Буайе́ Паска́ль, Паскаль Роберт Буайе (англ. Pascal Robert Boyer) (род. 1957), франко-американский когнитивный антрополог и эволюционный психолог, один из основоположников когнитивного религиоведения. Наиболее значимые работы: «Естественность религиозных идей: когнитивная теория религии» («The Naturalness of Religious Ideas: A Cognitive Theory of Religion», 1994), «Объясняя религию: Природа религиозного мышления» («Religion Explained: The Evolutionary Origins of Religious Thought», 2001), «Анатомия человеческих сообществ: Как сознание определяет наше бытие» («Minds Make Societies: How Cognition Explains the World Humans Create», 2018).

В 1979 г. получил степень магистра по этнологии в Университете Париж-Нантер. Там же в 1983 г. получил степень PhD по этнологии. С 1986 по 1993 гг. занимался исследовательской работой в Королевском колледже (King’s College Cambridge) в Кембридже, Национальном центре научных исследований (National Centre for Scientific Research) в Лионе (1993–1998). С 1998 по 2000 гг. директор в Национальном центре научных исследований. С 2013 по 2015 гг. занимал должность приглашённого профессора Лионского университета (L’Univer­sité de Lyon). С 2000 г. именной профессор индивидуальной и коллективной памяти (Henry Luce Professor of Individual and Collective Memory) и занимает должность профессора социокультурной антропологии и психологии на факультете антропологии и факультете психологии и изучения мозга в Университете Вашингтона в Сент-Луисе.

Научный вклад

В 1980-х гг. под влиянием идей французского когнитивного антрополога Д. Спербера Буайе обратился к изучению познавательных механизмов, вовлечённых в культурную трансмиссию прежде всего в области религиозных понятий и норм. Буайе, вслед за Спербером, считал ошибочным принятое в антропологии представление о том, что познавательные процессы ограничивают усвоение и репрезентацию культурного знания лишь в незначительной степени. Напротив, согласно Сперберу и сторонникам эволюционной психологии, предметно-специфические модули – психические системы, выработанные в ходе эволюции для решения связанных с выживанием повторяющихся задач, – во многом руководят процессом формирования представлений в индивидуальном сознании в ходе передачи культурной информации. Некоторые понятия являются запоминающимися, убедительными, привлекающими внимание и порождающими обилие умозаключений, поскольку они приводят в действие разные специализированные когнитивные модули. По этой причине одни понятия в процессе культурной трансмиссии будут с большей вероятностью усваиваться и распространяться в обществе, чем другие. Направляя культуру определёнными путями, индивидуальные когнитивные процессы и многочисленные циклы коммуникации в конечном итоге ведут к популяционным феноменам: культурной повторяемости определённых черт (т. н. «когнитивных аттракторов») ментальных репрезентаций как у людей внутри одного сообщества, так и у представителей не связанных между собой сообществ.

