Вигиланти́зм, экстралегальное предупреждение, наказание или расследование правонарушений.

Вигилантами называют индивидов или группы индивидов, добровольно объединяющихся с целью осуществления экстралегальных практик предупреждения, расследования или наказания нарушений установленных социальных норм, помощи сотрудникам охраны правопорядка. В некоторых случаях вигилантные группы получают публичное или скрытое покровительство официальных должностных лиц или включают их в свой состав.

Иногда деятельность некоторых вигилантных групп легализуется законодательно. Например, в России деятельность таких групп регулируется Федеральным законом № 44-ФЗ «Об участии граждан в охране общественного порядка» от 2 апреля 2014 г. При этом вигилантные движения в России могут иметь как низкую степень централизации практик мобилизации – автономные локальные движения гражданских активистов, так и высокую – добровольные народные дружины, сформированные по советскому образцу. Российский социолог Екатерина Ходжаева отмечает, что централизованность регулирования деятельности народных дружин в современной России обусловлена наследованием советского опыта (Ходжаева. 2019).

История феномена и понятия

Задолго до возникновения специального термина социология сталкивалась с необходимостью описания множества различных практик установления децентрализованного социально-политического порядка посредством экстралегальных мер принуждения. Французский социолог Э. Дюркгейм рассматривал такую форму установления социального порядка в качестве преобладающей для сегментарных обществ, в которых господствует механическая солидарность. «В первобытных обществах, где, как мы увидим, право целиком является уголовным, суд вершит собрание народа» (Дюркгейм. 1991. С. 77).

Дюркгейм развивает эволюционную концепцию развития правовых институтов. Для простейших обществ с низкой социальной дифференциацией и отсутствием централизованных институтов представительства, которым делегируется функция принуждения к выполнению социальных норм, характерны две особенности: неразличение степеней тяжести правонарушений и аффективный механический характер реакции сообщества на данные нарушения и оскорбления коллективных чувств (Дюркгейм. 1991. С. 81). При этом Дюркгейм подчёркивал, что простейшей формой права является именно публичное уголовное право, но не институт частной мести. Поскольку репрессивные меры в примитивных обществах преобладают над реститутивными, вендетта рассматривается как более поздний вид наказания, а вигилантизм, таким образом, представляет собой наиболее простую и раннюю форму правоприменения (Дюркгейм. 1991. С. 103). По мере роста разделения труда наказания становятся делом отдельных институтов, приобретая более секулярный и менее аффективный характер, чем в простейших обществах (Durkheim. 1973).

Позднее исследователи предложили разделять понятия мести и вигилантизма, подчёркивая именно общественно нормативный характер последнего (Bateson. 2021).

Сам же термин «вигилантизм» отсылает к возникшим в середине 19 в. в США самостоятельно организованным группам граждан, которые брали на себя функции поддержания правопорядка, считая правительственные структуры неэффективными в борьбе с организованной преступностью. Такие группы получили название «комитеты бдительности» (Vigilance committee), т. е. вигилантом является «бдительный» гражданин, взявший правосудие в свои руки. Комитеты бдительности боролись с преступными группировками, угонщиками скота, а также конкурентами по добыче золота во время калифорнийской «золотой лихорадки». В северных штатах комитеты бдительности оказывали содействие беглым рабам. При этом меры, применяемые комитетами бдительности, зачастую включали в себя частные, подконтрольные организации судебные заседания (т. н. суды кенгуру) и другие формы «упрощённого» правосудия, включая внесудебные расправы («суды Линча»).

Позднее термин «вигилантизм» стал широко употребим вне контекста американской политической истории 19–20 вв. и стал обозначать социальные движения и практики схожего порядка в других исторических и географических контекстах.

