Политический выбор защитников Смоленска в 1610–1611: исторический экскурс. К осени 1610 г., после года сопротивления польско-литовским войскам, перед защитниками Смоленска и возглавлявшим оборону городовым воеводой боярином М. Б. Шеиным встал значимый политический вопрос, чью власть признать: свергнутого 17(27) июля в Москве царя Василия Ивановича Шуйского, избранного через некоторое время вместо него на импровизированном Земском соборе королевича Владислава (будущий польский король Владислав IV), его отца польского короля Сигизмунда III, стоявшего под городом, или же пребывавшего в Калуге самозванца Лжедмитрия II?

Записи из дневника королевского похода в Русское государство от 4(14), 12(22), 17–18(27–28) сентября, 25–26 октября (4–5 ноября), 4–6(14–16) ноября, 3(13) и 7(17) декабря свидетельствуют: в осаждённом городе серьёзно обострились политические разногласия (Русская историческая библиотека. Т. 1. 1872. Стб. 666–667, 672, 673, 688–689, 690, 706–707, 707). Стрельцы, дворяне и дети боярские [однажды, 4(14) сентября, названо духовенство] предлагали сдаться Сигизмунду III (при сохранении православия и сословных прав им было неважно, власти отца или сына подчиниться), но посадские люди выступили за королевича. Несколько раз [записи от 4(14) и 12(22) сентября, а также чуть ранее – 10(20) июня] беглецы из города причисляли М. Б. Шеина к сторонникам короля (Русская историческая библиотека. Т. 1. Стб. 666–667, 672, 602–603). Однако автор «Нового летописца» привёл свидетельство, скорее всего, самого воеводы:

…отнюдь Смоленска не сдам, а как будет королевич на Московском государстве, и мы все ево будем.

Ещё 4(14) ноября в городе были верны бывшему царю Василию Ивановичу Шуйскому [Смутное время Московского государства. Вып. 6. 1912. № 227 (IV). С. 138]. Свергнутого государя доставили в королевский военный лагерь 30 октября (9 ноября), но 15(25) ноября увезли в Речь Посполиту (Русская историческая библиотека. Т. 1. Стб. 689, 698).

Вскоре царское имя исчезло из смоленских актов: в декабре там фигурировали безымянные «государевы пошлины», «государев указ», «государево крестное целованье» и «государевы боярин и воеводы» М. Б. Шеин и князь П. И. Горчаков (из рода Горчаковых) (Смутное время Московского государства. Вып. 6. № 205. С. 121–122).

Одновременно возникли слухи о контактах М. Б. Шеина с Лжедмитрием II. Об этом, в частности, в послании от 11(21) ноября Сигизмунд III сообщил в Москву членам «Семибоярщины»:

…будто бы в городе Смоленске между людьми великое нестроение, и множество таких, которые вору Калужскому радеют и сидеть и умирать за него хотят…

Несколько отчаявшихся смолян крикнули 2(12) декабря с городской стены смущавшим их перебежчикам, что не знают, для кого же М. Б. Шеин обороняет город – для Вора, т. е. Лжедмитрия II, или для самого чёрта (Русская историческая библиотека. Т. 1. Стб. 705–706). Однако 11(21) декабря самозванец был убит.

Не позднее 16(26) января 1611 г. бурные политические споры в Смоленске стихли: люди стали присягать и подавать челобитные «Московскаго государьства бояром и всеи земли» («Московскаго государьства бояром и воеводам и всеи земли») [Смутное время Московского государства. Вып. 6. № 227. С. 135–136 (I), 136 (II), 139 (VI)], таким образом, очевидно, признав фактическую власть боярина и воеводы М. Б. Шеина и земской избы, представлявшей интересы «всей земли» – формально всего населения Русского государства.

Осаждённые 6(16) апреля единодушно согласились целовать крест «королевичу Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии», но при условии – отводе польско-литовских войск от Смоленска (Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 142. № 11 [XIII (4)]. С. 262). Это требование было неприемлемо для Сигизмунда III, два месяца спустя сумевшего взять город штурмом и пленить небольшую группу его ослабевших защитников (менее 5 % первоначального гарнизона).