«Борис Годунов». Краткое содержание оперы. «Борис Годунов», опера М. П. Мусоргского. Либретто композитора по одноимённой трагедии А. С. Пушкина, «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина и древнерусским летописям.

Данное изложение представляет собой свод 8 авторских версий с указанием разночтений в квадратных скобках. Обозначения актов (действий) не приводятся, т. к. в разных версиях структура оперы сильно разнится. Структура каждой из 8 версий и авторские обозначения для всех частей помещены в основной статье об опере.

Действующие лица

Действие происходит в 1598‒1605 гг. в Москве, на литовской границе, в Сандомирском замке (г. Сандомир, Польша), под деревней Кромы (ныне посёлок Кромы Кромского района Орловской области), в деревне Сокольники на Днепре (точное местоположение не установлено).

Двор Новодевичьего монастыря (авторские версии 1‒8)

Двор Новодевичьего монастыря под Москвой (ныне Новодевичий монастырь в черте Москвы). Ближе к зрителям ворота в монастырской стене с башенкой. Народ толпится на площади. Входит Пристав, грозит дубиной, приказывает народу опуститься на колени и молить боярина Бориса Годунова принять царский венец. Народ на коленях поёт: «На кого ты нас покидаешь, отец наш!» Пристав отлучается, народ приподнимается с колен, происходит перебранка между Митюхой и группами женщин и мужчин из народа. Вновь появляется Пристав. Народ опускается на колени и продолжает пение. К народу выходит думный дьяк Андрей Щелкалов, снимает шапку, отдаёт поклон и сообщает: «Православные! Неумолим боярин! На скорбный зов боярской думы и патриарха и слышать не хотел о троне царском», затем уходит в монастырь. За сценой слышно пение калик перехожих и старцев, в сопровождении мальчиков-поводырей они выходят на сцену и раздают народу ладонки, призывая: «Облекайтесь в ризы светлыя / Поднимайте иконы Владычицы / И со Донской, и со Владимирской / грядите Царю во сретенье!» Пристав передаёт толпе народа приказ от бояр: на следующее утро быть в Кремле. Народ расходится. 

Венчание на царство Бориса Годунова (авторские версии 1‒8)

Площадь в Московском Кремле. Народ на коленях занимает место между Успенским и Архангельским соборами. Под великий колокольный звон на сцене бояре шествуют в Успенский собор для совершения обряда венчания на царство Бориса Годунова. Шуйский призывает народ чествовать царя Бориса Феодоровича. Народ поёт: «Уж как на небе солнцу красному слава, слава!» В это время царь со свитой выходит из Успенского собора [3]. Показавшись на паперти Успенского собора, вдруг охваченный зловещим предчувствием, Борис исполняет свой первый монолог – «Скорбит душа!». Затем произносит: «Теперь поклонимся почиющим властителям Русии» – и приглашает народ на царский пир: «…всех, от бояр до нищего слепца; всем вольный вход, все гости дорогие». На сцене колокольный звон. Шествие двигается далее к Архангельскому собору. Народ ломится к Архангельскому собору; приставы приводят толпу в порядок. Звон прерывается. Суматоха, борьба приставов с народом. Царь выходит из собора и направляется к теремам. 

Келья в Чудовом монастыре Московского Кремля (авторские версии 1; 2‒8)