Опираясь на эпидемиологическую модель Спербера, исследования в области естественной категоризации и психологии развития, Буайе решил рассмотреть вопрос, который не получил, по его мнению, должного внимания культурных антропологов: почему разнообразные понятия сверхъестественного, обнаруженные в разных культурах и в разное время, умещаются в небольшой «каталог» с повторяющимися признаками? В ставшей классической для когнитивного религиоведения книге «Естественность религиозных идей: когнитивная теория религии» («The Naturalness of Religious Ideas: A Cognitive Theory of Religion», 1994) и ряде других ранних работ Буайе показал, что понятия сверхъестественного (например, идеи о том, что после смерти нефизический аспект человека может продолжать своё существование в форме бестелесного намеренного существа, или идеи о людях, наделённых сверхчеловеческими качествами, которые позволяют им взаимодействовать с духами и божествами) достигают культурного успеха – т. е. закрепляются в культуре и передаются в относительно неизменной форме от человека к человеку – благодаря их особой связи с действующими зачастую неосознанно специализированными системами, которые конструируют интуитивные ожидания относительно физических, биологических и психологических аспектов повседневной реальности (наивная физика, наивная биология и наивная психология или модель психического). Согласно Буайе, понятия сверхъестественного (представления о призраках, зомби, вездесущих богах, слушающих молитвы статуях и т. д.), с одной стороны, содержат эксплицитные нарушения по крайней мере одного из интуитивных ожиданий, порождаемых специализированными системами для определённой онтологической категории (ПРИРОДНЫЙ ОБЪЕКТ, АРТЕФАКТ, РАСТЕНИЕ, ЖИВОТНОЕ И ЛИЧНОСТЬ), с другой стороны, они имплицитно активируют связанные с соответствующей онтологической категорией ненарушенные фоновые ожидания. Например, понятие «дух» описывает представителя онтологической категории ЛИЧНОСТЬ, который нарушает интуитивные ожидания о физических свойствах (у духов нет физического тела) при сохранении фоновых интуитивных представлений относительно психических свойств (у духов есть сознание). Небольшое число контринтуитивных элементов в сочетании со свойствами, соответствующими онтологическим ожиданиям, образует то, что Буайе назвал «когнитивный оптимум» – баланс между необычным и привычным, благодаря которому понятия сверхъестественного привлекают внимание, закрепляются в памяти и, сохраняя связь с естественными интуициями, порождают множество умозаключений. Учитывая, что число базовых онтологических категорий, связанных с ними интуиций и вариантов их нарушений невелико, существует ограниченный каталог сверхъестественного. Буайе описал 15 шаблонов на основе 5 онтологических категорий, 3 типов возможных ожиданий (о физических, биологических, психологических аспектах) и 2 вариантов онтологических нарушений (собственно нарушение ожиданий релевантной категории или перенос информации из другой категории):

1) личность + нарушение физических ожиданий (например, духи);

2) личность + нарушение биологических ожиданий (например, бессмертные боги);

3) личность + нарушение психологических ожиданий (например, зомби);

4) животное + нарушение физических ожиданий;

5) животное + нарушение биологических ожиданий;

6) животное + нарушение психологических ожиданий;

7) растение + нарушение физических ожиданий;

8) растение + нарушение биологических ожиданий;

9) растение + перенос психологических ожиданий;

10) природный объект + нарушение физических ожиданий;

11) природный объект + перенос биологических ожиданий;

12) природный объект + перенос психологических ожиданий;

13) артефакт + нарушение физических ожиданий;

14) артефакт + перенос биологических ожиданий;

15) артефакт + перенос психологических ожиданий.

В 2001 г. П. Буайе вместе с Чарлзом Рамблом провёл несколько экспериментов во Франции, Габоне и Непале, которые подтвердили, что минимально контринтуитивные понятия – т. е. понятия, содержащие небольшое число онтологических нарушений, но сохраняющие свой объяснительный потенциал, – обладают мнемоническим преимуществом при непосредственном и отсроченном воспроизведении по сравнению с обычными интуитивными понятиями, причудливыми представлениями и слишком контринтуитивными представлениями (Boyer. Cognitive templates... 2001).

