Прове́рочно-фильтрацио́нные лагеря́ (ПФЛ; до 20 февраля 1945 – специальные лагеря, спецлагеря), специальные учреждения, существовавшие в СССР в 1942–1948 гг. для содержания групп лиц, которые рассматривались властью как политически неблагонадёжные. Изначально создавались для т. н. фильтрации (проверки) военнослужащих Красной Армии, которые ранее находились во вражеском плену либо после окружения их частей проживали на оккупированной территории. В дальнейшем также использовались для временного содержания гражданских лиц и коллаборационистов, не обвинённых в конкретных преступлениях и не занимавших командных должностей в вооружённых формированиях, создававшихся германским командованием. Находились в подчинении структур Наркомата внутренних дел (НКВД; с 1946 Министерства внутренних дел) СССР: Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ; январь 1942 – июль 1944), ГУЛАГа (июль – август 1944, с января 1946), отдела специальных (с 1945 проверочно-фильтрационных) лагерей (сентябрь 1944 – январь 1946).

Создание лагерей

Создание ПФЛ исследователи связывают как с желанием выявить агентов вражеской разведки, так и со свойственным советской государственной системе недоверием ко всем, кто на время вышел из-под её контроля. При этом непосредственным толчком к созданию ПФЛ послужил резкий рост числа бывших пленных и «окруженцев» в связи с началом наступления Красной Армии в декабре 1941 г.

ПФЛ начали создаваться в соответствии с постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) № 1069сс от 27 декабря 1941 г. Всего с января 1942 г. по июнь 1945 г. было создано 69 лагерей и самостоятельных лагерных отделений, ещё 13 было открыто с июня 1945 по март 1946 г. В начале 1942 г. ПФЛ строились в условиях нехватки материальных ресурсов и большого числа прибывших на проверку, что привело к кризису снабжения, ускорению хода фильтрации и началу трудового использования узников. Летом – осенью 1942 г. ПФЛ массово закрывались из-за малого поступления бывших пленных и нахождения части лагерей в полосе немецкого наступления. После начала советского наступления в ходе Сталинградской битвы 1942–1943 гг. ситуация на фронте вновь изменилась, однако теперь не все бывшие пленные и «окруженцы» попадали на фильтрацию в ПФЛ. Согласно постановлению ГКО № 2779сс от 21 января 1943 г. командующие фронтов получили право использовать необходимое количество пленных и «окруженцев» для пополнения боевых частей после их проверки на сборно-пересыльных пунктах Наркомата обороны СССР. Это обстоятельство не помешало в 1943 г. расконсервировать старые ПФЛ и развернуть новую сеть лагерей. С весны 1943 г. они начали открываться возле промышленных объектов с целью использования труда узников. Инициаторами открытия лагерей начали выступать не командующие фронтами, а партийные органы, руководители наркоматов и отдельных предприятий. Постановление ГКО № 6884с от 4 ноября 1944 г. переносило фильтрацию основной массы репатриантов из ПФЛ в рабочие батальоны (для гражданского населения) и специальные запасные части (для военнослужащих), но лагерная сеть продолжила расширяться. Большинство ПФЛ было открыто в европейской части страны; при этом на западе крайними пунктами, где они существовали, стали Киев и Таллин, на востоке – Владивосток. В 1945 г. значительное количество новых лагерей было сконцентрировано в Москве и Подмосковье.

Контингент

Численность узников в разных лагерях варьировалась от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек (в ПФЛ, специализировавшихся на добыче угля). Количество лагерных отделений составляло от 1–2 до более двух десятков. Наибольшее число единовременно содержащихся узников в 1942 г. составляло 106132, в 1943 г. – 67705, в 1944 г. – 148782, в 1945 г. – 205190, в 1946 г. – 130145, в 1947 г. – 19143, в 1948 г. – 2032 человек [Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1/п. Оп. 7а. Д. 1, Оп. 1и. Д. 9; Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Р-9408. Оп. 1. Д. 55; Ф.Р-9414. Оп. 1доп. Д. 445, 463, Оп. 1. Д. 1306; Рябова. 2007. С. 159].

