Чо Ги Чхон (조기천, Тё Гичен, Ти Гичен, Тё Ги Чен) (16.11.1913, село Эльтугоу, близ Никольска-Уссурийского, ныне Уссурийск, Россия – 31.7.1951, Пхеньян), северокорейский писатель.
Родился в семье корейских эмигрантов. Учился в корейской советской школе в Никольске-Уссурийском. С помощью образованных членов корейской общины изучал иероглифику и историю классической корейской литературы. Образы корейской классики проявились, например, в его лирическом стихотворении «Сидя на белой скале» (휜 바위에 앉아서, написано в 1947, опубликовано в 1952).

В 1928–1931 гг. учился в педагогическом техникуме Никольска-Уссурийского; член ВЛКСМ (1928–1932), в 1946 г. кандидат в члены ВКП(б). В 1931–1933 гг. посещал курсы редакторов в Хабаровске, где молодых корейцев готовили для работы с изданиями на корейском языке.

Стихи 1930–1933 гг. носили заметный след влияния В. В. Маяковского, любимого поэта Чо Ги Чхона, и были посвящены строительству, жизни пролетариата и другим актуальным советским темам, а также вопросу национального освобождения корейцев и их сопротивления японскому колониальному господству. Будучи советским человеком по воспитанию, Чо Ги Чхон воспринимал Корею как далёкую идеализированную родину предков, которую необходимо освободить от иноземного ига и превратить в подобие советской республики (Подробнее см.: Gabroussenko. 2005. P. 62).

В 1933–1937 гг. учился на филологическом отделении Омского государственного педагогического института; участвовал в политических диспутах. По его окончании преподавал в Корейском педагогическом институте во Владивостоке. В 1937 г. вместе с институтом и корейским населением Дальнего Востока был депортирован в Кзыл-Орду (ныне Кызылорда, Казахстан) без возможности свободно покидать место нового жительства [в рамках превентивной масштабной акции в «целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край» (Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 166. Д. 578. Л. 29–30)]; язык преподавания в институте в январе 1938 г. сменился на русский.

Летом 1938 г. Чо Ги Чхон, нарушив запрет на выезд, приехал в Москву подавать документы в аспирантуру Литературного института имени А. М. Горького, но был арестован в приёмной комиссии за нарушение паспортного режима. Освободиться из тюремного заключения и исключить упоминание о нём из документов помогло вмешательство влиятельного родственника – Чо Дон Гю, занимавшего высокий пост в Народном комиссариате внутренних дел СССР.

По возвращении в Кзыл-Орду продолжал преподавать, работал журналистом. В конце 1930-х гг. женился на Ким Хэ Сон, которая считалась исключительно красивой женщиной; в 1939 г. у них родился сын Юрий.

Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. работал переводчиком в местной газете Кзыл-Орды (1941–1942). В 1942 г. призван на фронт, служил в чине капитана, руководил литературно-переводческой группой 25-й армии. По более позднему свидетельству сына, воспринял призыв в армию с большим энтузиазмом как знак доверия к нему советской власти и возможность сражаться с фашизмом. Однако непосредственно в боях Чо Ги Чхон не участвовал; его основная деятельность в армии касалась составления пропагандистских материалов.

Осенью 1945 г. вместе с частями Советской Армии впервые оказался в Корее; поселился предположительно в Пхеньяне, вскоре к нему присоединились жена и сын. С того же года работал начальником отдела местной жизни в редакции «Корейской газеты» (조선 신문, «Чосон синмун») Советской Армии, публикуя на её страницах свои поэмы.

Поэма «Пэктусан»

Наиболее известное произведение Чо Ги Чхона – эпическая поэма «Пэктусан» (백두산, 1948; Фестивальная премия, 1948; русский перевод А. И. Гитовича в 1950), посвящена одному из эпизодов антияпонской борьбы Ким Ир Сена (в поэме «полководец Ким Ир Сен») – стычке его партизанского отряда с японскими войсками в местечке Почхонбо (Манчжурия) в 1937 г. Поэма носит посвящение «Советской Армии, освободившей Корею» и наполнена советскими культурными параллелями и аллюзиями. Советский Союз именуется «страной справедливости и свободы», «надеждой человечества и воплощением прогресса», «спасителем всех угнетённых народов». В четвертой главе мучающийся бессонницей Ким Ир Сен читает книгу о советских партизанах, вдохновляясь примерами героизма С. Г. Лазо, Н. А. Щорса и В. И. Чапаева (эта деталь отсылает к образу И. В. Сталина в произведениях С. Стальского, Г. Н. Леонидзе, Дж. Джабаева и других, где государственный деятель страдает бессонницей и читает огромное количество книг), что, однако, не соответствовало истине: молодой Ким Ир Сен прекрасно спал по ночам и не увлекался чтением. Отсылки и сравнения со Сталиным в поэме встречаются неоднократно.