Роль когнитивных систем в последующем отборе культурно успешных понятий сверхъестественного П. Буайе подробно рассматривает в наиболее известной своей работе «Объясняя религию: Природа религиозного мышления» («Religion Explained: The Evolutionary Origins of Religious Thought», 2001). Из всего спектра сверхъестественных понятий (минимально контринтуитивных) лишь некоторые обладают социальной значимостью – т. е. являются такими понятиями, которые вызывают особые эмоциональные переживания и отношение приверженности, определяют социальные взаимодействия, имеют связь со значимыми действиями, интерпретацией жизненных событий (например, несчастья), моральными интуициями, групповой идентичностью и т. д. Обычно именно такие понятия ассоциируются с областью религии. По Буайе, главными факторами отбора социально значимых понятий сверхъестественного являются когнитивные аттракторы: совокупность предметно-специфических психических модулей и порождаемые ими интуитивные представления и умозаключения. Применяя теорию релевантности Дэна Спербера и Дейрдре Уилсон к усвоению культурной информации, Буайе утверждает, что часть понятий сверхъестественного оказывается в когнитивном смысле предпочтительнее, поскольку они активируют большее число интуитивных систем умозаключений и порождают обилие выводов при меньших когнитивных усилиях. В частности, гораздо большим потенциалом для построения выводов обладают те шаблоны понятия сверхъестественного (шаблоны из списка выше под номерами: 1, 2, 9, 12, 15), которые включают интуитивную основу модели психического – системы, позволяющей нам понимать и интерпретировать поведение других людей через психические состояния (убеждения, желания, намерения). Люди могут построить гораздо больше умозаключений о сверхъестественных существах (например, духах, богах, слушающих статуях), которые наделены сознанием, по сравнению с выводами, которые они могут сделать относительно столь же противоестественных, но неодушевленных объектов (например, невидимые камни, вечные деревья). Таким же образом Буайе объясняет предпочтения по отношению к понятиям сверхъестественных агентов с полным доступом к стратегической информации (информации, имеющей отношение к социальным взаимодействиям): в когнитивном отношении мысленно репрезентировать таких существ проще, чем моделировать в сознании агентов, чей доступ к информации ограничен. Соответственно, другие характерные для социально значимых понятий сверхъестественного черты, равно как и их успешное закрепление в культуре и убедительность, являются следствием совокупной релевантности – активации целого ряда эволюционировавших когнитивных систем, связанных с пониманием психических состояний, распознаванием агентности, моральными интуициями, распознаванием опасности, избеганием хищников, социальным обменом, коалиционными установками, эссенциалистскими тенденциями и т. д. Из этого Буайе делает вывод: религия – это вероятный неадаптивный побочный продукт совокупности обычных когнитивных процессов.

После 2010-х гг. сфера научных интересов П. Буайе выходит за пределы исследования когнитивных и эволюционных основ религиозного мышления и поведения, охватывая такие темы, как межгрупповые конфликты, сотрудничество, политическое доминирование, слухи и теории заговора, идеи справедливости, формы семьи, гендерные нормы и т. д. Хотя теоретический фокус франко-американского учёного остаётся прежним – сформировавшиеся в ходе эволюции специализированные когнитивные модули, – в работах 2010-х гг., включая книгу 2018 г. «Анатомия человеческих сообществ: Как сознание определяет наше бытие» («Minds Make Societies: How Cognition Explains the World Humans Create»), заметно его стремление объяснить на основе модулей не только универсальные повторяющиеся черты в человеческих сообществах, но и наблюдаемые культурные вариации в поведении, концепциях и формах общественной жизни. В вопросах культурных различий Буайе продолжает следовать идеям Спербера и представителей эволюционной психологии. В частности, не говоря про это напрямую, Буайе опирается на различия между «передаваемой культурой» (transmitted culture) и «вызванной культурой» (evoked culture), предложенные эволюционными психологами Джоном Туби и Ледой Космидес. Передаваемую культуру можно описать как информацию, получаемую от других людей через социальную передачу, поэтому межкультурные различия в поведении и концепциях возникают просто в силу того, что люди усваивают разные модели поведения и концепции от своего окружения. В соответствии с идеей вызванной культуры, различия в поведении и предпочтениях между членами разных сообществ объясняются различиями в реакциях эволюционировавших предметно-специфических модулей в ответ на разные локальные среды. Для иллюстрации этой идеи Туби и Космидес используют мыслительный эксперимент. Представьте музыкальные автоматы с идентичной коллекцией песен и специальным датчиком, который в зависимости от географического местоположения автомата, даты и времени проигрывает строго определённые песни. Что произойдёт, если разместить музыкальные автоматы в разных регионах? Даже при одинаковом наборе песен возникнут внутрирегиональные сходства и межрегиональные различия: например, автоматы в Рио-де-Жанейро будут воспроизводить одни песни, а автоматы в Пекине – другие. Если перенести музыкальный автомат из Рио-де-Жанейро в Пекин, он начнёт проигрывать те же песни, что и другие автоматы в Пекине. Подобным образом люди, живущие в разных местах, будут демонстрировать разное поведение и предпочтения, но не вследствие того, что они усвоили их от окружения, а потому, что различные локальные условия вызывают разные поведенческие реакции при идентичности изначальной совокупности когнитивных механизмов.

