Ле́уба Джеймс Ге́нри (James Henry Leuba) (9.4.1868, Мотье, Невшатель, Швейцария – 8.12.1946, Уинтер-Парк, Флорида), американский психолог, один из основоположников психологии религии.

Образование и научная карьера

В 1886 г. Леуба получил степень бакалавра в Университете Невшателя. После переезда в США продолжил образование в Университете Кларка, где его научным руководителем был Г. С. Холл (Wulff. 1991. P. 43–50). В 1895 г. получил степень доктора философии. Диссертация Леубы, посвящённая главным образом исследованию религиозного обращения, в качестве отдельной работы вышла в свет в 1896 г. под названием «Исследования психологии религиозных феноменов: религиозные мотивы, обращение, факты и учения» («Studies in Psychology of Religious Phenomena: The Religious Motive, Conversion, Facts and Doctrines»). В 1897–1898 гг. стажировался в университетах Лейпцига, Галле, Гейдельберга и Парижа. С 1897 по 1933 гг. профессор психологии в Колледже Брин-Мор (Пенсильвания). В 1898 г. Леуба основал в колледже психологическую лабораторию (McBride. 1947. P. 645–646), где, в частности, проводил исследования по психологии восприятия.

Предмет и методы психологии религии

Леуба видел своей задачей изучение исключительных, наиболее интенсивных явлений религиозной жизни, поскольку в них обнаруживается то, что может оставаться скрытым в менее интенсивных и более долговременных состояниях (Leuba. 1896. P. 312). Набор методов, используемых Леубой в исследованиях, достаточно широк. В первую очередь это анкетирование, опросы и интервью, которые с этого времени входят в число наиболее востребованных методов психологии религии. С их помощью Леуба изучал представления учёных о Боге и бессмертии души, раскрыв их отличия от традиционных христианских взглядов, а также выявил причины и формы широко распространённого в научном сообществе неверия (Leuba. 1916; Leuba. 1934). В «Психологии религиозного мистицизма» (The Psychology of Religious Mysticism, 1925) Леуба активно использовал анализ документов – сочинений мистиков, жизнеописаний, исторических источников и т. д. – наряду с экспериментальными методами, позволяющими провести сравнение религиозного и других видов человеческого опыта.

Происхождение, функции и будущее религии

В работе «Психологическое исследование религии: её происхождение, функции и будущее» (A Psychological Study of Religion: Its Origin, Function, and Future, 1912) Леуба подверг критике односторонность традиционных подходов к определению религии (всего их 48, по его подсчётам). Своё собственное понятие религии он сформулировал исходя из целостности человеческой личности, в которой интеллект, чувства и воля образуют единство. Религия, согласно Леубе, «это та часть человеческого опыта, в которой человек ощущает себя находящимся в связи с силами, психическими по своей природе, обычно личными, и использует их. В своих активных формах она представляет собой способ поведения, направленный, как и все виды человеческой деятельности, на удовлетворение потребностей, желаний и устремлений» (Leuba. 1912. P. 52). Леуба подчёркивал биологическую ценность религии, её позитивную роль в жизненной борьбе. В этом и состоит основная функция религии в человеческой жизни (Leuba. 1912. P. 53).

Леуба пытался создать психологию религии, не ограниченную христианской традицией, и для этого привлёк обширный этнологический и антропологический материал, внося вклад в решение некоторых частных проблем истории религий. Так, изучая представления о силах, наделённых личностными чертами, психолог пришёл к выводу, что они возникают не из некоего единого источника (сновидения, поклонение предкам, природные стихии и т. д.), но образуются в результате наложения друг на друга характеристик, относящихся к сверхчеловеческим существам различного происхождения (Leuba. 1912. P. 86). Леуба назвал поведение людей в отношении таких сил – религиозное поведение – «антропопатическим» и отличал его от коэрцитивного (принуждающего) – магического, и механического (основанного на понимании причинно-следственных отношений), с которым связано происхождение науки. Магия и религия, как полагал Леуба, имели независимое происхождение; 1-я в наиболее простых своих формах, вероятно, предшествовала 2-й. Тем не менее, поскольку их цели близки, магические и религиозные практики тесно связаны (Leuba. 1912. P. 12–15).

Что касается будущего, то, как предположил Леуба, на смену религии в указанном выше смысле придёт «религия человечества». В центре её будет находиться идея творческой силы, пронизывающей всю реальность, воплощениями которой являются человечество и каждый отдельный человек, звено в цепи поколений (Leuba. 1912. P. 335). Религия будущего, основанная на признании связи между человечеством и миром, обращает взгляд человека не на отдалённое и труднодостижимое совершенство или идеал, а на окружающую действительность, которая формируется в том числе его усилиями. Она пробуждает в людях чувства общности, ответственности и достоинства, делает мир в глазах людей заслуживающим самых лучших стремлений (Leuba. 1912. P. 335–336).

Вера в Бога и в бессмертие души

Согласно Леубе, исторически существовали 2 типа веры в будущую жизнь, отличающиеся друг от друга по происхождению и по природе (Leuba. 1916. P. 1–129). 1-й из них, широко распространённый среди древних и современных примитивных народов, возник под влиянием определённых психологических состояний – сновидений, грёз и т. д. Человек, обладавший такими представлениями, не связывал посмертное существование с идеей наказания или награды и рассматривал иной мир как место, где обитают духи умерших. 2-й, современный, тип веры в бессмертие, по Леубе, сложился позднее и независимо от 1-го. Он сформировался под влиянием убеждения в том, что земной жизни недостаточно для полного удовлетворения инстинктов самосохранения и совершенствования, а также вследствие веры в благого и справедливого Творца. Человек больше не интересовался духами умерших, его внимание было сосредоточено на собственном посмертном существовании, с которым связывались известные надежды. Этот тип веры не был продолжением или видоизменением 1-й формы, но возник в период её упадка, примерно в первые века христианства. Леуба проследил переход от одного типа к другому на примерах из истории иудаизма, греческих и римских верований.