Ночь. Келья в Чудовом монастыре. Отец Пимен пишет перед лампадой. Послушник монастыря Григорий спит. Пимен приостанавливает работу: «Еще одно последнее сказанье, и летопись окончена моя». [Авторские версии 2‒8: За сценой хор монахов-отшельников: «Боже крепкий, правый, внемли рабам Твоим, молящим Тя».] Григорий просыпается и вскакивает. Ему снова приснился тревожный сон, он просит Пимена благословить его. [Авторские версии 2‒8: Хор отшельников за сценой: «Боже, Боже мой, вскую оставил мя!»] Пимен советует Григорию «смирять себя молитвой и постом» и признаётся, что сам время от времени видит сны о бурных событиях своей молодости. Григорий интересуется подробностями гибели царевича Димитрия. [Авторская версия 1: Пимен рассказывает, что был тогда в Угличе и оказался свидетелем трагедии: «…гляжу: лежит в крови зарезанный царевич; кормилица несчастная в отчаяньи рыдает». Затем он видел, как народ погнался за тремя преступниками, схватил их, и тогда «злодеи покаялись и назвали Бориса».] Григорий уточняет: «Каких был лет царевич убиенный?», на что получает ответ: «Он был бы твой ровесник и царствовал». [Авторские версии 2‒8: Хор отшельников за сценой: «Помилуй нас, Боже!»] [Авторская версия 1: Пимен сообщает, что планирует закончить свою летопись историей смерти царевича Димитрия, а далее поручает продолжить этот труд Григорию. За сценой звуки монастырского колокола и пение хора отшельников: «Помилуй нас, Боже!»] Пимен уходит. Григорий остается один, размышляя об услышанном: «Борис, Борис! Всё пред тобой трепещет, никто не смеет и напомнить о жребии несчастного младенца. А между тем отшельник в тёмной келье здесь на тебя донос ужасный пишет, и не уйдёшь ты от суда людского, как не уйдёшь от Божьего суда…» Затем уходит.

Корчма на литовской границе (авторские версии 1; 2‒8)

Корчма на литовской границе. [Авторские версии 2‒8: хозяйка штопает старую душегрейку и поет: «Поимала я сиза селезня». За сценой говор и грубый смех. Хозяйка решает, что это «прохожий люд… гости дорогие», и прерывает пение, но голоса стихают. Она решает: «знать, мимо промахнули», и продолжает песню. Голоса за дверью слышны вновь, становится понятно, что это духовные песнопения. Хозяйка в волнении бежит к окну, видит старцев в монашеском облачении и спешит к двери.] Появляются беглые монахи Варлаам и Мисаил. С ними Григорий, который держит путь до литовской границы. Хозяйка корчмы спрашивает монахов, чем их угостить, они просят вина. Варлаам пьёт и начинает петь: «Как во городе было во Казани». Григорий отказывается от вина. Мисаил засыпает, Варлаам запевает новую песню: «Как едет ён». Григорий спрашивает у хозяйки корчмы, как добраться до Литвы. Хозяйка сообщает, что на пути заставы, т. к. идёт поиск беглеца из Москвы. Показывает Григорию окольный путь. В дверь стучат приставы. Входят и спрашивают путников, кто они. Оценивая, кто из них выглядит богаче, выбирают Варлаама. Сообщают ему, что «из Москвы бежал некий еретик, Гришка Отрепьев», обвиняют Варлаама в том, что он и есть еретик Гришка. Предлагают прочитать царский указ, что Гришку приказано «изловить и повесить». Варлаам отвечает, что не владеет грамотой. Григорий вызывается читать. Дойдя до примет сбежавшего еретика, описывает Варлаама: «А лет ему… Гришке… от роду… пятьдесят… борода седая, брюхо толстое, нос красный…» Приставы бросаются на Варлаама, он отбрасывает их в сторону, отнимает у Григория указ и сам пытается его читать по слогам. Григорий, понимая, что вот-вот будет опознан, выхватывает нож и бежит через окно. Все застывают. 

Царский терем в Московском Кремле (авторские версии 1; 2‒8)

