Хюрре́м, Хюррем Хасеки-султан (осман. خرم  خاصکی سلطان‎, тур. Hürrem Haseki Sultan) (около 1505 – 15.4.1558, Стамбул), наложница, затем жена османского султана Сулеймана I. Существуют версии о восточнославянских (русских или украинских), польских, черкесских, тосканских и французских корнях Хюррем. По наиболее достоверным сведениям (упорядоченным австрийским востоковедом Йозефом фон Хаммером, 1774–1856), она дочь священника-униата из Рогатинского повета в Галиции (предположительное имя при рождении – Александра Лисовская). Османское имя Хюррем (от перс. خرم – ликующая) дано при поступлении в гарем; прозвание в европейских источниках – Роксолана (в разных языках Roxolana, Roxelane, Rossolana, Rossane, la Rossa, la Rosa) – от роксоланов (в Новое время синоним русинов).

В конце 1510-х гг. похищена крымскими татарами и продана на невольничьем рынке (Аврат-пазары) в Стамбуле одному из приближённых Сулеймана – по разным версиям, его матери (валиде) Хафсе или близкому другу Ибрахим-паше Паргалы. Приведена как рабыня в гарем султана (падишаха), где доминирующие позиции (после валиде Хафсы) занимали официальные фаворитки (хассеки) государя – Гюльфем (ум. 1561/1562) (предположительно албанка или черкешенка) и Махидевран Гюльбахар (около 1500 – 1580/1581) (предположительно черкешенка), из которых первая родила ему сыновей Мурада-эфенди (1513) и Махмуда-эфенди (1515), а вторая – Мустафу-эфенди (1515).

По мнению итальянских дипломатов, «женщина росской нации, молодая и не столько красивая, сколько миленькая и маленькая» (donna di nation rossa, giovine non bella ma aggrazziata e menuetta – впечатление посла Венеции Пьеро Брагадино, 1526, Le relazioni degli ... 1855. P. 102) привлекла султана приятным обращением и весёлым нравом (венецианский посол Бернардо Наваджеро в 1551 доносил сенату: «Говорят, что она миловидна, скромна и что очень хорошо знает природу великого государя», Le relazioni degli ... 1840. P. 75). По свидетельству современников (далматинец на венецианской службе Луиджи Бассано и фламандец на габсбургской имперской службе Ожье де Бусбек, следившие за жизнью двора Османов в 1540–1550-х гг.), её подозревали в волшебстве (la chiamano "ziadi" che vuol dir "strega" et por questo i Gegniceri e tutta la corte le porta odio – «её зовут дзиади [тур. джады], что означает "колдунья", и за это янычары и весь двор её ненавидят» – Bassano. 1545. P. 18v; ср. The Life and Letters ... 1881. P. 118–119). Хюррем получила основательное дворцовое образование, включавшее обучение арабскому и персидскому языкам (на последнем нередко переписывалась в стихах с мужем).

В 1521 г. смерть сыновей Гюльфем открыла путь к престолонаследию царевичу (шахзаде) Мустафе-эфенди – сыну Махидевран, которая таким образом стала второй фигурой в гареме, но вскоре вступила в конфликт с Хюррем. Последняя, в том же году родив падишаху сына, Мехмеда-эфенди, вскоре сменила её в качестве хассеки, что дало ей право стать матерью ещё 4 султанских сыновей – шахзаде Абдуллаха-эфенди (1523), Селима-эфенди (1524), Баязида-эфенди (1526) и Джехангира-эфенди (1530) – и дочери – Михримах-султан (1522) – и оставаться вместе с ними в столице. Гюльбахар удалилась от гарема, посвятив себя воспитанию шахзаде Мустафы-эфенди. Гюльфем осталась при Хюррем, которая в исключительном порядке удостоилась бракосочетания с Сулейманом I, получив от него свадебный выкуп (кябин, 5 тыс. дукатов ежегодно), в силу чего обрела свободу.

В июле 1530 г., после совместного празднования обрезания шахзаде Мустафы, Мехмеда и Селима (Абдуллах умер в 1526), первый из них вместе с матерью как престолонаследник получил в управление санджак Сарухан и резиденцию в Манисе. Хюррем, чьи позиции упрочились после смерти Хафсы в марте 1534 г., предположительно, стояла за решением Сулеймана в марте 1536 г. умертвить в Топкапы садразама Ибрахима – её бывшего покровителя, который, соперничая с ней за благосклонность падишаха, по-видимому, высказался в поддержку шахзаде Мустафы. В 1539 г. она выдала Михримах за бейлербея (беклербек) Анатолии Рюстем-пашу, который в связи с этим получил звание Дамад (перс. داماد – зять, жених).

Под предлогом разрушений, вызванных в январе 1541 г. пожаром в Старом Дворце (Эски-Сарай), Хюррем настояла на перенесении гарема в Топкапы, где пребывал падишахский двор, что усилило её влияние на принятие политических решений. В том же году Мустафа был назначен править Амасьей, а в Сарухан отправился Мехмед-эфенди, после смерти которого в 1543 г. Хюррем стремилась обеспечить переход престола к Баязиду-эфенди, для чего вступила в союз с Дамадом Рюстем-пашой, назначенным в 1544 г. садразамом. В результате интриг Хюррем Мустафа, который как санджакбей (наместник) сначала санджака Амасьи, затем санджака Коньи, пользовался большим влиянием в Малой Азии, в октябре 1553 г. был казнён в присутствии самого Сулеймана I в начале похода на Иран, близ Эрегли, что чуть не вызвало мятеж в войсках. Рюстема, союзника Хюррем, сменил на посту ещё один зять падишаха – муж его сестры, Кара Ахмед-паша; в ноябре последовали смерть шахзаде Джехангира в Халебе и убийство Мехмеда, 7-летнего сына Мустафы, в Бурсе.

В сентябре 1555 г. Хюррем помогла Рюстему казнить Кара Ахмеда по обвинению во взяточничестве и вновь стать садразамом. Зиму 1557/1558 г. она провела с супругом в Эдирне, где длительное время болела и откуда вернулась умирать в Стамбул. Над её могилой во дворе мечети Сулеймание архитектор Мимар Синан по приказу Сулеймана I воздвиг усыпальницу (тюрбе).

Покровительствуя общественным работам, Хюррем неоднократно заказывала Синану широкомасштабные сооружения. Первым из них (сразу по назначении его султанским зодчим) стал возведённый за 1539–1550 гг. комплекс (куллийя) вокруг мечети Хасеки (включая 2 медресе, мектеб, фонтан-сабиль и больницу, которая функционирует ныне как гинекологическая клиника) в квартале Аврат-пазары (ныне Хасеки). По её же заказу он выстроил баню Хассеки-хаммам (1556) при храме Святой Софии. Независимо от падишаха Хюррем поддерживала переписку с Сигизмундом II Августом, женой и сестрой Тахмаспа I. Своей деятельностью она ознаменовала начало эпохи участия султанского домохозяйства («августейшего гарема») в политической жизни и его соперничества с аппаратом садразама («высокими вратами» – в европейской литературе Порта), что в итоге привело к т. н. женскому султанату 1620–1640-х гг.