Фа́йнбург Заха́р Ильи́ч (24.1.1922, Орша, БССР – 10.9.1990, Пермь, СССР), советский социолог-марксист, принадлежавший к кругу основателей советской социологии в 1950–1970 гг. наряду с В. А. Ядовым, О. И. Шкаратаном, И. В. Бестужевым-Ладой и др. Доктор философских наук, профессор. Разрабатывал наряду с общей теорией современного ему общества темы труда, управления, культуры, спорта и научной фантастики. Был организатором социологических исследований на промышленных предприятиях городов Пермь, Ярославль, Норильск, Набережные Челны, Березники. Внёс существенный вклад в разработку методики и техники социологических исследований. Применил логику «Капитала» К. Маркса для исследования внутренних противоречий советского общества. Наиболее значимые работы: «Диалектическая логика политической экономии социализма» (в соавторстве с Г. П. Козловой, 1982), «Не сотвори себе кумира…: социализм и "культ личности"» (1991), «Предвидение против пророчеств: современная утопия в облике научной фантастики» (2007), «Коллективистское общество: идеал, теория, реальность» (в соавторстве с Г. П. Козловой, 2013).

Родился в семье ответственных номенклатурных работников регионального звена, репрессированных в 1938 г. Начинал обучение в Московском институте философии, литературы и истории имени Н. Г. Чернышевского. Участвовал во Второй мировой войне. На фронте был принят в ВКП(б) в 1945 г. Окончил в 1949 г. экономический факультет МГУ, защитил диплом по теме «Экономические основы перехода от социализма к коммунизму». Работал до 1960 г. на кафедре политэкономии в Поволжском лесотехническом институте (Йошкар-Ола). В 1959 г. защитил кандидатскую диссертацию по экономическим наукам «Механизация и производительность труда на лесозаготовках». С 1960 г. работал в Пермском политехническом институте. С 1964 г. заведовал кафедрой научного коммунизма. В 1972 г. защитил докторскую диссертацию по философии «Развитие социалистического общества и научно-техническая революция».

С 1946 г. был женат на Г. П. Козловой, ставшей редактором и соавтором большинства его работ. Воспитал двоих детей.

По своим научным, личным и профессиональным связям З. И. Файнбург принадлежал к столичному кругу интеллектуалов-обществоведов, профессионально занятых в системе вузовского образования и академических институтах, – людей с основательной гуманитарной подготовкой, знанием иностранных языков, критическим отношением к сталинской культурной и научной политике и её кадрам. «Их объединяли круг чтения, интерес к научному исследованию социальных проблем и главное – определённая позиция к системе воспроизводства и реформирования власти» (Российская социология шестидесятых годов. 1999. С. 10).

В советское время основные труды Файнбурга оставались в рукописях, отвергнутые издательствами за нетривиальные подходы к изучению советского общества: «Ему даже платят гонорар, но книгу не печатают» (З. И. Файнбург. 2017. С. 140). Файнбург публиковал свои статьи в малотиражных сборниках: «Эта область обществоведения была менее подвержена официозной цензуре, – писал он впоследствии, – но зато она и от возможности влияния на вырабатываемую социально-экономическую политику была и остаётся отделённой тремя китайскими стенами» (Файнбург. 1991. С. 293). Для текстов, предназначенных к печати, Файнбург использовал гегелевский язык, нарочито туманный и предельно абстрактный, пытаясь таким образом избежать цензуры. В результате, как было отмечено его современником: «Мы очень хорошо относились к нему, но далеко не всегда понимали его» (Письмо Л. Н. Когана. 2000. С. 63). Широкую известность Файнбург получил, прочитав в 1987 г. цикл публичных лекций о социальной природе культа личности.

По своим теоретическим установкам Файнбург был последовательным «честным марксистом» (А. Дмитриев) в духе М. А. Лифшица и Д. Лукача. В современной ему общественной науке Файнбург выбрал для себя роль наследника и продолжателя ранней советской марксистской традиции с её интерпретациями аутентичных источников, спорами о методе, страстью к теории, открытостью по отношению к западным течениям общественной мысли и социальным оптимизмом. Файнбург был приверженцем больших теоретических моделей, интерпретирующих всю социальную действительность в её исторической протяжённости, многообразии и противоречивости. Он интерпретировал социалистическое общество сквозь призму «Капитала», вернее, подготовительных материалов к нему, собранных в двух книгах 46-го тома и в 48–49-м томах сочинений Маркса – Энгельса, т. е. с полуторавековой дистанции.

Исследовательская стратегия Файнбурга включала несколько пунктов, и прежде всего метод прогностической ретроспекции. Смысл её сводится к тому, чтобы исследовать менее развитое общество, «…отправляясь от более развитого… Исследовать будущее, опираясь на настоящее, и познавать настоящее, отправляясь от будущего, – таков, как нам кажется, наиболее плодотворный путь познания экономической сущности социализма» (Файнбург. 1982. С. 91, 99).

С такой установкой Файнбург подходил к изучению советского общества. Он признавал его социалистический характер, указывая при этом на неполноту и незрелость коллективистских отношений: «Одна из главных составляющих формационной теории К. Маркса – концепция последовательной смены трёх фаз развития формации. Первая фаза – когда новая формация развивается ещё на материально-технической базе (МТБ), унаследованной от прежней формации. В связи с этим отношения нового типа ещё испытывают прямое "генетическое давление" прошлого, переплетены с какими-то отношениями, унаследованными от прошлого. Вторая фаза – когда новая формация создаёт соответствующую себе МТБ. Соответственно новые отношения развёртываются в своей зрелой форме. Третье – когда дальнейшее поступательное развитие в рамках старой формации может осуществляться только за счёт создания новых производительных сил и производственных отношений, по своему качеству выходящих за границы старой формации. При этом в границах старого формационного качества идёт нарастающее возникновение общественных отношений нового типа…» (Файнбург. 1991. С. 181). В условиях же социализма материальная база в своих основных собственно технических характеристиках «…ещё однотипна с материально-технической базой капитализма. Такое явление закономерно» (Файнбург. 1982. С. 36).