Царский терем в Кремле. Пышная обстановка царей московских. Ксения плачет и причитывает над портретом умершего датского королевича, её несостоявшегося жениха. Феодор с книгою большого чертежа следит по карте. [Авторская версия 1: Перечисляет реки: «Волга… приток ея Ока… Клязьма…», затем города.] [Авторские версии 2‒8: Влево, в углу, часы с курантами. Фёдор обращает внимание Мамки: «Гляди-ко! Часы пошли! Куранты заиграли».] Мамка встает, обнимает и утешает Ксению. [Авторские версии 2‒8: Мамка, желая развеселить царевну, запевает песню: «Как комар дрова рубил». Когда Мамка заканчивает петь, Фёдор встает напротив нее и бьёт с ней поочередно в ладоши, запевая сказочку «про то и про сё»: «Туру, туру, петушок».] Входит Борис Годунов, обнимает и утешает дочь. Ксения с Мамкой уходят. Борис спрашивает Феодора о его занятиях с книгой большого чертежа, хвалит его: «Учись, Феодор! Когда-нибудь, и скоро, может быть, тебе всё это царство достанется». Феодор возвращается к своим занятиям. Борис идет к столу и садится в раздумье. Исполняет свой второй монолог – «Достиг я высшей власти». В дверь прокрадывается Ближний боярин. Когда Борис заканчивает монолог, Ближний боярин сообщает о приходе князя Василия Ивановича Шуйского и шепчет царю: «Вечор Пушкина холоп пришёл с доносом на Шуйскаго, Мстиславскаго и прочих, и на хозяина… <…> Гонец из Кракова приехал и привёз». Борис приказывает схватить гонца. [Авторские версии 2‒8: Обращается к Феодору: «С чего там дуры бабы взвыли?» Сын, опускаясь на колено отца, рассказывает о шалости попиньки. Борис хвалит Феодора за бойкий рассказ и предупреждает, чтобы он, когда станет правителем, опасался Шуйского.]

Входит Шуйский и сообщает новость: «в Литве явился Самозванец», назвавшийся именем царевича Димитрия. На словах о Димитрии Борис велит: «Царевич, удались» – и приказывает «взять меры сей же час, чтоб от Литвы Русь оградилась заставами». Шуйский хочет откланяться, но Борис его останавливает: «Постой, Шуйский! Слыхал ли ты когда-нибудь, чтоб дети мёртвыя из гроба выходили… допрашивать царей… царей законных?» Шуйский в оцепенении. Борис просит его рассказать правду о том, что тот видел, когда был послан расследовать убийство Димитрия. Он обещает не наказывать за прошлую ложь, но угрожает казнью в случае, если он солжёт в этот раз. Шуйский начинает рассказ о смерти царевича, Борис обрывает его и приказывает Шуйскому удалиться. Царь остаётся один: «Уф, тяжело!.. дай дух переведу…» [Авторские версии 2‒8: Часы с курантами приходят в движение.] Бориса начинают преследовать галлюцинации: «в глазах дитя окровавленное». Без сил он взывает: «Господи! Ты не хочешь смерти грешника, помилуй душу преступного царя Бориса!»

Уборная Марины Мнишек в Сандомире (авторские версии 2‒8)

Уборная Марины Мнишек в Сандомире. Марина за туалетом. Девушки занимают её песнями: «На Висле лазурной, под ивой тенистой, есть чудный цветочек…» Марина прерывает пение и заявляет девушкам, что хоть и благодарна за ласковые слова, но недовольна лестью, намёками на мужское внимание. Она предпочла бы слышать песни «о величье, о победах и о славе воев польских, о всемощных польских девах, о побитых иноземцах…». Марина отпускает девушек и служанку Рузю. Оставшись одна, исполняет арию «Скучно Марине», о том, как она мечтает, пленив Самозванца, занять московский престол. Входит иезуит Рангони. Он обращается к Марине с просьбой соблазнить Самозванца ради того, чтобы провозвестить «еретикам москалям веру правую». Марина сначала соглашается, затем сомневается, позже гневается. В конце концов под влиянием суеверного страха лишается сил. Рангони приказывает ей: «Смирись пред Божьим послом! <…> моею будь рабой!» 

