Богусла́вский Дми́трий Никола́евич (13.7.1826–11.1.1893, Санкт-Петербург), русский офицер, генерал-лейтенант (1878), переводчик с арабского и турецкого, автор первого перевода Корана с арабского оригинала на русский язык.

Выходец из дворянской нижегородской семьи. Образование получил в Михайловском артиллерийском училище (1846). Довольно быстро продвигался по карьерной лестнице. Впоследствии был назначен помощником учёного секретаря артиллерийского отделения военного учёного комитета Главного штаба (1853). Офицер штаба Южной армии в Крымскую войну (1855) под командованием М. Д. Горчакова. С ним же отправился в Варшаву (Горчаков был назначен наместником Царства Польского), где попытался составить исторический очерк Крымской войны. Очерк не окончил.

В 1856 г. переведён на должность офицера по особым поручениям главнокомандующего второй армией А. Н. Лидерса. Вторая армия была составлена из остатков частей Южной и Крымской армий для поддержания порядка в занятых после войны районах Крыма и вскоре прекратила своё существование. В том же году отправлен на службу при Главном штабе. Вероятно, в этот период вольнослушателем посещал занятия на факультете восточных языков Петербургского университета, созданного в период Крымской войны. Получил положительный отзыв декана факультета А. К. Казымбека (1802–1870), характеризовавшего Богуславского как «достойного ориенталиста» (1864) (Материалы для истории Факультета восточных языков. 1905. С. 483–484). Изучал турецкий и арабский языки.

В 1859 г., являясь старшим адъютантом при дежурном генерале, назначен ответственным за пребывание и расходы на содержание пленного предводителя кавказских горцев, имама Шамиля, в Москве и Калуге (назначенной имаму местом жительства). Одной из причин, что выбран был Богуславский, было его знание арабского языка и «восточных нравов» (Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. 1904. C. 1182). Между Шамилем и Богуславским установились хорошие отношения, впоследствии они находились в переписке. Арабоязычные письма Шамиля были переведены и изданы позднее И. Ю. Крачковским. Вероятно, Богуславский опубликовал небольшую заметку о Шамиле в газете «Калужские ведомости», перепечатанную позднее в «Военном сборнике».

В 1861 г. Богуславский был прикомандирован к Азиатскому департаменту МИДа, в котором вскоре был назначен драгоманом (1862) и отправлен с миссией в Стамбул. Это был период эпохи Танзимата (1839–1876), время модернизационных реформ в истории Османской империи. Политические, экономические и культурные преобразования привлекали внимание интеллектуалов Ближнего Востока. Одним из таких мыслителей был иранский дипломат Мирза Мальком-хан. В 1861 г. созданное им тайное общество «Дом забвения» («Фарамуш-хане»), представившее шаху проект реформ, было обвинено в распространении республиканских идей и распущено. Сам дипломат был отправлен в ссылку в Османскую империю, в которой он прожил до 1873 г. В Стамбуле он всё же сохранял связи с Ираном, действуя на позиции советника по различным вопросам международных отношений (в частности, во время эпидемии холеры), а также наладил связь с представителями Российской империи, например общественным деятелем Мирзой Фатали Ахундовым. Совместными усилиями они лоббировали изменения арабского алфавита для технических нужд (телеграф, показавший значение развития методов передачи информации во время Крымской войны) и для приспособления алфавита к звуковому ряду персидского и турецкого языков. Несмотря на то что Мирза Мальком-хан был противником усиления влияния Российской империи на Ближнем Востоке, он находился в переписке с её дипломатическим представителем Н. П. Игнатьевым. Потому Мирза Мальком-хан был знаком и с Богуславским, драгоманом посольства, которому представил свой план реформы арабского алфавита, вероятно стремясь заручиться поддержкой русских дипломатов. Тем не менее проект так и остался нереализованным.

