Лондонское переживание И. Г. Гамана
Лондонское переживание И. Г. Гамана. Лондонское переживание – внутренний переворот, произошедший в жизни И. Г. Гамана в 1758 г. в возрасте 26 лет в Лондоне, куда он прибыл с деловым поручением от своего друга, крупного коммерсанта И. К. Беренса.
Поручение Гаману выполнить не удалось, к тому же он был осмеян людьми, к которым был послан. Хотя причиной этой неудачи были, по всей видимости, не зависевшие от Гамана объективные обстоятельства, он сильно переживал из-за неё. В это время он знакомится с музыкантом, имеющим богатого покровителя, и некоторое время предаётся вместе с новым знакомым беззаботной жизни, полной развлечений, и начинает учиться у него игре на лютне. Их отношения заканчиваются, когда обнаруживается, что этот музыкант – сводник, желающий предоставить своему покровителю Гамана в качестве сексуального партнёра.
8 февраля 1758 г. Гаман поселяется в комнате на улице Мальборо, задолжав к этому времени более 300 фунтов стерлингов. Он оказывается один в окружении своих книг, в расстроенных чувствах, и испытывает проблемы со здоровьем. В этом вынужденном уединении Гаману приходит на ум перечитать Библию.
13 марта 1758 г. Гаман пробует приступить к чтению. Ему не сразу удаётся вчитаться, Гаман откладывает это занятие, но через несколько дней, 19 марта, в Вербное воскресенье, вновь берётся за чтение Библии и чувствует, что с его сердца словно бы спала пелена. Поражённый, он читает слова Библии как обращённые лично к нему и, по его собственным словам, «сходит во ад самопознания» (цит. по: Hamann J. G. Londoner Schriften. München, 1993. S. 4). Одновременно начинает писать текст, известный сегодня как «Библейские размышления христианина». Текст этот изначально не задумывался Гаманом как предназначенный для публикации. Работа Гамана над «Библейскими размышлениями христианина» представляет собой письмо, включённое в сам процесс чтения и являющееся принципиально важной составляющей этого процесса.
Завершив чтение 21 апреля, Гаман пишет ещё несколько текстов. Это «Мысли о ходе моей жизни», «Мысли о церковных песнопениях», «Крохи», «Размышление о ньютоновом Трактате о пророчествах» (имеется ввиду Томас Ньютон, епископ Бристольский), «Молитва». Эти работы документируют рождение Гамана-мыслителя.
В работах лондонского цикла Гаман находит принципиальный для всей его дальнейшей философии ракурс, начиная рассматривать природу и историю как «два комментария к слову Божию». Для его последующей философии важны следующие моменты:
– Природа и история способны быть комментарием к слову Божию в силу того, что они имеют языковой характер и организованы как речь, которую человек как словесное существо способен понимать. Язык при этом оказывается исходным способом устроенности сущего и одновременно исходным способом данности сущего человеку.
– «Чтение» книг природы и истории как «двух комментариев к слову Божию» осуществляется благодаря слушанию и слышанию слова Божия – слышанию, формирующему способность понимания подобно тому, как занятия музыкой формируют и развивают музыкальный слух.
– Природа и история раскрывают свой смысл только при обращении к чувственно (sinnlich) данным явлениям так же, как и значение слова может быть воспринято нами, лишь когда слово оказывается услышано или увидено (и прочитано). И так же, как именно в своей чувственной форме слово дано нам как нечто единое при всём многообразии его возможных коннотаций, всякая вещь и событие в их чувственной явленности представляют собой единство, допускающее различные его «прочтения» и трактовки. При этом никакое человеческое прочтение книги мира и книги истории не исчерпывает читаемого.
Вернувшись из Лондона, Гаман рассказал Беренсу о внутреннем перевороте, произошедшим с ним в Лондоне, но в лице последнего встретил непонимание и подозрение в нездоровой религиозной экзальтации. Беренс стремился вернуть Гамана к просветительскому образу мыслей, но потерпел неудачу. Желая раскрыть свои новые взгляды, Гаман написал и опубликовал работу «Сократические достопримечательности» (1759), выступив в ней как радикальный критик философии Просвещения – каковым он и оставался на протяжении всей последующей жизни.