Сцена у фонтана в замке Мнишков (авторские версии 2‒8)

Замок Мнишка в Сандомире. Сад. Фонтан. Лунная ночь. Самозванец выходит из замка, мечтая. Приближается к фонтану, ожидая Марину: «Придёшь ли ты, желанная, придёшь ли, голубка моя легкокрылая?» Из-за угла замка, оглядываясь, крадётся иезуит. Он окликает Самозванца и говорит, что послан к нему Мариной, чтобы передать, что она его любит. Самозванец радостно обещает: «Вознесу её, голубку пред всею русской землёй», просит Рангони отвести его к ней. Но иезуит просит Самозванца скрыться, чтобы его не увидела «толпа пирующих магнатов». Уводит его за сцену. Показываются гости, с ними идет Марина под руку со старым паном, который безуспешно пытался уверить её в своей любви. Все направляются в сторону сада. Гости воинственно призывают: «На Москву скорей идите и Бориса в плен берите», но, возвращаясь с прогулки в замок, между собой высказывают сомнение, что Марине удастся захватить Москву: «Красива, но суха, надменна, зла». В замке же все поднимают тост «во славу царского венца Марины». Вбегает Самозванец. Он ревнует Марину к старому пану и стремится скорее «с боя со славой взять наследный престол», чтобы завоевать её сердце. Появляется Марина. Она не рада любовным признаниям Самозванца: «…не для бесед пустых и вздорных я пришла к тебе». Её интересует, когда он будет царём на Москве, она упрекает его в том, что он видит в ней обычную женщину, в то время как её мог бы искусить «лишь престол царей московских». Самозванец недоумевает: «Что с тобой?», затем негодует: «…когда царём я сяду <…>, с каким восторгом я насмеюсь над тобой». Марина просит прощения, начиная любовный дуэт: «О, Царевич, умоляю, не кляни меня за речи злыя мои». Появляется Рангони и наблюдает за влюбленными: «С томным взором, в жарких объятьях. Добыча верная моя!» 

Сцена у собора Василия Блаженного (авторские версии 1‒2)

Площадь перед собором Василия Блаженного в Москве. Толпа обнищавшего народа бродит по сцене. В толпе часто мелькают приставы. От собора входит кучка мужчин; впереди Митюха. Народ обсуждает, что во время обедни проклинали Гришку Отрепьева, а Царевичу «пропели вечную память». Народ собирается в общую кучу, обсуждая, что Царевич «уж под Кромы, бают, подошёл. Идёт с полками на Москву». Старики предостерегают: «Что вы, что вы! Тише, черти! Аль дыбу да застенок позабыли!».

Толпа мальчишек гонится за Юродивым. Тот садится на камень и поёт, покачиваясь: «Месяц едет, котёнок плачет…» Мальчишки дразнят его, щёлкают по колпаку и отбирают копеечку. Юродивый плачет. Из собора начинается царское шествие, бояре раздают милостыню. Появляется Борис, за ним Шуйский и бояре. Общий хор народа на коленях молит: «Хлеба! Хлеба! Хлеба голодным!» Юродивый, увидев Бориса, жалуется, что его обидели мальчишки, и просит: «Вели-ка их зарезать, как ты зарезал маленького Царевича». Шуйский приказывает схватить Юродивого, но Борис его останавливает. Просит: «Молись за меня, блаженный…», и уходит. Юродивый вскакивает и кричит: «Нет, Борис! Нельзя, нельзя, Борис!», народ в ужасе расходится. Юродивый заканчивает мысль: «Нельзя молиться за Царя Ирода. Богородица не велит!..» Садится на камень и поёт: «Лейтесь, лейтесь, слезы горькие! Плачь, плачь, душа православная. Скоро враг придёт и настанет тьма, темень тёмная, непроглядная. Горе, горе Руси. Плачь, плачь, русский люд! Голодный люд!» 

Сокольники на Днепре (авторские версии 3‒4). Самозванец под Кромами (авторские версии 5‒8)

[Авторские версии 3‒4: Лесная прогалина под Сокольниками, на Днепре.] [Авторские версии 5‒8: Лесная прогалина под Кромами.] На сцену врывается толпа бродяг. С ними связанный боярин Хрущов. Бродяги сажают Хрущова на пень, затыкают ему рот и начинают издевательски его славить. [Авторские версии 5‒8: Толпа мальчишек гонится за Юродивым. Тот садится на камень и поет, покачиваясь: «Месяц едет, котёнок плачет…» Мальчишки дразнят его, щёлкают по колпаку и отбирают копеечку. Юродивый плачет, затем укладывается на сцену, притворяясь спящим.] Из-за сцены с пением появляются Варлаам и Мисаил: «Стонет, мятётся святая Русь, а стонет под рукой богоотступника, под проклятой рукой цареубийцы». Бродяги вслушиваются. Слова «святых старцев» провоцируют начало бунта: «Гайда! Расходилась, разгулялась удаль молодецкая». Хор бродяг восклицает: «Смерть Борису! Цареубийце смерть!»