Сообразуясь с логикой «Капитала», изучать социалистическое общество можно только через его внутренние имманентно присущие ему противоречия, вернее, через основное противоречие, формирующееся в трудовой, производственной сфере. Именно в труде следует искать «тождество противоположностей», обеспечивающих развитие социалистического общества, или, иначе, самодвижение отношений коллективности (Файнбург. 1982. С. 33–39).

Машинное производство влечёт за собой и разделение труда, и связанную с ним функциональную ограниченность работника – с одной стороны, как особой машины с заданными функциями, а с другой – как физического придатка этой же самой машины. «Определение сущности работника социалистического производства также антиномично, – ибо как совладелец коллективных средств производства он противостоит себе же самому в качестве носителя индивидуальной рабочей силы, ищущей конкретного места, конкретной формы соединения со средствами производства» (Файнбург. 1982. С. 32). И потому в конечном счёте «...для социализма характерно формальное подчинение труда отношениям коллективности...» (Файнбург. 1982. С. 85).

Это означало, что новые коллективистские отношения противоречили старой материально-технической базе. В результате «вся совокупность разнородных социально-экономических элементов никоим образом не могла сложиться в органическую (то есть саморегулирующуюся, равновесную, устойчивую) систему. И поэтому её относительное равновесие могло поддерживаться, и то лишь до поры до времени, только командно-административными (то есть неэкономическими) методами…» (Файнбург. 1991. С. 195). Иначе говоря, коллективистское общество генетически связано с предшествующим – буржуазным. И это проявляется и в трудовом поведении работников, и, если следовать логике авторов, возможности возвращения к капиталистическим отношениям.

Файнбург настаивал на том, что унаследованные от буржуазного строя элементы (деньги, товарное производство и обращение, представительная политическая власть) приобретают новое, вывернутое по отношению к капитализму содержание, оставаясь тем не менее неадекватными действительно коллективистским отношениям. Генетическая отягощённость социализма порождает его детские болезни: низкую производительность труда, систему компенсаторных отношений, дефицит продуктов и т. д. Предреволюционная отсталость России, по его мнению, предопределила зигзаги, отступления и слабости отечественного социализма.

Эта отягощённость историческим прошлым находит отражение и в культуре общества. Культуру Файнбург трактовал сугубо технологически как освоенные способы социальной активности, причём по отношению к иным сферам социального культура является наиболее инертным образованием. Шаг культуры равен смене поколений (Файнбург. 1978).

В изучении социальной структуры советского общества Файнбург акцентировал внимание на его культурной дифференциации, полагая её исходной для доступного конкретному индивиду социального статуса (Файнбург. 1971; Социология социалистического производственного коллектива. 1982). В советском обществе, поскольку оно является коллективистским, экономические классы буржуазного типа существовать не могут. Их замещают социокультурные группы.

Социолог Файнбург, исследовавший конкретные формы коллективности, обходил вниманием проблему институализированного неравенства в потреблении как нечто неважное, производное от производственных условий, для теории несущественное. Он прямо высказывался по этому поводу: «Определение социализма через благосостояние как его конечную цель привнесено в теорию И. В. Сталиным (1952 г.) и является отражением идеологических установок "культа личности"» (Файнбург. 1991. С. 57).

В социологическом сообществе 1970–1980-х гг. Файнбург находился в интеллектуальном одиночестве. Его стремление адаптировать логику «Капитала» к исследованию советского общества было одинаково неприемлемо и для идеологических институций (социологов-охранителей), и для товарищей по цеху, не разделявших ни его пафоса социального мыслителя, ни его марксистской ортодоксии. Среди социологов, близких Файнбургу по профессиональным ценностям, – Н. А. Аитов, Л. А. Гордон, В. А. Ядов, О. И. Шкаратан, В. И. Пароль, М. Титма, он пользовался репутацией донкихота.

В идеологической ситуации 1970–1980-х гг. публичные профессиональные дискуссии о природе советского общества, его противоречиях и социальных перспективах были невозможными. Повторять партийные догмы о развитом социализме считалось неприличным; иные интерпретации советского общества были недопустимыми. Поэтому в тогдашней социологической литературе встречаются преимущественно ссылки на публикации Файнбурга по социологии культуры. Среди его последователей ведущая роль принадлежит культурологам: И. В. Кондакову, С. П. Парамоновой (Кондаков. 2015).

В 1967 г. в Пермском политехническом институте Файнбургом была учреждена хозрасчётная лаборатория конкретно-социологических исследований (руководитель Г. В. Разинский; ныне – Лаборатория социологии), которая занималась исследованием на предприятиях промышленности, а впоследствии и в масштабах города: в Норильске, Губахе, Березниках, Набережных Челнах. Исследования на предприятиях Перми, Ярославля, Кунгура, Новосибирска и других городов проводились для социологического обеспечения социального планирования первоначально на заводском уровне, а впоследствии и на городском. Среди его ближайших сотрудников, руководивших конкретно-социологическими исследованиями, были М. А. Слюсарянский, Е. С. Шайдарова. Он был инициатором открытия отделения социологии в Пермском университете марксизма-ленинизма, составителем учебных планов и популярным лектором.

В Пермском научном исследовательском политехническом университете регулярно проводятся Файнбургские чтения.