Леуба не ограничился историческим анализом и провёл 2 исследования (Leuba. 1916. P. 172–289; Leuba. 1934) веры в Бога и в бессмертие души у современных учёных. С этой целью он разослал анкеты, содержащие максимально простые формулировки вопросов, большому числу респондентов – представителям нескольких профессиональных сообществ (социологи, психологи, биологи, физики и астрономы). Результаты исследований в целом выглядят следующим образом: в 1914 г. 58 % из 1000 респондентов поставили под сомнение или отрицали существование Бога, а среди 400 крупных учёных этот показатель составил около 70 %; в 1933 г. число неверующих или сомневающихся возросло до 67 и 85 % соответственно. Полученные данные, резюмировал Леуба, позволяют говорить о кризисе традиционных воззрений, за которым, возможно, последует период их обновления (Leuba. 1916. P. 326–327).

Исследования мистического опыта

Леуба придерживался точки зрения, что опыт мистиков по существу не отличается от других видов человеческого опыта. Это выражено в его определении, согласно которому мистическим является «любой опыт, воспринимаемый переживающим как контакт или единение я с большим-чем-я, независимо от того, называем ли мы его Мировым Духом, Богом, Абсолютом или как-то иначе» (Leuba. 1925. P. 1). Изучение таких явлений должно быть основано на законах психологии и физиологии. Примером такого исследования может служить «Психология религиозного мистицизма» (The Psychology of Religious Mysticism, 1925), где Леуба проанализировал биографии и сочинения Г. Сузо, Екатерины Генуэзской, Ж.-М. Гюйон, Терезы Авильской, Маргариты Марии Алакок, приводя краткое изложение полезных для психолога данных о каждом из этих мистиков, за которым следует анализ их мотивации, особенностей их отношения к Богу и возможных нарушений в нравственном развитии. Экстаз, чувство присутствия невидимого, прилив энергии, изменения и нарушения ощущений и эмоций, описываемые мистиками, и аналогичные явления вне религиозного контекста – связанные, к примеру, с приёмом определённых веществ, – как показал Леуба, принципиально не отличаются друг от друга. Различия возникают в процессе интерпретации данных опыта, когда, например, мистик говорит о единении с Богом или присутствии высшей силы (Leuba. 1925. P. 8–37).

Мистический опыт имеет физиологические основания. В нём достигают своего высшего проявления две группы инстинктов, которые, по Леубе, определяют течение религиозной жизни в целом: с одной стороны, это инстинкт страха и проявления агрессии и отвращения, с другой – инстинкт любопытства и проявления симпатии и любви (Leuba. 1925. P. 6–7). Ценность мистического опыта заключается в том, что он обеспечивает удовлетворение фундаментальных потребностей в самоутверждении и самоуважении, в одобрении и заботе, в моральной поддержке, в любви, в чувственном наслаждении (Leuba. 1925. P. 116–153, 280). В конечном счёте реализация потребностей и желаний, часто затруднительная или невозможная в обычной жизни, приносит мистику ощущение полноты и счастья (Leuba. 1925. P. 154).

Влияние и критика

Идеи о физиологических источниках мистического и, шире, религиозного опыта, которые развивал Леуба, стали отправной точкой дискуссий в психологии религии 1920-х гг. Позиция теологов была выражена, в частности, в трудах Г. Воббермина. Он считал ошибочным утверждение Леубы о том, что религиозные переживания не имеют какой-либо качественной специфики, но получают её путём интерпретации. Последовательная разработка этого подхода, полагал Воббермин, приводит к признанию иллюзорности религиозного опыта. Такой опыт, по Воббермину, предполагает известное отношение к объекту (на элементарном уровне – ощущение зависимости), которое, однако, не может быть ни верифицировано, ни количественно определено (Wobbermin. 1921. S. 14–15). Воббермин также утверждал, что, вопреки взглядам Леубы, религиозная вера не сводится к антропоморфным отношениям, возникающим на определённом этапе её развития (Wobbermin. 1921. S. 438). Психологи восприняли теорию религии Леубы неоднозначно. Так, Э. Клапаред и Т. К. Эстеррайх подчёркивали, что в высказываниях о ценности религиозных явлений Леуба перешёл границы своей научной компетенции. В. Келер выражал сомнение, что психология обладает необходимым инструментарием, чтобы решать вопросы такого рода (Belzen. 2015. S. 138–139).

Исследования религиозных представлений и неверия американских учёных, проведённые Леубой, вызвали немалый интерес и впоследствии (с необходимыми корректировками) несколько раз воспроизводились (см.: Wulff. 1991. P. 204–207). При этом были обнаружены слабые места методологии Леубы. Так, короткий опросник с набором простых вопросов ограничивал возможности респондентов, которые иногда добавляли к заполненной анкете заметки или целые письма, содержащие необходимые уточнения и альтернативные варианты (Wulff. 1991. P. 205). С точки зрения психометрии более надёжными являются расширенные анкеты, обеспечивающие больший охват измеряемой области и широкий диапазон оценок. Это позволяет лучше увидеть различия между людьми, участвующими в исследовании, и выявить корреляции между различными показателями (Wulff. 1991. P. 207).