Ли́вингстон Э́рик (Eric Livingston) (род. 2.12.1950, Бербанк, США), американский и австралийский социолог, представитель этнометодологии.

Получил образование в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, где в 1983 г. защитил докторскую диссертацию по теме «Этнометодологическое исследование оснований математики» [издана в 1986 под названием «Этнометодологические основания математики» (Livingston. 1986)]. Ливингстон был аспирантом Г. Гарфинкеля, вместе с которым опубликовал ряд работ (Garfinkel. 2003; Garfinkel. 1981; Garfinkel. 1983).

Ливингстон внёс наибольший вклад в изучение трёх тем: научная деятельность, практики чтения и обыденная экспертиза.

Наибольшую известность Ливингстону принесли исследования в области этнометодологии науки. Ключевой для данного направления его исследований является книга «Этнометодологические основания математики», в которой он рассматривает «обыденную математику», т. е. повседневные практики, на которые опираются математики, когда осуществляют компетентные математические действия. Анализируя доказательство второй теоремы Гёделя о неполноте, Ливингстон показывает, что это доказательство представляет собой парный объект: текст доказательства + практики доказательства, причём первый является объяснением (account) вторых. С его точки зрения, это можно сказать о любом математическом доказательстве. Например, доказательство теоремы о биссектрисе предполагает «текст» доказательства в виде рисунка с соответствующими математическими обозначениями, но также умение совершать математически правильные действия доказательства: рисовать линии, ставить точки, использовать буквы для обозначения точек, помечать углы и равные отрезки, и делать всё это компетентно (например, в определённой последовательности: сначала поставить точку, а затем написать рядом её буквенное обозначение). Все эти практики доказательства, однако, являются обыденными, само собой разумеющимися. Такой подход к математике позволяет рассматривать её как науку практического действия и практического мышления, а развитие математики – как «математическое построение структур», т. е. «предвидение и создание теорем и доказательств, мотивирующим источником которых выступает текущее состояние математической практики, на развитие и переформулирование которого они направлены» (Livingston. 1986. P. 177–178).

В дальнейшем Ливингстон применил понятие «пары» к практикам чтения. В работе «Антропология чтения» (Livingston. 1995) он показывает, что необходимо анализировать навыки чтения и читаемый текст как неразрывно связанные вещи. Текст «учит» читателя читать, и при этом учит его читать именно этот конкретный текст, а не любой текст вообще. Как парный объект, текст, с одной стороны, не сводится к универсальной «грамотности», умению читать вообще, и, с другой, не представляет собой область применения профессиональных навыков, позволяющих видеть что-то скрытое в тексте. Любое профессиональное прочтение предполагает выработку способности читать конкретный текст в процессе самого чтения. Например, анализируя первые четыре строки поэмы Т. С. Элиота «Бесплодная земля»:

April is the cruellest month, breeding

Lilacs out of the dead land, mixing

Memory and desire, stirring

Dull roots with spring rain.

 

Апрель жесточайший месяц, гонит

Фиалки из мертвой земли, тянет

Память к желанью, женит

Дряблые корни с весенним дождем.

Ливингстон показывает, что читатель учится читать этот конкретный текст, определяя характер рассказчика по содержащимся в тексте «подсказкам»: слово «жесточайший» говорит читателю, что рассказчик высказывает свои чувства по поводу «апреля», поэтому последующее описание действий апреля («гонит», «тянет», «женит») читаются как «объяснения» высказываемой рассказчиком оценки. Это означает, что любой текст следует рассматривать как «культурный объект», в котором содержание текста (включая его материальные свойства: расположение на странице, перенос строк, абзацные отступы) даёт читателю инструкции относительно способа организации обыденной практики чтения этого конкретного текста.

Третья область интересов Ливингстона – обыденные компетенции, которые используются в широком кругу повседневных ситуаций. Например, в книге «Этнографии разума» (Livingston. Ethnographies of reason. 2008) он рассматривает такие практики, как собирание паззла, игра в шашки, складывание оригами, собирание танграма, разгадывание кроссвордов и др. С точки зрения Ливингстона, анализ способов рассуждения и восприятия, характерных для этих и других практик, позволяет выявлять способы производства наблюдаемого порядка, специфические для соответствующих областей практического действия. Например, при сборке паззла часто используется практика выявления релевантных характеристик определённого фрагмента за счёт его физического расположения рядом с другими фрагментами. Это делается тремя способами: 1) изучаются все лежащие фрагменты; 2) однотипные фрагменты (похожие по форме или цвету) собираются в одну «кучку»; 3) выбранный фрагмент кладётся рядом с другим фрагментом. Во всех этих случаях свойства фрагмента, релевантные для сборки паззла, обнаруживаются в самом процессе сборки на основании отношений конкретного фрагмента с другими фрагментами в их текущей пространственной конфигурации.

Такой этнометодологический подход Ливингстон противопоставляет другим подходам в социальных науках, которые направлены на выявление скрытого социального порядка, т. е. тех факторов, которые определяют наблюдаемые свойства повседневных действий. Альтернативой социологии скрытого социального порядка является дескриптивный анализ конкретных практик, включающий два элемента (Livingston. Ethnographies of reason. 2008. P. 225): во-первых, выявление того, какие именно компоненты практики являются рутинными и нормальными и потому незамечаемыми, и во-вторых, описание уникальной упорядоченности определённой практики, т. е. упорядоченности, которую постоянно производят люди, вовлечённые в данную деятельность.

Работы Ливингстона представляют собой пример феноменологически ориентированной этнометодологии, задача которой – описание феноменов порядка, специфичных для определённой практики, через детальный анализ той или иной деятельности с точки зрения её исполнителя. Поэтому Ливингстон часто использует автоэтнографию, анализируя собственный опыт осуществления той или иной практики.