После совместной директивы НКВД–НКГБ СССР № 494/94 от 11 октября 1943 г. узников ПФЛ стали делить на три категории: 1) бывшие пленные и «окруженцы»; 2) рядовые коллаборационисты, не совершившие конкретных преступлений, как ранее служившие в РККА, так и нет (небольшое их количество арестовывалось, но основная масса содержалась в ПФЛ до начала их перевода на спецпоселение в 1946); 3) мужчины призывного возраста, проживавшие  на освобождаемых советских территориях. С июня 1945 г. контингент ПФЛ делился на две категории: 1) ранее служившие в РККА; 2) гражданское население. Командиры РККА на протяжении всего периода работы сети ПФЛ содержались отдельно от рядовых и имели право не работать. С лета 1944 г. их стали концентрировать в одном месте, в лагерном отделении на станции Щербинка Подольского ПФЛ № 174.

Официальное деление на группы не отражало всего многообразия судеб попавших в ПФЛ. Так, «окруженцами» были солдаты и командиры, попавшие в котлы, которые могли несколько месяцев пытаться пробиться к своим частям через линию фронта или же остаться жить на оккупированной территории. В последнем случае они могли скрываться от всех, выдавать себя за гражданских лиц, организовать свой или примкнуть к действующему партизанскому отряду или, напротив, стать частью оккупационной администрации. Также «окруженцы» могли попасть в плен и либо бежать из него и перейти линию фронта, либо использоваться немцами в прифронтовой полосе до наступления Красной Армии, либо быть угнанными в Европу и быть освобождёнными в конце войны, в том числе союзниками СССР по антигитлеровской коалиции. Части из них удавалось сбежать из нацистских концентрационных лагерей и принять участие в Движении Сопротивления. Фильтрации не избежали и те, кто вопреки всему выжил в лагерях смерти или даже сумел бежать из них (включая организатора восстания в Собиборе А. А. Печерского).

Определить категории попавших в ПФЛ гражданских лиц ещё сложнее. В нарушение всех приказов на фильтрацию отправляли и мужчин непризывных возрастов, и женщин. Можно сказать, что до начала репатриации в ПФЛ направляли гражданских лиц, вызывавших повышенное подозрение, но которых не посчитали нужным немедленно репрессировать. Больше всего гражданских лиц поступило в ПФЛ с началом репатриации в конце 1944 г. Это были «остарбайтеры» – советские граждане, угнанные на принудительные работы в Германию. Их поступление в лагеря с пограничных проверочно-фильтрационных пунктов НКВД определялось не столько подозрительностью, сколько потребностями ведомства и отдельных лагерей в рабочей силе.

До конца не ясно, кто скрывается в лагерной документации под различными категориями коллаборационистов вроде «власовцы», «легионеры», «старосты», «бургомистры», «служившие в немецких полицейских формированиях», «остальные». Так, термином «власовцы» в советских документах часто обозначали не непосредственно участников Русской освободительной армии А. А. Власова, а всех, кто так или иначе сотрудничал с врагом. Известно, что ПФЛ использовались также для временного содержания рядового и командного состава антисоветских воинских формирований, составленных из русских эмигрантов и их потомков, которые не имели советского гражданства, но всё равно были переданы союзниками СССР.

Из-за подчинённости ПФЛ в разное время различным структурам, а также текучести узников (постоянное убытие прошедших проверку из лагерей), тяжело подсчитать общее количество прошедших через лагеря. Соединение справочной информации отдела спецлагерей и данных органов репатриации даёт численность около 653 тыс. человек, направленных в ПФЛ с начала 1942 г. по март 1946 г. (ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 53. Л. 20–29; Земсков. 2016. С. 127). Среди всех узников большинство, около 85 %, составляли ранее служившие в армии. Доля коллаборационистов в ПФЛ возросла от 15 % в феврале 1944 г. до 50 % к осени 1945 г. и 65 % к июню 1946 г. (ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 54. Л. 128–129; Ф. Р-9414. Оп. 1доп. Д. 445).

Срок содержания в ПФЛ не был определён. В 1942 г. он зависел от потребности в людях на фронте и, как правило, составлял несколько месяцев. С 1943 г. важным фактором стала потребность предприятий в прогнозируемом количестве рабочей силы, соответственно сроки нахождения в ПФЛ выросли до трёх и более месяцев, значительное количество узников содержалось 9–12 месяцев и дольше. Также в лагерях стали задерживаться на несколько месяцев и более уже прошедшие проверку военнослужащие.

