Аудито́рная демокра́тия (англ. audience democracy), концепция, относящаяся к фазе современного представительного правления и характеризующаяся тем, что электорат выступает в качестве аудитории, реагирующей на предлагаемые ей с политической сцены в СМИ и социальных сетях условия активности.

Концепция аудиторной демократии была сформулирована и подробно разработана французским политическим философом Бернаром Маненом в книге «Принципы представительного правления» (Manin. 1997; Манен. 2008). До конца 1980-х гг. было принято считать, что политические предпочтения избирателя можно объяснить его социальными, экономическими и культурными особенностями (Де Бьюс. 2009). По мнению Манена, это более не соответствует действительности – отныне на выборах любого уровня приоритетом является личность кандидата. В каждом электоральном цикле граждане с лёгкостью изменяют политическую идентичность, отдавая голоса в зависимости от принятия или отторжения персональных качеств личности кандидата. Голосование идёт за определённую, медийно созданную персону, а не за партию или платформу. В современных демократиях наблюдается тенденция к персонализации власти, а выборная стратегия строится вокруг фигуры лидера. При этом партии по-прежнему играют важную роль, обеспечивая, в частности, такие необходимые для успешных выборов ресурсы, как социальные связи, привлечение финансовых средств и труда волонтёров, но теперь они превращаются в инструменты, которые служат лидеру, а не наоборот.

Согласно Б. Манену, ранее в западных демократиях политика была сферой ответственности граждан, они имели право участвовать в ней и использовали это право. В дальнейшем политика постепенно стала частью «внешнего мира», за которым граждане только наблюдают, находясь вовне, – мир политических лидеров отдалился от мира простых избирателей настолько, что превратился в зрелище, нечто происходящее на далёкой сцене. Партийная демократия стала, таким образом, «зрительской», аудиторной (Manin. 2007).

Б. Манен рассматривает, начиная с 18 в., три последовательные фазы, или формы, представительного правления: парламентаризм (парламентскую демократию), партийную демократию и аудиторную демократию. Все они характеризуются рядом ключевых параметров (Манен. 2008. С. 15):

1) органы исполнительной и законодательной власти формируются посредством регулярных выборов;

2) решения, принимаемые властью, в той или иной степени не зависят от желаний электората;

3) наличествует свобода выражения общественного мнения;

4) некоторые решения, принимаемые властью, проходят апробацию в ходе публичных дебатов.

Описывая комбинации этих параметров применительно к разным фазам представительного правления, Б. Манен получил динамическую картину развития демократических обществ за последние 200 лет.

Парламентаризм, существовавший с конца 18 в. по конец 19 в., предполагал, что граждане, обладавшие избирательным правом на основании имущественного и других видов цензов, как правило, голосовали за кандидатов, хорошо им известных, живших где-то по соседству и принадлежавших к одной с ними социальной или корпоративной общности. Эти кандидаты пользовались уважением благодаря своему социальному статусу или состоянию, об их достоинствах или недостатках было известно избирателю лично. Электоральный выбор осуществлялся скорее на основании экономических интересов и географической близости, нежели на основании политических предпочтений. Выборы при парламентаризме легитимировали знать (в широком смысле, т. е. не только по праву рождения).

Партийная демократия пришла на смену парламентаризму в конце 19 в. в результате расширения избирательного права, усугубления социальных и классовых противоречий, развития партийных институтов и коммуникационных технологий, прежде всего массовой прессы, и просуществовала до конца 20 в. Электоральный выбор избирателей сместился с личностей на политические партии – объединения лидеров и масс активистов, базирующихся на идеологическом единстве. Массовые партии смогли приступить к масштабной мобилизации целых социальных слоёв (классов) – рабочих, крестьян, буржуазии и других, предлагая комплексные идеологические программы (платформы) (Иванов. 2010. С. 239–240).

Партийная демократия реализовала принцип, заключающийся в том, что избиратели голосуют за партию, а партия привлекает к государственному управлению своих активистов, заменивших знать. Возвышение партийных бюрократов, характеризующихся не репутацией, а исключительно организаторскими способностями и технологическими компетенциями, существенно обедняет и трансформирует смысл представительного правления на данном этапе его существования.

В последние десятилетия интенсивное развитие всех видов медиа привело к постепенной трансформации партийной демократии в аудиторную. Аудиторная демократия возвращает персональный, уникально-личностный характер представительства, персонифицируя власть и, как и при парламентской демократии, позволяя избирателю при принятии электоральных решений опираться на доверие отдельным личностям, но теперь это люди не из ближайшего окружения избирателя, а персоны, чьи убеждения, личные качества и любые другие характеристики известны ему из объективирующих их медийных потоков, т. е. не «живые люди», а медиаобразы. Эти медиаобразы тщательно подгоняются под текущие запросы электората (Иванов. 2010).

Б. Манен отмечает ещё некоторые особенности аудиторной демократии: поскольку избиратели делают выбор не на основании анализа определённых избирательных программ кандидатов, а по принципу медийных имиджей, у последних появляется определённая свобода действий после избрания, предоставляющая довольно широкие возможности. Предвыборные программы, принимающие вид расплывчатых, но ярких и запоминающихся медийных репрезентаций кандидата и превращающиеся после избрания в размытые обязательства, допускающие различные интерпретации, усиливают частичную независимость представителей от предвыборных обещаний. При этом избиратели осознают, что представителям приходится иметь дело с непредсказуемыми политическими и экономическими обстоятельствами, следовательно, личное доверие, которое внушает кандидат, является более подходящим обоснованием для электорального выбора, чем попытка оценить план действий кандидата на весь срок его полномочий. Доверие, как и при парламентаризме, снова занимает центральное место в выборных процессах.

В условиях аудиторной демократии избиратель реагирует на конкретные проблемы, а не выражает свою социальную или культурную идентичность. «Избранные же представители становятся в большей мере доверенными лицами представляемых, чем выразителями их мнения. Этим "аудиторная демократия" как форма представительного правления отличается от парламентаризма и партийной демократии» (Богданова. 2013. С. 42).

Каналы политической коммуникации по-новому воздействуют на природу отношений представительства: посредством радио, телевидения и социальных сетей кандидаты вновь могут напрямую обращаться к своим избирателям, они не нуждаются в посредничестве партийной структуры. Больше нет необходимости иметь громоздкий партийный аппарат для того, чтобы охватить максимальное количество граждан. Агитация посредством медиа снова происходит «лицом к лицу», как при парламентаризме. Вместе с тем успешными кандидатами становятся не представители местных элит, а «медийные фигуры», т. е. те, кто владеет техникой медийной коммуникации лучше, чем соперники.

Фигуру политического активиста и партийного бюрократа при аудиторной демократии сменила новая элита экспертов по коммуникации, социальное мировоззрение и образ жизни которой радикально отличаются от таковых репрезентируемого ими электората. В аудиторной демократии доминирующей фигурой политического пространства становится медиаэксперт.