поставторитарного политического развития Аргентины, сопровождавшегося глубокими политическими кризисами и не приведшего к полноценной демократической консолидации, получил обоснованную интерпретацию в концепции «делегативной» демократии Г. О'Доннеля (O'Donnell. 1994. P. 55–69). «Делегативность» управления заключается в делегировании власти демократически избранному лидеру, опирающемуся на массовую поддержку и обладающему чрезвычайно широким кругом полномочий, который действует вне партий и политических институтов, теряющих свою значение. Его социальной базой является, как правило, влиятельное социальное движение. На определённом этапе на лидера подобного типа ложится вся ответственность не только за реализацию власти и выполнение предвыборных обещаний, но и за осуществление в полном объёме национального интереса, широко трактуемого избирателями. Не являясь полноценной либеральной демократией, «делегативная демократия» не противоречит демократической традиции, так как основана на прямом и активном участии масс. В то же время, высокая степень эмоциональности и иррациональности политического поведения при завышенных социальных ожиданиях, персоналистских ориентациях и низком качестве сложившихся институтов чреваты серьёзными кризисами, постоянным воспроизводством политической нестабильности и массового разочарования, что периодически демонстрирует современный политический процесс в Аргентине.

Уругвай

Правоавторитарный военный режим, установившийся в Уругвае (1973–1985) в результате государственного переворота 1973 г., совершённого президентом Х. М. Бордаберри при опоре на армию, отменил действующую Конституцию, распустил парламент, запретил политическую деятельность. В 1976 г. власть была окончательно передана военной хунте, утвердившей репрессивную диктатуру, отличавшуюся жестокостью и массовыми репрессиями.

Тем не менее, к началу 1980-х гг. наметились признаки осторожной либерализации: проект новой Конституции, разработанный военными, был отвергнут большинством избирателей (57,21%) на референдуме, организованном властью в ноябре 1980 г. Это свидетельствовало о низком уровне легитимности правящего режима, росте оппозиционных настроений и необходимости постепенного перехода к гражданскому правлению, что было поддержано частью традиционной политической элиты, представленной историческими партиями Национальной («Бланко») и Колорадо. Значительную роль в сопротивлении авторитаризму и усилении демократических тенденций в обществе сыграла ведущая оппозиционная политическая сила – коалиция левых партий «Широкий фронт», находившаяся на нелегальном положении (многие лидеры и участники коалиции были репрессированы или эмигрировали, продолжая действовать из-за границы). Созданный в 1971 г. как объединение левых сил, основу которого составили социалисты и коммунисты, «Широкий фронт» прошёл сложную эволюцию от ультралевого радикализма, возобладавшего в начале 1970-х гг. (включавшего методы вооружённой партизанской войны), до широкого движения социал-демократической, левоцентристской направленности. Во время организованного диктатурой референдума руководство «Широкого фронта» призвало своих сторонников голосовать незаполненными бюллетенями, что повлияло на исход голосования.

В 1984 г. под давлением оппозиции между военными и представителями основных политических партий было подписано соглашение о легализации всех политических сил и проведении свободных президентских выборов, в результате которых 25 ноября 1984 г. президентом был избран лидер партии «Колорадо» Х. М. Сангинетти, обеспечивший переход страны к демократии. Были легализованы все политические партии, предоставлена амнистия политзаключенным, в страну вернулись многочисленные политические эмигранты.

Правительство Х. М. Сангинетти также стало проводником политики национального примирения. Важнейшим и наиболее острым вопросом в этом плане являлся вопрос о наказании военных, виновных в нарушениях прав человека и репрессиях. В 1986 г. Конгресс, опираясь на поддержку партий «Бланко» и «Колорадо», одобрил специальный «Закон об утрате силы», который ограждал военных от судебного преследования демократических властей. Морально-этическим основанием для инициации и принятия подобного закона являлась идея о том, что военные выполняли свой долг, подчинялись приказам, и леворадикальные силы, связанные с дестабилизацией обстановки в начале 1970-х гг., также несут ответственность за установление правоавторитарного режима. Этот шаг вызвал возмущение значительной части общества, особенно правозащитных организаций, в составе которых были матери и родственники погибших и пропавших без вести. Однако большинство населения относилось к этой проблеме неоднозначно, не решаясь считать военных преступниками. В ходе специального референдума 1989 г., инициированного правозащитными организациями с целью отмены закона, 55,9% респондентов высказались за амнистию военных. В 2006 г. был арестован, а затем помещён под домашний арест (до своей смерти в 2011) экс-диктатор Х. М. Бордаберри, обвиняемый в организации нескольких убийств политических противников. Однако сам «Закон об утрате силы», несмотря на постоянные обсуждения в обществе и сильные позиции его противников, не был отменён вплоть до 2011 г.