Условия содержания

Работали ПФЛ от нескольких месяцев до 4–5 лет. Для узников ПФЛ действовали режимные ограничения, приближавшие их к положению заключённых исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). Во внутренней документации НКВД за ними быстро закрепилось обозначение «спецконтингент» (с/к), в годы войны применявшееся преимущественно только к ним. ПФЛ должны были быть обнесены забором с колючей проволокой, охраняться вооружённой охраной. Переписка, посылки и свидания для узников запрещались. Тем не менее, в 1942 г. многие режимные ограничения не выполнялись в связи с нехваткой ресурсов для оборудования зон и кадров для комплектования охраны. Начиная с 1943 г. для части узников были сделаны некоторые послабления. Широкое использование контингента в промышленности приводило к нарушению режима. Стало практиковаться расконвоирование уже прошедших проверку, разрешение отпусков и свиданий. Обвинённых в коллаборационизме узников второй группы предписывалось содержать отдельно от остального контингента с более жёстким режимом, однако указание сосредоточить их всех в нескольких ПФЛ не было реализовано.

Типичным жильём узников ПФЛ были бараки. Из-за нехватки ресурсов во многих лагерях люди жили в землянках, полуземлянках и палатках. Снабжение продуктами должно было осуществляться по норме для караульных частей и тыловых учреждений, не входящих в состав действующей армии, установленной приказом НКО №312 от 22 сентября 1941 г. Однако на практике ПФЛ постоянно испытывали нехватку ресурсов, важную роль в снабжении лагерей играли обслуживаемые ими предприятия, а также подсобные хозяйства самих лагерей. Отличием от ИТЛ в годы войны была относительно низкая смертность: в 1942–1943 гг. в ИТЛ она достигала 22,4–24,9%, а в ПФЛ, согласно фрагментарным данным, не превышала нескольких процентов. Главными причинами смертности были алиментарная дистрофия, дизентерия и производственный травматизм (ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 800. Л. 122–126).

Аппараты ПФЛ комплектовались из бывших работников ГУЛАГа, призванных через военкоматы резервистов, а также на низовых должностях в значительной степени из прошедших проверку бывших пленных и «окруженцев». Ряд функций выполняли и те, кто ещё проходил проверку. В документах зафиксированы не только нарушения прав узников (оскорбления, избиения, грабёж) со стороны работников лагеря и вольнонаёмных рабочих на промышленном объекте, но и случаи сотрудничества работников лагеря и узников: обмены и сделки, совместное употребление алкоголя и пр. С началом использования в промышленности узники стали контактировать с вольнонаёмными рабочими, через которых удавалось передавать письма домой, осуществлять бартерные сделки.

Важной частью лагерной повседневности был принудительный труд. В 1942 г. в большинстве случаев он был связан с нуждами самого лагеря: строительством инфраструктуры, заготовкой дров, сельскохозяйственными работами в подсобном хозяйстве. Но уже тогда были созданы и лагеря с изначально производственной целью: Камышинский № 170 для строительства железной дороги в районе Сталинграда и Сталиногорский № 283 для добычи угля. Приоритет при распределении рабочей силы из ПФЛ отдавался угольной промышленности. Также контингенты использовались на предприятиях и стройках самого НКВД, а также других наркоматов (цветной металлургии, строительства, электростанций, обороны, вооружения, боеприпасов, миномётного вооружения, химической промышленности, тяжёлого машиностроения и др.).

С 1943 г. завершение фильтрации всё чаще вело не к отправке в действующую армию, а к прикреплению к текущему предприятию на правах вольнонаёмного рабочего. Сначала эти переводы оформлялись отдельными постановлениями ГКО, а 4 ноября 1944 г. постановление ГКО №6884с дало НКВД право самостоятельно направлять узников ПФЛ на промышленные объекты и зачислять в штаты ПФЛ и ИТЛ. В период с июня 1945 г. по март 1946 г. 8 из 13 новых ПФЛ должны были удовлетворять нужды различных подразделений самого НКВД. После войны узники ПФЛ принимали участие в решении различных хозяйственных задач: работах на БАМе, строительстве Горно-химического  комбината № 6 в Таджикистане (с 1967 Ленинабадский горно-химический комбинат, с 1990 ПО «Востокредмет»), восстановлении Беломорско-Балтийского канала, прокладке газопровода Саратов – Москва, строительстве Байкальской переправы, восстановлении порта Риги и др.

Рабочий день узников ПФЛ достигал 12 часов. Отсутствие спецодежды и должного инструктажа по технике безопасности вели к высокому производственному травматизму. Узники ПФЛ по-разному относились к работе. Согласно лагерным отчётам, большинство были согласны на неё только для того, чтобы быстрее попасть на фронт. Другие надеялись через труд загладить вменяемую им «вину» за попадание в плен. Имели место отказы от работ в связи с недовольством неопределённым правовым статусом и длительным содержанием в лагере. Согласно ведомственной статистике, контингенты ПФЛ работали с большей производительностью труда, чем военнопленные вражеских армий, нередким явлением были узники, перевыполнявшие производственные нормы.