Социология вигилантизма

Понятие «вигилантизм» пришло в социальную науку из публицистического языка. В 1937 г. американский журналист и левый активист Бенджамин Столберг в марксистской манере отмечал политическую консервативную и контрреволюционную направленность вигилантизма (Stolberg. 1937). Социологи и криминологи изучают вигилантизм как независимую переменную, замеряя его эффекты и последствия (Caldeira. 1999), так и зависимую, исследуя факторы, детерминирующие вигилантное поведение (Phillips. 2017).

Политические исследователи Джон Розенбаум и Питер Седерберг стремились очертить концептуальные границы вигилантного насилия, отличая его от схожих феноменов. В отличие, например, от «революционного» насилия, вигилантизм «заключается в актах угроз и принуждения, осуществляемых в нарушение формальных границ социально-политического порядка, которые, однако, используются самими этими нарушителями в целях защиты этого порядка от других форм подрыва и ниспровержения» (Rosenbaum, Sederberg. 1974. P. 542).

Вигилантизм в структуре политического насилия. Модель Розенбаума и Седерберга (Rosenbaum. 1974. P. 542).Вигилантизм в структуре политического насилия. Модель Розенбаума и Седерберга (Rosenbaum. 1974. P. 542).Таким образом, под вигилантизмом понимается не всякое экстралегальное насилие, а лишь то, которое направлено на поддержание существующего социального порядка. Розенбаум и Седерберг выдвинули гипотезу о том, что потенциал вигилантизма положительно коррелирует с интенсивностью убеждения о неэффективности политического режима. Розенбаум и Седерберг также предлагают типологию видов вигилантизма в зависимости от направленности мер контроля – внешнего, внутреннего и вертикального: контроль преступности, групповой социальный контроль, контроль режима.

Американские социологи Гари Маркс и Дейн Арчер предложили типологизацию вигилантных групп самообороны, которая построена на различении по двум осям: отношение группы к полиции и ответное отношение полиции к группе. Первый тип описывает группы вигилантов, которые настроены доброжелательно к полиции и действия которых также поощряются полицией. Такие группы наиболее многочисленны и помогают полиции в организации дорожного движения и охране собственности в случае беспорядков, а также информируют полицию о возможных нарушениях или подозрительном поведении других людей. Второй тип комплементарных полиции вигилантов не получает ответной поддержки от полиции. Маркс и Арчер приводят пример в виде добровольцев, помогающих полиции справиться с демонстрантами, указывая на то, что такая поддержка зачастую дезорганизует работу самих полицейских органов. Третий тип представляет собой временно возникающие группы вигилантов, с которыми полиция вынуждена налаживать контакты. Такие группы могут возникать в период социальных беспорядков и зачастую превращаются в группы четвёртого типа. Группы вигилантов четвёртого типа находятся во взаимно враждебных отношениях с полицией, они могут возникать в районах компактного проживания меньшинств или университетских сообществ, выступая в качестве групп самообороны, в том числе от надзора и принуждения со стороны полиции (Marx. 1976).

Криминолог Лес Джонстон отмечал шесть основных признаков вигилантизма: а) предполагает спланированный и умышленный характер действий вовлечённых; б) его участники – частные лица, чьё участие добровольно; в) эта форма «автономного гражданства» представляет собой социальное движение; г) вигиланты используют насилие или угрожают использованием насилия; д) возникает в случае, когда существует угроза установленному порядку и институциональным нормам; е) ставит своей целью контроль над преступностью или другими социальными нарушениями посредством предоставления гарантий безопасности как для самих вигилантов, так и для окружающих (Johnston. 1996).

Канадский социолог Регина Бейтсон отмечает относительность и зачастую ошибочность признаков, предложенных Розенбаумом, Седербергом и Джонстоном. Бейтсон утверждает, что вигилантные практики могут варьироваться по пяти измерениям: индивидуальные/коллективные, насильственные/ненасильственные, частные/публичные, спонтанные/институциональные, оборонительные/наступательные. Таким образом, вигилантное поведение не может быть однозначно представлено в виде институционального парадигмального образца вигилантной группы и подлежит исследованию во всём своём многообразии (Bateson. 2021).