Термины

Становление

Становле́ние (нем. das Werden), понятие объективной логики бытия , содержание которого представляет собой логический переход чистого бытия в чистое ничто и чистого ничто в чистое бытие.

Становление по сути является первой конкретной категорией науки логики, тогда как чистое бытие и чистое ничто – только абстракции. Его положению в начале науки логики соответствует и открытие её в самом начале истории философии, которая у Гегеля дублирует во времени ход логической конкретизации категорий. Честь опознания и первичного продумывания категории становления Гегель приписывает Эфесскому: «Глубокий мыслитель Гераклит выдвигал против… простой и односторонней абстракции более высокое, целокупное понятие становления и говорил: бытия нет точно так же, как нет ничто, или, выражая эту мысль иначе, все течет, т. е. все есть становление» ( С. 141). Эти размышления Гераклита имели настолько большое значение для истории философии, что Гегель был вынужден признаться: «…нет ни одного положения Гераклита, которого я не принял в свою "Логику”» ( С. 246).

Более определённо содержание категории становления в логике Гегеля можно увидеть из контекста, который задаётся понятиями (1) чистого бытия и (2) чистого ничто, в снятом виде составляющих моменты становления. Чистое бытие – это неопределённое непосредственное. Оно является абстрактным началом, лишённым каких бы то ни было определений, которые можно было бы в нём помыслить. Оно равно лишь самому себе, но также не неравно в отношении иного, не содержит никакого различия ни внутри себя, ни по отношению ко внешнему. В нём ничего нельзя ни созерцать, ни помыслить, оно и есть пустое мышление. На основании этого Гегель приходит к выводу, что «бытие, неопределенное непосредственное, есть на деле ничто и не более и не менее, как ничто» ( С. 140). Чистое ничто он описывает как «простое равенство с самим собой», «совершенную пустоту», «отсутствие определений и содержания», «неразличенность в самом себе» (ср. С. 140). Исходя из полного отсутствия каких бы то ни было различий, а стало быть содержания, которое можно было бы помыслить, как в чистом бытии, так и в чистом ничто, Гегель выдвигает тезис об их тождестве: «Чистое бытие и чистое ничто есть, следовательно, одно и то же» ( С. 140). Но вместе с тем бытие и ничто абсолютно различны: ведь даже на уровне созерцания ясно, что «быть» и «не быть» – это не одно и то же, но скорее, нечто взаимоисключающее. Однако для различия бытия и ничто трудно привести какое-то логически достаточное основание, ведь и то, и другое лишены любых определённостей. Такое различие является невысказываемым (das Unsagbare).

Взятые сами по себе ни чистое бытие, ни чистое ничто не составляют истины. Истина в данном случае – в их единстве, в котором бытие не переходит, а всегда уже перешло в ничто, а ничто не переходит, а всегда уже перешло в бытие. При этом, поскольку каждое из них абсолютно отлично от другого, оно исчезает в своей противоположности. Это движение непосредственного исчезновения чистого бытия в чистом ничто и чистого ничто в чистом бытии и есть «движение, в котором они оба различны, но благодаря такому различию, которое столь же непосредственно растворилось» ( С. 141), а именно – становление: «Становление состоит в следующем движении: чистое бытие непосредственно и просто; оно поэтому в такой же мере есть чистое ничто; различие между ними есть, но в такой же мере снимает себя и не есть. Результат, следовательно, утверждает также и различие между бытием и ничто, но как такое различие, которое только предполагается» ( С. 151). Становление есть не единство, которое абстрагировали бы от бытия и ничто, а такое их определённое единство, в котором есть и бытие, и ничто. Вместе с тем, поскольку и то, и другое не может быть отделено от своего иного, их – в изолированном виде – нет. Бытие и ничто, «следовательно, суть в этом единстве, но как исчезающие, лишь как снятые» ( С. 166). В качестве снятых чистое бытие и чистое ничто выступают только моментами становления, которые могут быть в нём различены, но уже не обладают самостоятельной значимостью. Поскольку они взяты в такой их различимости, каждый из них составляет единство со своим иным. Таким образом, становление включает в себя два единства, каждое из которых является единством бытия и ничто. Во-первых, это единство непосредственного бытия и этого же бытия, взятого как соотношение с ничто; а во-вторых, это единство непосредственного ничто и этого же ничто, взятого как соотношение с бытием. Тем самым задаётся более конкретное определение моментов становления.

К ним относятся: 1) возникновение (Entstehen – переход ничто в бытие); 2) прехождение (Vergehen – переход бытия в ничто). Оба они, подчёркивает Гегель, являются одним и тем же становлением. Даже как разнонаправленные, они проникают друг в друга, более того, они друг друга «парализуют». Они при этом не снимают друг друга, но каждый из них снимает себя в себе самом, будучи в себе противоположностью для себя самого.

В становлении за счёт такого снятия возникновение и прехождение приходят в равновесие, а само становление – в спокойное единство (ruhige Einheit). Дело в том, что оно имеет место только благодаря различию бытия и ничто, но в становлении оно исчезает. Поэтому исчезание бытия и ничто как различных в становлении оказывается исчезанием самого становления, а поскольку становление само есть исчезание (бытия и ничто), такое исчезание становится исчезанием исчезания. Стало быть, «становление есть неустойчивое беспокойство, которое оседает, переходя в некоторый спокойный результат» ( С. 167). Гегель описывает это и по-другому, так, что становление предстаёт как исчезание бытия в ничто, а ничто – как исчезание в бытии, но также и как исчезание бытия и ничто вообще. Вместе с тем становление основывается на различии бытия и ничто, т. е. на том, исчезновением чего и является становление. Оно явно содержит в себе внутреннее противоречие и разрушает само себя. В силу этого становление как таковое само снимается и разрешается в «ставшее спокойной простотой единство бытия и ничто» ( С. 167). Такая простота есть бытие, но не бытие для себя, а в качестве определения целого. Это спокойное простое единство Гегель именует наличным бытием (Dasein), в которое и входит теперь становление, соответственно его моменты, в снятом виде. Наличное бытие обнаруживает себя как переход в единство бытия и ничто, которое дано как сущее.

Учение Гегеля о становлении представляет собой значительный интерес уже как попытка ввести становление в . Предложенное Гегелем решение создало условия для диалектической критики эссенциализма и этернализма в метафизике. С другой стороны, не в последнюю очередь гегелевский акцент на категории становления открыл путь для установления бытия и становления, которое осуществляется – в расхождении с Гегелем – уже вне логической и эйдетической сфер. Логической трактовке становления у Гегеля противопоставлял категорию движения как центральную категорию всей философии . Категория становления обладает заметным значением для такого извода гегельянства, как , хотя представители этого течения подвергают критике гегелевскую трактовку становления как идеалистическую, чаще используя категорию движения, в котором они видят фундаментальное свойство материи.

  • Западная философия
  • Философские термины и понятия
  • Философская классика