Есть спаситель – Советский Союз!

Он стоит в авангарде мира.

Его ведёт гений Сталина

Мечом справедливости.

СССР утверждает новую мораль в мире.

Для прославления Ким Ир Сена в поэме используются высокопарные эпитеты, приближающие его образ к мифическим героям. Поэт прибегает к архаическим, тяжеловесным оборотам, которые вышли из употребления в современной ему поэзии.

Советская армия-освободительница,

Которая победила агрессоров запада и востока,

Принесла свет миру в пороховом дыму и грохоте пуль.

И после этого пришёл человек, которого так ждал народ, –

Сын нации, моя совесть и воля,

Моя вера и надежда,

Мой партизан, полководец Ким.

Важное место в поэме занимает тема взаимоотношений партизан и местных жителей, в особенности вопрос правомерности экспроприации партизанами продовольствия у крестьян. В отличие от реалистической трактовки этой проблемы в романе «Разгром» А. А. Фадеева (комиссар делает жестокий выбор в пользу голодающего отряда и забирает у корейской семьи её единственный запас – свинью), которым вдохновлялся Чо Ги Чхон, полководец Ким осуждает на смерть молодого партизана за то, что тот, не выдержав голода, увёл вола у местного крестьянина.

Если мы хотим стать большой рекой, если мы хотим стать морем,

Мы должна помнить, что наша опора и сила – люди.

Разве мы забыли советских партизан,

Которые стали кровными братьями с народом?

В последнюю минуту Ким отменяет казнь и требует от виновного отработать на земле обиженного крестьянина.

Язык поэмы, насыщенный прозаизмами и советизмами, стал предметом жарких дискуссий в Союзе писателей Кореи, которые, помимо литературных разногласий, были выражением скрытой вражды против советских корейцев со стороны бывших представителей Ассоциации пролетарского искусства Кореи (1925–1935).

После выхода поэмы Ким Ир Сен сблизился с Чо Ги Чхоном и стал частым гостем его дома. Поэма заложила основы культа Ким Ир Сена в поэзии и вошла в классику северокорейской литературы, однако её поэтический стиль не нашёл продолжения, а образ вождя как величественного легендарного героя, созданный в подражание литературному образу Сталина, не получил развития (в фильме «Пэктусан», снятом по мотивам поэмы в 1980, образ Ким Ир Сена смягчён и наделён более гуманными чертами).

В середине 1950–1980-х гг. текст поэмы неоднократно менялся публикаторами по политическим соображениям и упоминания о Советском Союзе из него исключались.

Поэтическое творчество

Большая часть поэтических произведений, в соответствии с требованиями властей новой Кореи, посвящена революционным преобразованиям страны, начатым Ким Ир Сеном при поддержке Советского Союза. Это поэмы «Земля» (땅, 1946) – о земельной реформе, «Наш путь» (우리의 길, 1949) – о советско-корейской дружбе, «Сопротивление в Ёсу» (항쟁의 여수, 1950) – о южнокорейском подполье, «Песня жизни» (생의 노래, 1950) – об индустриализации новой Кореи и борьбе с подрывными элементами. Исторические события описываются в поэме «Туманган» (두만강; 1946) – о страданиях корейцев под японским колониальным игом. Поэт касается и темы новых романтических отношений, в чём прослеживается влияние Маяковского и его философии новой любви (см., например, «Письмо товарищу Кострову о сущности любви», 1929).

В лирических стихотворениях чувства героев тесно переплетены с политикой. Так, стихотворение «Свист» (휘파람, 1947), написанное под влиянием песни «И кто его знает» (стихи М. В. Исаковского, музыка В. Г. Захарова), изображает образцовых влюблённых. Передовой рабочий не решается открыть свои чувства передовой ткачихе Поксун и только грустно посвистывает, проходя мимо неё.

Сегодня ты мне улыбнулась и сказала,

что выполнила план на 300 процентов.

Я не завидую твоим достижениям.

Я могу работать даже лучше,

Но мне так нравится твоя улыбка.

Почему она такая чистая?

По мнению поэта и друга Чон Рюля, толчком для написания «Свиста» послужил визит в Корею делегации Союза советских писателей в 1946 г., члены которой удивились отсутствию в Корее неполитических стихов. Стихотворение «Качели» (그네, 1949) описывает традиционное развлечение кореянок во время праздника Тано – катание на качелях. Одна из девушек мечтает раскачаться так сильно, чтобы увидеть далёкий Пхеньян и Университет Ким Ир Сена, в котором учится её любимый, вчерашний батрак. В стихотворении «Ива» (버들나무, 1949) описана весна и радостное настроение героя, который наблюдает за растущей под его окном молодой ивой. При этом автор замечает, что чувство весеннего обновления помогает герою успешно учиться и трудиться.