За сценой слышно пение иезуитов Лавицкого и Черниковского на латинском языке: «Domine, Domine salvum fac». Бродяги бегут навстречу иезуитам. Варлаам и Мисаил, понимая, что иезуиты тоже славят царевича Димитрия, в гневе восклицают: «Не попустим!» Бродяги кричат: «Гайда на осину!», вяжут иезуитов и тащат их в лес. [Авторские версии 5‒8: Юродивый вскакивает, осматривается и снова ложится у камня.] Из леса слышна труба Самозванца. Показываются белые всадники и ратники с факелами. Толпа бродяг за сценой поет: «Слава царевичу, Богом спасённому, Богом укрытому!» Самозванец появляется на коне, провозглашает себя царевичем и обещает милость и защиту всем, гонимым Годуновым. Хрущов освобождается от верёвок и кланяется в землю. Самозванец призывает всех следовать за ним: «В славный бой, на родину святую, В Москву, в Кремль златоверхий!» [Авторские версии 5‒8: Справа за сценой зарево сильного пожара. Юродивый поет, сидя на камне: «Лейтесь, лейтесь, слёзы горькия! Плачь, плачь, душа православная. Скоро враг придёт и настанет тьма, темень тёмная, непроглядная. Горе, горе Руси, плачь, плачь, русский люд, голодный люд!»] 

Сцена смерти царя Бориса (авторские версии 1‒8)

Грановитая палата в Московском Кремле. Чрезвычайное заседание Боярской думы. Бояре усаживаются на скамьи. Слева из теремов выходит Щелкалов с грамотою от царя Бориса, в которой сообщается, что «разбойник, вор, бродяга безызвестный, злодей и бунтовщик, восставший мятежом с толпой наёмников голодных и именем Царевича назвавшись <…> задумал сокрушить трон Борисов», и предлагается совершить над Самозванцем суд. Бояре удаляются голосовать. Их общее мнение, что Самозванца надо поймать и казнить. Часть бояр замечает, что отсутствует Шуйский, и в этот момент тот появляется. Он рассказывает, что видел сквозь дверную щель, как царь несвязно бормотал, терзался и отгонял от себя призрак погибшего Царевича. Появляется Борис в помутнённом состоянии рассудка, тихо повторяя: «Чур, чур, дитя». Бояре, увидев Бориса, отступают. Он приближается к рампе: «Кто говорит: убийца? Убийцы нет! Жив, жив малютка! А Шуйского за лживую присягу… четвертовать!» Затем приходит в себя и сообщает боярам, что полагается на их мудрость и помощь «в годину бед и тяжких испытаний». Шуйский подходит к царю, кланяется и сообщает, что у крыльца ждёт старец, который хочет поведать тайну. Борис соглашается, входит Пимен. Он рассказывает о чуде, которое случилось с пастухом, который с детства был слеп, но исцелился, когда по велению детского голоса, услышанного во сне и назвавшегося царевичем Димитрием, причисленным к лику ангелов, пошел в Углич и помолился над его могилой. Борису от этого рассказа становится плохо. Он зовет царевича Феодора, а бояр просит уйти. Борис, умирая, прощается с сыном, который после его смерти станет царем. Советует ему не доверять боярам, вникать в народный суд, сохранять православную веру, заботиться о сестре. Обращается к Богу с молитвой о своих детях. За сценой поют певчие. Борис принимает обряд пострижения в монахи, впадает в забытье и умирает. Бояре (шепотом): «Успне».