П. Буайе рассматривает многие аспекты религиозного мышления и поведения как случаи вызванной культуры. В частности, по мнению Буайе, повторяющиеся структуры в концепциях сверхъестественного не требуют социальной трансмиссии. Например, когда люди в разных уголках мира сталкиваются с понятием невидимых существ, они спонтанно предполагают, что все эти сущности обладают сознанием, т. е. что у них есть намерения и желания, они могут воспринимать и запоминать увиденное и т. д. Чаще всего эти представления вообще не упоминаются в рассказах о духах, предках или призраках – они просто автоматически всплывает в индивидуальных умах, оснащённых интуитивной моделью психического. Соответственно, другие повторяющиеся черты в концептуализации сверхъестественного не являются передаваемой культурой, а возникают из большого числа спонтанных умозаключений и лежащих в их основе различных когнитивных модулей.

Как отмечает П. Буайе, несмотря на существующие заблуждения, эволюционный и когнитивный подходы вполне способны объяснять культурные и исторические вариации. Стратегия исследования, пригодная для самых разных сфер культуры, будет сводиться к тщательному анализу локальных условий вместе с учётом того, каким образом эволюционно сформировавшиеся механизмы обучения могут реагировать на эти условия. Этим объясняется интерес франко-американского учёного к таким историческим явлениям, как доктрины, возникшие в период осевого времени (между 800 и 200 гг. до н. э.) в Средиземноморье, Индии и Китае. Беря за основу развивающуюся на стыке эволюционной биологии и психологии теорию «истории жизни» (life history theory), которая изучает приспособление поведенческих стратегий организмов, в том числе людей, к условиям окружающей среды, Буайе утверждает, что одной из причин появления доктрин «осевого времени» стала реакция привилегированных слоёв самых процветающих на тот момент обществ на достижение беспрецедентного уровня удовлетворения основных потребностей. Поэтому схожие по своей форме учения о душе и её спасении, справедливом устройстве мира, богах, заинтересованных в морали людей, и техники самосовершенствования – умеренность, аскетизм, самодисциплина, медитация и т. д. – оказались подходящими и убедительными для обеспеченных социальных классов.

Влияние

П. Буайе – один из наиболее известных исследователей в области когнитивных и эволюционных исследований религии и, пожалуй, самый влиятельный учёный в когнитивном религиоведении. Буайе известен как главный сторонник «стандартной модели в когнитивном религиоведении», цель которой – «описать повторяющиеся черты ментально репрезентируемых понятий, которые в приблизительно схожих формах поддерживает большинство людей в определённых группах» (Boyer. A Reductionistic model ... 2005. P. 6). Его идеи вдохновляли первое поколение религиоведов-когнитивистов и продолжают привлекать внимание учёных из самых разных областей науки. При этом Буайе успешно сочетает теоретическую научную работу с эмпирическими исследованиями. В 1980-х гг. Буайе вёл полевые исследования среди фанг в Камеруне, Экваториальной Гвинее и Габоне, изучал фольклор и традиционную религию, а в начале 2000-х гг. занимался исследованиями запоминаемости минимально контринтуитивных понятий. Позже он участвовал в исследованиях ритуализованного поведения, культурных различий в экономическом поведении, механизмов распространения слухов и т. д. Его статьи выходили в ведущем академическом журнале Nature, а книга «Объясняя религию» переведена на финский, французский, немецкий, нидерландский, греческий, итальянский, польский и русский языки.