В Стамбуле Богуславский познакомился и с Ризкаллой Хассуном (1825–1880), ливанским журналистом, издателем арабской газеты «Мират аль-ахваль» («Зеркало событий»). В 1860 г. Хассун принимал участие в гражданских конфликтах в Ливане и Сирии, связанных с противостоянием различных религиозных группировок (в частности, друзов и христиан). Противостояние завершилось международной интервенцией под руководством Франции. В 1861 г. вернулся в Стамбул и занял пост в таможенном управлении. Был обвинён в коррупции и антиосманских настроениях и приговорён к смертной казни. Богуславский содействовал побегу Хассуна в Россию, откуда тот перебрался в Великобританию, где открыл типографию и занимался литературной и переводческой деятельностью. Впоследствии присылал свои работы Богуславскому.

Во время работы в Стамбуле Богуславский стал собирать различные книги по истории, литературе и праву Ближнего Востока. В его коллекции находились французский перевод «Муватта имама Малика», турецкая версия «Кабус-наме». По некоторым данным, перевёл сборник «Сорок хадисов». Кроме того, он содействовал русским востоковедам в получении необходимых материалов. Так, он передал в Петербург библиографию историка Ибн Хаджара. Свои связи с этим сообществом он строил через тюрколога Василия Дмитриевича Смирнова (1846–1922).

Находясь в Стамбуле, Богуславский отметил низкое качество популярного в то время перевода Корана, выполненного славянофилом К. Николаевым. Николаев переводил на русский язык не с оригинального текста, а использовал французский перевод А. де Биберштейна-Казимирского. Высокое качество языка перевода и интерес к исламу гарантировали популярность издания, переиздававшегося много раз. Однако Богуславский обнаружил несовпадения с оригинальным текстом и проблемы в смысловой передаче многих частей Корана. Он задался целью составить перевод на основе комментариев исламских богословов. Эта тенденция – поиск аутентичных значений и смыслов – была характерна для востоковедения 2-й половины 19 – начала 20 вв. Богуславский решил эту проблему, обратившись прежде всего к работе «Тафсир аль-меуакиб» чиновника (бывшего посла в Лондоне) и литератора Исмаила Ферруха-эфенди. Его книга, в свою очередь, была вдохновлена работами «Меуахиб-и алийе» (Тефсир-и Хусейни), составленной иранским богословом Хусейном Ваизом Кашифи, «Тибйян» Мехмета Айынтаби, «Анвар ат-танзиль» Байдави (ум. 1286), «аль-Кашшафа» Замахшари и комментариями Хазина аль-Багдади (ум. в 1340). Исмаил Феррух-эфенди ставил своей задачей привести краткое содержание значения тех или иных эпизодов Корана по материалам этого круга работ, а затем представить их перевод на турецкий язык. Зачастую он обращался именно к разъясняющему переводу. Тем самым выстраивалась следующая структура текста: оригинальный текст Корана, перевод на турецкий, содержание богословской дискуссии о значении той или иной суры. Работа получила большую популярность в турецких медресе, воспринимаясь, скорее, как перевод на турецкий, а не комментарий к тексту Корана (тафсир). Итак, Богуславский использовал эту книгу и оригинальный арабский текст (вероятно, издание Г. Л. Флюгеля и Г. М. Редслоба) для составления 400-страничного перевода и 60-страничного комментария к книге (1871). Стремление следовать букве первоисточника приводила к проблеме стилистики. Однако последующие поколения востоковедов отмечали, что перевод Богуславского отвечает главной задаче – ознакомить читателя с восприятием Корана у мусульман Ближнего Востока его эпохи.

После возвращения на службу в Военное министерство (в кодификационный комитет в 1870-х гг.), Богуславский обнаружил, что в России был опубликован перевод Корана (1877) профессора Казанской духовной академии Г. С. Саблукова. Это переложение имело ту же цель – поиск аутентичного значения священных текстов у мусульман, но уже Поволжского региона. Богуславский принял решение отказаться от публикации своей версии. После его кончины в 1893 г. от «паралича сердца» вдова генерала представила перевод Корана на суд востоковеда В. Р. Розена, который при высокой оценке качества текста, постановил, что при наличии книги Саблукова издание перевода Богуславского не имеет смысла (1897). Следующий обзор текста делал Крачковский (1937), отмечавший значение перевода с точки зрения истории русской переводческой литературы.

Перевод Корана был издан лишь в 1995 г. усилиями Е. А. Резвана и А. Н. Вейрауха в ограниченном количестве экземпляров. Впоследствии массово издавался в Турции.