1-е лагерное отделение ПФЛ № 240. Бараки «спецконтингента». Сталино (Украинская ССР). Между 1943 и 1945. ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 3. Д. 34. Фото 19.1-е лагерное отделение ПФЛ № 240. Бараки «спецконтингента». Сталино (Украинская ССР). Между 1943 и 1945. ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 3. Д. 34. Фото 19.

Фильтрация

Фильтрацией в ПФЛ занимались особые отделы НКВД, с апреля 1943 г. – отделения «СМЕРШа». Остальные сотрудники лагеря, включая его начальника и оперативный отдел, к этой работе отношения не имели. Фильтрация представляла собой неопределённый комплекс мероприятий, направленных на выяснение деталей пребывания человека в плену или на оккупированной территории, а также возможных фактов его сотрудничества с врагом. Во время проверки официальных обвинений попавшим в ПФЛ не предъявлялось, они не считались заключёнными, после освобождения из лагеря не получали судимости. Процедура фильтрации в основном сводилась к проверке правдивости рассказа самого узника через направление запросов в упомянутые места и учреждения, а также через внутрилагерную агентурную разработку. Обстоятельства попадания в плен выяснялись в ходе допросов, но, как правило, обвинения в добровольной сдаче в плен с применением статьи 193.22 уголовного кодекса РСФСР в редакции 1926 г. не выдвигались.

В 1942 г. фильтрации в ПФЛ мешала бытовая неустроенность, использование контингента на хозяйственных работах, указания сверху вести проверку как можно быстрее. В итоге в 1942 г. из 172081 человек, поступивших в спецлагеря, 150512 были отправлены в военкоматы для призыва в армию (РГВА. Ф. 1/п. Оп. 23а. Д. 2. Л. 121). Начиная с 1943 г., фильтрация стала искусственно затягиваться из-за производственной необходимости. Всего с момента создания ПФЛ в начале 1942 г. и до октября 1944 г. из поступивших 354592 бывших пленных и «окруженцев» было передано в Красную Армию 249416 человек, в постоянные кадры промышленности 30749 человек, 11556 человек было арестовано (Земсков. 2016. С. 5). В числе отправленных на фронт было 18382 офицера – успешно прошедшие проверку в лагере и, по приказу наркома обороны № Орг/2/1348 от 1 августа 1943 г., зачисленные в отдельные штурмовые стрелковые батальоны (специальные воинские части, схожие со штрафными, предназначавшиеся для использования на самых опасных участках фронта). Попавшие в ПФЛ коллаборационисты с весны 1946 г. переводились на положение спецпоселенцев.

Упразднение лагерей

С августа 1945 г. власти взяли курс на закрытие ПФЛ с передачей их функций по фильтрации и трудовому использованию рабочим батальонам. Однако массовое закрытие ПФЛ произошло только во 2-й половине 1946 г. Часть лагерей преобразовывалась в рабочие батальоны или исправительно-трудовые лагеря, становились частью действующих лагерей системы ГУЛАГ. Последним из ПФЛ фильтрацию закончил в середине 1948 г. Ленинабадский лагерь № 0333.

Помимо ПФЛ, бывших пленных проверяли в сборно-пересыльных пунктах (СПП) Наркомата обороны СССР (создававшихся также с 1942), в особых отделах НКВД и отделениях «СМЕРШа» армейских соединений, в войсках НКВД по охране тыла действующей Красной Армии. В период репатриации советских граждан с осени 1944 г. к ним добавились сборные пункты и репатриационные лагеря в Европе, проверочно-фильтрационные пункты на границе, а на территории СССР рабочие батальоны и специальные запасные части, а также 27 лагерей системы ГУЛАГ.

В 1995 г. по итогам работы комиссии по реабилитации жертв политических репрессий указом Президента РФ Б. Н. Ельцина проходившие фильтрацию в ПФЛ или иных местах военнослужащие и гражданские лица были официально признаны жертвами политических репрессий. Указ не распространялся на служивших в строевых и специальных формированиях германских войск, полиции и других лиц, не подлежащих реабилитации по закону «О реабилитации жертв политических репрессий» от 19 октября 1991 г.