После восстановления демократии ведущую роль продолжали играть традиционные партии (Национальная и «Колорадо»), лидеры которых возглавляли страну в 1990–2005 гг., побеждая в ходе регулярных общенациональных выборов. В 1989 г. президентом был избран представитель Национальной партии Л. А. Лакалье (1990–1995), которого сменили деятели от партии «Колорадо» Х. М. Сангинетти (второе президентство, 1995–2000) и Х. Батлье Ибаньес (2000–2005).

Используя путь компромиссов и взвешенных решений, ориентируясь на традиции и специфику уругвайского общества, в котором исторически были сильны позиции социального государства и принципы социальной солидарности, они продолжили как процесс политической демократизации, так и цикл неолиберальных экономических реформ, начатый ещё в годы правления военных, но реализованный в ограниченном масштабе. В 1997 г. была принята новая Конституция, закрепившая политические и гражданские свободы, полномочия властей и завершившая процесс демократического перехода. Уругвай вступил в фазу консолидации демократии.

Важнейшим показателем стабильной политической ситуации и высокого уровня демократизации стало восхождение к высотам власти новой политической силы – «Широкого фронта», идеология которого эволюционировала в сторону прагматизма и реализма, а сама коалиция приблизилась к типу умеренно-центристских социал-демократических партий, выступающих за демократические ценности, проведение более глубоких социальных реформ, ориентированных на многочисленные группы избирателей из различных социальных слоёв. Произошло поэтапное включение в политическую жизнь некогда радикальной антисистемной силы, расширение её социальной базы, изменение стратегии и тактики. Результатом этой эволюции стал переход к трёхсторонней конфигурации партийной системы, а также избрание в 2004 г. лидера «Широкого фронта» Т. Васкеса президентом страны. Намного опередив своих соперников от традиционных партий, он возглавил первое в истории Уругвая левоцентристское правительство, ориентированное на социальный реформизм, расширение и углубление пространства демократии.

Специфика уругвайской модели демократизации, включавшая значительную роль переговоров и компромиссов между военными и представителями ведущих партий, была обусловлена политической культурой этой страны, в которой на протяжении 20 в. сформировалась глубокая общественная поддержка демократических ценностей. В контексте истощения ресурсов авторитарного правления, под давлением гражданского общества и левой оппозиции («Широкого фронта»), традиционные политические элиты и представители военного режима пошли на восстановление демократии, придав всему процессу «управляемый» характер, и, прибегая к уступкам и балансу сил, стремились избежать серьёзного гражданского конфликта.

Чили

Чилийская модель демократизации, сложившаяся в период перехода от правоавторитарного военного режима А. Пиночета (1973–1990) к демократии, является классическим примером «модели элитарных компромиссов».

В основе всех глубоких изменений и реформ, осуществлённых в этой стране – от начала демократизации до консолидации демократии – лежал ряд политических компромиссов, заключённых между различными группами элиты: между военными, понимавшими необходимость перемен, и лидерами оппозиции; ценой компромисса стала серия институционально закреплённых уступок, обещанных будущими представителями демократической власти лично А. Пиночету и его соратникам. Не менее важным являлся и компромисс, заключённый внутри достаточно разнородных сил самой демократической оппозиции и предполагавший их единство ради восстановления демократии.