Одним из важнейших направлений деятельности Чо Ги Чхона в Корее стало просветительство и публичные выступления по вопросам национальной политики Советского Союза и социалистической литературы. Лекции пользовались большой популярностью, несмотря на то что поэт нередко высказывал суждения, противоречащие корейским интеллектуальным канонам (например, критиковал творчество Ф. М. Достоевского, иконы корейской интеллигенции).

Ораторская манера Чо Ги Чхона была непривычной для корейского слушателя: эмоциональность, сильная жестикуляция, манера громко, с рычанием, читать стихи, откидывая чёлку. Всё перечисленное, а также сильный северный акцент, который в Корее считается простонародным и грубым, нарушали привычную для корейского стиха мелодичность, но хорошо вписывались в образ ниспровергателя основ и «агитатора, горлана-главаря» (современники называли поэта корейским Маяковским). Чо Ги Чхон обрёл признание в кругах революционно настроенной молодёжи и вызвал неприятие старшего поколения, относившегося с недоверием к советским корейцам.

Во время Корейской войны 1950–1953 гг. Чо Ги Чхон отправил семью в Москву, а сам остался работать в Пхеньяне, сочетая службу в «Рабочей газете» (로동신문, «Нодон синмун») и обязанности заместителя председателя Корейской федерации литературы и искусства (с марта 1951). В поэмах «Корейская мать» (조선의 어머니), «На улице, охваченной огнём» (불타는 거리에서), «Смерть врагу» (죽음을 원쑤에게; все написаны в 1950), «Моя высота» (나의 고지), «Снежный путь» (눈길), «Весенняя песня» (봄 노래; все написаны в 1951), «Охотники за самолётами» (비행기 사냥군조; не окончена) и цикле стихов «Корея борется» (조선은 싸운다; Национальная премия 1-го класса, 1952, посмертно) заложил основу пропагандистской линии КНДР в отношении Корейской войны, представляя её не как гражданскую войну Севера и Юга, а как освободительную войну корейского народа против иностранных захватчиков. Американцы изображены по образцу гитлеровских фашистов, с присущими им садизмом и иррациональной расовой ненавистью; поэмы содержат описания жестоких пыток. Корейцы же, напротив, предстают чистыми и романтичными людьми, сплотившимися против врага; их жизнь до американского вторжения описывается как безоблачный рай (поэма «Мы – корейская молодёжь», 우리는 조선 청년이다, 1951).

Переводил на корейский язык В. В. Маяковского, Н. М. Грибачёва, Дж. Джабаева, чей высокопарный стиль од советским вождям сказался на творчестве самого Чо Ги Чхона, прежде всего на поэме «Пэктусан».

Погиб в своём кабинете во время бомбардировки Пхеньяна.
Награждён орденом Национального флага 2-й степени (1951). Фестивальная премия (1948, 1949, 1950).

Память

Несмотря на то, что поэзия Чо Ги Чхона прочно вошла в канон северокорейской литературы, в 1950-х – конце 1980-х гг. его фигура замалчивалась, во многих северокорейских учебниках этого периода поэма «Пэктусан» упоминалась без указания имени автора. Причиной тому была принадлежность Чо Ги Чхона к «советской фракции» в руководстве КНДР, вытесненной в конце 1950-х гг. «партизанской фракцией» Ким Ир Сена.

В конце 1980-х гг., на волне общей либерализации КНДР и потепления отношений с Советским Союзом, имя Чо Ги Чхона было восстановлено. О поэте стали вспоминать, писать статьи, при этом советская часть его биографии и принадлежность к советской фракции не упоминалась. В литературоведческих работах Чо Ги Чхон нередко предстаёт восторженным, наивным реэмигрантом, по-детски влюблённым в Ким Ир Сена. Тот же образ, но в более шаржированном виде запечатлён в фильме «Поэт Чо Гичхон» (시인 조기천, 1988; сценарий Ким Сын Хуна, режиссёр Пак Сан Бок, в главной роли народный артист КНДР Ким Вон). Поэт в тоске мечется среди русских берёз, а вернувшись на родину, бегает по улицам в состоянии эйфории, затевая неуместные дискуссии по политическим вопросам с коллегами и друзьями и критикуя малознакомых людей.

В 1990 г. стихотворение Чо Ги Чхона «Свист», не пользовавшееся особой популярностью при жизни поэта, было положено на музыку (Ли Чон О). Песня в исполнении певицы Чон Хе Ён и ансамбля «Почхонбо» (보천보) стала популярной не только в КНДР, но также в Китае и Республике Корея, а первый северокорейский автомобиль, выпущенный в 2002 г., получил название «Свист».