Здоро́вье и медици́на, зависимость состояния индивидуального и общественного здоровья от уровня развития медицины и доступности медицинской помощи. В то время как в рамках медицинской науки эта зависимость рассматривается сквозь призму факторной теории, принятой ВОЗ в начале 1980-х гг., в социологии и других социальных науках влияние медицины на состояние здоровья рассматривается в многомерной перспективе, с учётом того места, которое занимает сама медицина в социальной системе.

В начале 1980-х гг. эксперты ВОЗ определили приблизительное соотношение различных факторов, влияющих на состояние индивидуального и общественного здоровья. Было установлено, что на 50 % оно зависит от условий и образа жизни людей, на 20 % – от состояния окружающей среды, на 20 % – от наследственности, на 10 % – от медицинского обеспечения. Теоретическое обоснование факторной теории было предложено специалистом по организации общественного здравоохранения из США Хенриком Блюмом (Blum. 1983). Предложенная теория, известная также как «системный подход», была широка принята профессиональным медицинским сообществом во всех странах и с некоторыми коррективами продолжает использоваться и в XXI веке.

В критическом исследовании И. Иллича «Медицинская Немезида: экспроприация здоровья» (1975) медицина в развитых странах была показана как социальный институт с собственными корыстными интересами, далёкими от того, чтобы обеспечить должный уровень здоровья как индивидов, так и общества в целом. Согласно выводам Иллича, подлинные интересы врачебной корпорации связаны с освоением национальных бюджетов, а медицинское сообщество занимается не более чем эксплуатацией человеческого здоровья. В своей профессиональной практике врачи злоупотребляют излишней диагностикой и проведением исследований, а лечебный эффект предлагаемой ими помощи часто весьма сомнителен. В индустриальных странах медицина сумела изменить культурные нормы человеческой жизни: антибиотики, анестезия, интенсивная терапия и пересадки органов привели к медикализации таких фундаментальных аспектов человеческого существования, как болезнь, боль и смерть. Приобретя серьёзную власть над человеческой жизнью, врачебные корпорации стали влиятельной социальной силой, которой удалось превратить здоровье в товар.

Критическая концепция Иллича оказалась созвучной целому ряду аналогичных исследований, посвящённых проблеме растущего медицинского контроля над жизнью индивидов и общества, связанных с именами М. Фуко, Т. Саса, И. Зола, П. Конрада и др. При этом она была скорректирована в рамках марксистской социологии медицины, представленной В. Наварро, упрекнувшего Иллича в том, что он не заметил связь современной медицины с правящим корпоративным классом. Анализируя социальную специфику американской и латиноамериканской медицины, он назвал её капиталистической и классово-ориентированной, согласившись с Илличем в том, что развитие медицины при капитализме всегда ориентировано на получение выгоды, а не на действительное обеспечение здоровья (Navarro. 1976).

Названные авторы своими критическими суждениями создали целый жанр, который процветает и в XXI веке. Их работы, отличающиеся высокополемичным содержанием, способствуют продолжению дискуссии о роли и месте медицины в современной социальной системе и её способности обеспечить здоровье на равной и общедоступной основе. Темы бесконтрольного производства медицинского знания, социально-контролирующей функции медицины, усиливающейся медикализации всей повседневной жизни по-прежнему в центре внимания социальных критиков, относящихся к новому поколению западных интеллектуалов. Между тем с началом неолиберальных экономических реформ в США и Великобритании (1980-е гг.) дискуссии о здоровье как товаре, предоставляемом современной медициной, вышли на новый уровень своего развития (Fuchs. 1987). По оценке отдельных исследователей, процессы коммерциализации медицины и её насыщение новыми технологиями, начавшиеся в западных странах в 1980-х гг., привели к превращению медицины в «медико-индустриальный комплекс» (Buchanan. 1982).

В рамках очередного витка дискуссий некоторые исследователи также выдвинули аргумент о том, что современная медицина присвоила себе новую социальную функцию, состоящую в том, чтобы учить здоровых людей, как жить дальше и дольше. Сообщая обществу о всех новых угрозах здоровью, медицина стала превращаться в средство регулирования образа жизни (Krogsbøll. 2019). Тираническое вмешательство медицины в личную жизнь людей в развитых странах превратило «личное» в «медицинское», но повсеместное вовлечение врачей в торговлю здоровьем не может не привести к тому, что политика обеспечения должного уровня здоровья зайдёт в тупик (Fitzpatrick. 2001; Решетников. 2006; Карташов. 2007).