Во второй половине 1980-х гг. пиночетовский режим испытывал нарастающее давление – не только со стороны гражданского общества и правозащитных организаций, но и части элиты, недовольной продолжительным правлением военных, ряда влиятельных предпринимательских групп, стремящихся к цивилизованному имиджу страны в мире. Важнейшим моментом, повлиявшим на либерализацию режима и решение Пиночета о проведении референдума, явился тот факт, что внутри самого военного правительства к 1987 г. также назрели серьёзные разногласия, в среде высшего офицерства стали распространяться оппозиционные настроения, стремление к диалогу с умеренными представителями оппозиции. Часть высокопоставленных военных стала рассматривать сохранение военного режима как неоправданное насилие над обществом, как выступление против важнейшего принципа быть защитниками государства от внешних, а не внутренних врагов.

Внешний фактор также сыграл свою роль: Госдепартамент США стал оказывать политическое давление на Пиночета, опасаясь эскалации насилия, и активно поддерживать центристскую оппозицию. Франкистская Испания, которой восхищались Пиночет и его ближайшие сподвижники, после смерти Ф. Франко в 1975 г. осуществила мирный переход к демократии. Демократические процессы успешно разворачивались в соседних Бразилии, Уругвае и Аргентине, что не могло остаться незамеченным в Чили.

Под давлением этих многочисленных факторов Пиночет принял решение провести в 1988 г. референдум о продлении своих полномочий. Референдум был прописан в принятой военным режимом Конституции 1980 г., ставшей первой – ограниченной – попыткой пиночетистов укрепить свою легитимность и придать законный характер военному режиму.

В преддверии референдума было заключено историческое соглашение внутри различных сил демократической оппозиции. В начале 1988 г., после принятия Закона о политических партиях (1987), 16 оппозиционных партий и групп объединились в левоцентристскую коалицию «Согласие партий за демократию». Ведущими силами коалиции стали исторические оппоненты – социалисты, представленные несколькими партиями – Социалистической, Партией за демократию и христианские демократы. Фундаментальными принципами новой коалиции стали идеи мирного перехода к демократии, преодоления пиночетизма и восстановления правового государства.

Важнейшей политической задачей «Согласия партий за демократию» накануне общенационального референдума стала организация широкой агитационной кампании под лозунгами «Нет!» и «Пусть уходит», адресованными лично Пиночету. В развёрнутой за короткие сроки масштабной и легальной политической деятельности огромную роль сыграли СМИ и телевидение, в подготовке телепрограмм оппозиции принимали участие лучшие чилийские эксперты в области коммуникаций. Активисты оппозиции выступали по всей стране, стремясь привлечь на сторону коалиции колеблющиеся и аполитичные слои населения.

5 октября 1988 г. состоялся референдум о судьбе режима, на котором, вопреки ожиданиям Пиночета, уверенного в своей победе, 55,99% избирателей высказались за восстановление демократии. Референдум положил начало мирному процессу демократического перехода в Чили.

После референдума 5 октября 1988 г. состоялись конфиденциальные переговоры представителей военного режима и демократической оппозиции о конкретных условиях перехода. А. Пиночет соглашался передать власть только при условии получения гарантий личной и корпоративной безопасности для своих соратников и военных в целом, а также при соблюдении Закона об амнистии военных (1978), согласно которому они получали иммунитет от судебного преследования за репрессии и нарушения прав человека, совершенные в годы авторитарного правления. За самим Пиночетом до 1998 г. сохранялся пост командующего сухопутными силами (фактически – пост главкома ВС), предоставлявший ему неограниченный силовой ресурс. Демократическая оппозиция обязалась соблюдать Конституцию 1980 г., со всеми её «авторитарными анклавами»: Советом национальной безопасности (СНБ) при президенте, ограничивающим его полномочия по назначению и смещению главкомов родов войск; постами «пожизненных» и «назначаемых» сенаторов с правом сенаторской неприкосновенности, предназначенных для самого Пиночета и его соратников. Важным элементом являлась и разработанная в 1988–1989 гг. электоральная система двухмандатных округов (так называемая «биноминальная»), которая в период парламентских выборов обеспечивала раздел политического поля между двумя крупнейшими коалициями: «Объединение партий за демократию» и блоком правых партий – ультра-консервативного Независимого демократического союза, и более умеренного Национального обновления. Небольшие независимые партии (в том числе леворадикальные), пытавшиеся выступить на выборах самостоятельно, были обречены на неудачу и оказывались на обочине политической жизни (пропорциональная электоральная система была внедрена только в 2015, после отмены биноминальной).

