Произведения И. В. Гёте в мировом кинематографе. Произведения И. В. Гёте не раз экранизировались – как правило, европейскими режиссёрами.

Наиболее достойными внимания интерпретациями сочинений писателя и драматурга стали киноверсии трагедии «Фауст». Все они являются не прямыми иллюстрациями, а воплощением знаменитого произведения в виде авторских фантазий на тему известной легенды (с вкраплениями текста и отдельных сюжетных поворотов версии Гёте).

Ещё на ранней стадии развития нового вида искусства – кинематографа – Ф. В. Мурнау создал дорогостоящую картину «Фауст» (1926, Германия), пышную мрачновато-экспрессионистическую кинофреску, отличающуюся большим количеством декораций и богатой визуальной фантазией. По версии Мурнау, Фауст продал Мефистофелю душу из благородных соображений – чтобы спасти от чумы город, в котором живёт. Совершив сделку с дьяволом, Фауст обрёл способность оживлять мёртвых, но был обвинён в колдовстве. Оказавшись заложником дьявольских чар, он почти согласился на предложение вечной молодости. Влюбившись в Гретхен, он оказывается не в силах спасти её от рокового стечения обстоятельств и решает погибнуть вместе с ней на костре, где её собирается сжечь толпа. После своей смерти получил прощение Бога за то, что ради любви был готов пожертвовать жизнью.

В силу программной театральной декоративности эта лента и ныне не утратила художественной ценности, поскольку изложена условным языком старинной легенды и в подобном воплощении глубоко органична.

Оригинальными трактовками трагедии стали ленты «Красота дьявола» Р. Клера (1949, Франция) и «Фауст ХХ века» Й. Попеску-Гопо (1966, Румыния). В обеих версиях Фауст обрёл вечную молодость, но скоро почувствовал себя растерянным, т. к. понял, что не представляет своих дальнейших действий.

В фильме «Красота дьявола» он нищенствует и бродяжничает, но Мефистофель пытается его спасти. Когда «спасение» произошло, герой стал знаменитым учёным, а после обретения умения превращать песок в золото – крупным дельцом и светским львом. Вращаясь в высшем свете, он завёл роман с женой кронпринца. Выслушав предсказание Мефистофеля о своей дальнейшей жизни, в которой станет королём и приведёт страну к тотальной войне, Фауст в ужасе просит дьявола отказаться от сделки, – однако это уже невозможно. Герой оказывается на волосок от гибели, но его спасает чудо: Мефистофель совершил ошибку и отправился на тот свет, благодаря чему Фауст остался вечно молодым. Эта картина – пример развлекательного кино, изобилующего множеством всевозможных забавных коллизий, за которыми теряется изначальный смысл метафизической притчи (пусть и иронической).

Тот же недостаток присущ и комедии Попеску-Гопо (разворачивающейся в современных реалиях). По версии режиссёра, в обмен на молодость Фауст почему-то резко глупеет (безуспешно пытаясь всем доказать, что он известный старый учёный, а своей дочери – что он её отец). Окружающие ему не верят, герой пребывает в состоянии недоумения перед происходящим, но в конце фильма, оставаясь молодым, он находит силы провозгласить себя независимым от дьявольских чар, хотя и не может освободиться от них.

В 1994 г. попытку заново прочесть трагедию предпринял видный чешский режиссёр-сюрреалист Я. Шванкмайер. В его фильме «Урок Фауста» (1994, Чехия; Специальный приз жюри Международного кинофестиваля в Карловых Варах, 1994) наиболее интересна история подготовки героя к встрече с дьяволом, занимающая первую половину картины (при этом полностью отсутствует текст). В предчувствии «судьбоносного» знакомства герой пускается в странное путешествие (бродит по закоулкам, подвалам, подпольным театрам), наблюдая жизнь всевозможных причудливых существ, искушающих его. Во второй части, непосредственно интерпретирующей произведение Гёте, режиссёр использует кукол, которые вводят героя в бессмысленный круговорот событий (где он гибнет под колёсами автомобиля). Внешняя эффектность в этой остроумной визуальной фантазии выходит на первый план.

В отечественном кино трагедия «Фауст» экранизировалась трижды. Одноимённый фильм-спектакль (режиссёр Е. Р. Симонов, 1969) представляет собой иллюстрацию первой части произведения, сильно проигрывающую из-за напыщенно-театральной актёрской декламации. Завершая своё произведение смертью Гретхен и последующим её спасением на небесах, режиссёр «забыл» о самом Фаусте и его договоре (окончательно потеряв важные составляющие замысла пьесы Гёте и тем самым «упростив» её).

Серьёзной – точной и глубокой – экранизацией трагедии стал телеспектакль в постановке М. М. Козакова «Иоганн Вольфганг Гёте. Сцены из трагедии "Фауст"» (1984–1986). Малобюджетная лента грамотно выстроена и открыто метафизична. Именно философско-религиозная проблематика лежит в основе размышлений её автора, входящего в прямой диалог с Гёте на экране. Кроме того, перед нами единственный экранный вариант пьесы, в которой зритель проходит путь вместе с героем и его искусителем до самого финала. Режиссёр нигде не вступает в спор с пьесой, не дополняет оригинал и не работает «по мотивам». Иллюстрируя произведение Гёте, он сохраняет подлинный дух первоисточника, представляя в своём варианте его образный и психологический эквивалент. Достоинства ленты также – вдумчивая игра актёров, музыка Э. Л. Олаха (создал несколько балладных зонгов, ряд выразительных инструментально-готических тем).

Одной из самых загадочных интерпретаций трагедии стал одноимённый фильм А. Н. Сокурова (2011, Россия совместно с Германией, Францией, Японией, Великобританией, Италией; Гран-при Венецианского кинофестиваля, 2011). Здесь Фауст «приручает» дьявола (в титрах Маврикий, ростовщик; он же Мефистофель), чтобы добиться максимальной свободы, в итоге оборачивающейся чередой случайных злодеяний. Постепенно получая власть над Мефистофелем, пройдя путь искушений и попав в царство мёртвых, Фауст закидывает Мефистофеля камнями, после чего сам устремляется в неведомые дали. По идее режиссёра, путь героя практически лишён смысла, ибо он до конца не знает, чего хочет. Действие фильма происходит в немецкой провинции конца 19 в. Декорации выстроены с максимальной тщательностью и изобилуют оригинальными деталями. Фильм предполагает ряд трактовок; по сути являясь духовной проекцией бытия, рассматривает проблему взаимоотношений интеллектуала с воплощённым злом – дьяволом (которого необходимо максимально «изучить», чтобы раз и навсегда отказаться от каких-либо с ним отношений). В результате сложнейшей внутренней борьбы происходит обретение Фаустом максимальной свободы духа.

Заметная экранизация романа «Годы учения Вильгельма Мейстера» Гёте – «Ложное движение» В. Вендерса (1975). Вольная интерпретация – экзистенциальная драма (см. Экзистенциализм), действие которой перенесено в современность. Герой фильма, молодой писатель, отправляется в путешествие в надежде постичь смысл бытия, но оказывается в неопределённом состоянии, свидетельствующем о тяжёлой душевной дисгармонии. Лента явилась одной из важнейших в немецком кинематографе 1-й половины 1970-х гг. Фильм отразил состояние растерянности интеллигенции, утерявшей свой духовный приоритет в условиях западногерманского «экономического чуда», воплотил драматическое чувство нарастающей пустоты и ощущение потери смысла жизни, зафиксировал торжество «нового бюргерства» после романтико-анархической вольницы 1960-х гг., обновившей культурное пространство, но неожиданно оборвавшейся в зените.

Обращение к шедеврам мировой литературы (на примере рассмотренных экранизаций произведений Гёте) дало кинорежиссёрам импульс к авторскому высказыванию, в каждом конкретном случае отличающемуся неординарным киноязыком и поиском новых метафизических смыслов.