Под давлением оппозиции в Конституцию были внесены поправки: о признании демократического характера чилийского государства и его ответственности за соблюдение прав граждан; о ликвидации самых одиозных статей Конституции (в первую очередь – о «защищаемой демократии», «democracia protegida», обосновывающей авторитаризм).

14 декабря 1989 г. состоялись президентские и парламентские выборы, на которых президентом страны был избран христианский демократ, представитель «Согласия партий за демократию» П. Эйлвин, возглавивший первое, переходное правительство демократической коалиции (1990–1994).

В конце 1989 г. военно-авторитарный режим А. Пиночета мирным путём, без открытого гражданского конфликта, в результате легитимных и конкурентных выборов, завершил своё существование.

Важнейшую роль в ходе его либерализации сыграли элитарные переговоры и соглашения, заключённые как между открытыми политическими противниками (Пиночетом и демократической оппозицией), так и внутри союзников (в рядах «Согласия партий за демократию»), имевших глубокие идеологические и политические расхождения, различные взгляды на свою роль в важнейших исторических событиях прошлого. Соблюдение этих соглашений на протяжении длительного периода (в течение 1990-х гг. и частично – до конституционной реформы 2005), было обусловлено не только жёсткой реальностью и пониманием соотношения сил, но и политической традицией страны, в которой на протяжении многих лет партии договаривались, вступали в коалиции и союзы, создавали совместные правительства. Традиция политических компромиссов способствовала сохранению мирного характера процесса демократического перехода, что было особенно значимо на его начальном этапе, когда угроза вмешательства военных в политику была особенно высока.

Период демократического перехода завершился к концу 1990-х гг.: в стране регулярно проводились общенациональные выборы, правые партии и вооружённые силы приняли демократические нормы политической жизни, утратил своё значение и «фактор Пиночета». В 1998–2000 гг. А. Пиночет находился на лечении в Лондоне. В этот период он был обвинён Верховным судом Испании в убийстве испанских граждан в период своего президентства; британская сторона отказалась выдать Пиночета испанским властям, сославшись на его неприкосновенность как пожизненного сенатора. В 2000 г. экс-диктатор вернулся в Чили, но в 2002–2004 гг. был лишён поста пожизненного сенатора и иммунитета от судебного преследования, что позволило начать ряд процессов. Смерть Пиночета в 2006 г. не позволила вынести против него официальное обвинение.

Вместе с тем, несмотря на ряд важных шагов по восстановлению исторической справедливости, работу двух специальных комиссий по расследованию судеб репрессированных и фактов политического насилия (Национальная комиссия по правде и примирению, Национальная комиссия о политических заключениях и пытках), признание государством моральной вины перед всеми жертвами репрессий, выплату компенсаций, никому из демократических президентов не удалось найти однозначное решение вопроса о вине военных, которое устроило бы все политические силы. В итоге наказание понесли ближайшие соратники Пиночета: шеф тайной спецслужбы ДИНА генерал М. Контрерас осуждён в 1993 г. на 7 лет, в 2002–2009 гг. приговорён к нескольким пожизненным срокам (в 2009 приговорён ещё на 15 лет), умер в заключении; генерал С. А. Старк – руководитель спецподразделения Караван смерти (получил несколько пожизненных сроков); генерал П. Эспиноса и бригадир М. Краснов – осуждены пожизненно. Обвинения были предъявлены ещё 500 военным, из которых 70 были осуждены за организацию убийств и похищений. Вместе с тем, как лично Пиночет, так и военные в целом не подверглись судебному преследованию в той мере, в какой того требовали чилийские и международные правозащитные организации. Этот компромисс со стороны демократической власти стал вынужденной платой за обеспечение гражданского мира, но заложил основы будущих политических противоречий.

В 2005 г. правительство социалиста Р. Лагоса, лидера «Согласия партий за демократию», провело глубокую реформу Конституции 1980 г., отменившую все «авторитарные анклавы»: СНБ, посты пожизненных и назначаемых сенаторов; сократив срок президентских полномочий с 6 до 4 лет. Тем не менее, формально, по дате своего принятия, Конституция продолжала оставалась «пиночетовской».

В начале 2000-х гг. чилийская демократия вступила в стадию консолидации и совершенствования сложившейся политической модели.

Деятельность левоцентристской коалиции, находившейся у власти в течение 25 лет (1990–2010 и 2014–2018), была основой эффективной политической, экономической и социальной стратегии, превратившей Чили в одну из самых успешных стран региона. В 2013 г. «Согласие партий за демократию» включила в свой состав Коммунистическую партию и была переименована в Новое большинство. В начале 2018 г., из-за глубоких разногласий между христианскими демократами и левым крылом, коалиция была окончательно расформирована.

Таким образом, чилийская модель перехода к демократии отличалась высокой степенью управляемости; отсутствием резкого разрыва с авторитарным прошлым; наличием долговременных политических компромиссов и сохранением ряда институциональных уступок прежнему режиму; осторожностью и последовательностью проводимых демократических реформ. Консолидация демократии происходила постепенно, на основе медленного вытеснения «фактора Пиночета» из реальной политической жизни, нормализации отношений с вооружёнными силами, совершенствования демократических политических институтов.

Характерной чертой чилийского варианта демократизации явилось сохранение и развитие неолиберальной экономической модели, сформированной циклом структурных реформ, проведённых в годы военного режима. Целенаправленная социальная политика демократических правительств способствовала сокращению бедности, но не смогла преодолеть глубокого социального неравенства, которое постепенно превратилось в фактор растущего общественного разочарования в результатах демократического развития. Эти настроения стали основной причиной массового протестного движения, охватившего Чили в октябре 2019 – марте 2020 гг. , с требованиями большего социального равенства и принятия новой Конституции, полностью соответствующей новому этапу в развитии страны.

Итоги

Процесс демократизации в Бразилии, Аргентине, Уругвае и Чили, осуществлённый в последней четверти 20 в., в итоге привел к успешному переходу от военно-авторитарных режимов и полному восстановлению демократии. Этот процесс в каждой из стран отличался рядом отмеченных выше особенностей: в Бразилии, Чили и Уругвае был более длительным, медленно вызревая на этапе либерализации, сопровождался переговорным процессом, серией элитарных компромиссов, воссозданием качественных политических институтов, и привёл к становлению более консолидированных моделей; в Аргентине носил стремительный характер, связанный с коллапсом военного режима и массовым общественным подъёмом. Военные, в силу неоднозначного отношения общества, также понесли различную степень общественного и судебного преследования: от этического осуждения и отдельных показательных процессов (в Бразилии, Уругвае и – в бóльшей степени – Чили) до глубокой дискредитации вооружённых сил и серьёзного наказания всех лидеров и участников военной хунты (Аргентина). Этот вопрос, неразрывно связанный с темой «исторической памяти», до сих пор остается серьёзным конфликтогенным фактором для ряда стран, обостряясь в моменты политических кризисов. Тем не менее, реальные перспективы возвращения военных режимов в странах Южного конуса являются исключительно маловероятными, а стабильность утвердившихся моделей демократии в наибольшей степени зависит от совершенствования политических институтов и решения социальных и экономических проблем, от принципиального сокращения бедности и социального неравенства. Рассмотренные латиноамериканские страны в первые десятилетия 21 в. сделали значительные шаги на этом пути, стремясь использовать благоприятные возможности «золотого периода» экономического роста 2003–2013 гг., однако не смогли преодолеть весь комплекс социальных диспропорций, дать равные жизненные шансы молодёжи из бедных слоёв общества, что сформировало феномен обманутых социальных ожиданий. Этот социальный вызов является важнейшей и наиболее опасной угрозой стабильности современных демократий в Латинской Америке.