Социа́льные аксио́мы (англ. social axioms), генерализованные верования о себе, социальной и физической среде, духовном мире, высказанные в форме утверждений об отношениях между реально существующими фактами или идеями. Подобно математическим аксиомам, социальные аксиомы не нуждаются в доказательстве.

Социальные аксиомы как психологический конструкт

Социальные аксиомы – базовые верования людей. Существует ряд определений понятия «верования», в том числе лаконичных – например, «верования определяются как утверждения, выражающие мысли, сформированные людьми; их содержание имеет неограниченный объем» (Bar-Tal. 2000. P. xii), и более общих: «Если человек воспринимает некоторые отношения между двумя вещами или между чем-либо и его характеристиками, то говорят, что у него есть верования» (Bem. 1970. P. 4). Кросс-культурные психологи Лён Куоква и М. Бонд (Leung. 2004), основываясь на своих исследованиях, а также на работах других специалистов, установили, что конструкт ценностей, часто используемый для понимания и объяснения социального поведения, на самом деле демонстрирует мало статистически значимых связей с его эмпирическими показателями (Leung. 1995). Поэтому в дополнение к теориям ценностей Лён Куоква и Бонд предложили концепцию социальных аксиом, определяя их как генерализованные верования о себе, социальной и физической среде, духовном мире, высказанные в форме утверждений об отношениях между реально существующими фактами или идеями (Social axioms. 2002. P. 289). Это определение подразумевает, что социальная аксиома имеет следующую структуру: А связано с В; при этом А и В могут быть любыми сущностями, а связи могут носить причинный или корреляционный характер. Аксиомы отражают некую понятную для человека истину, но не оценивают степень стремления к достижению какой-либо цели. Например, утверждение «Упорный труд всегда вознаграждается» указывает, что существует причинная связь между трудом и позитивными результатами труда (вознаграждением). Это общее утверждение, потому что существует множество различных видов тяжёлой работы и множество различных видов наград. Это не ценность, поскольку респондент не оценивает желательность для себя тяжёлой работы или вознаграждения. Ценность имеет следующую форму: «А есть хорошее (желательное, важное)». Если А есть ценность, то её важность детерминирована степенью желательности, которую люди вкладывают в неё. Поскольку структура ценности и структура верования подобны, некоторые исследователи рассматривают ценность как оценочное верование.

Социальные аксиомы также отличаются от норм, или нормативных верований, которые имеют характер предписания и принимают следующую форму: «А должен сделать Х», где А – личность, Х – акт. Утверждение «Мы обязаны сохранять окружающую среду» – пример нормативного верования, но не социальной аксиомы, потому что оно предписывает действия, необходимые для соблюдения правильных отношений между двумя сущностями (Лебедева. 2009; Татарко. 2011).

Верования и другие установочные конструкты имеют минимум 4 функции, направленные на выживание и адаптацию человека. Социальные аксиомы «облегчают достижение цели (инструментальная функция), помогают людям сохранять самооценку (функция защиты своего эго), служат выражению человеческих ценностей (функция выражения ценностей) и оказывают помощь людям в понимании мира (познавательная функция)» (Social axioms. 2002. P. 288). Если обобщить эти функции, то социальные аксиомы можно рассматривать как фундаментальные психологические конструкты.

Измерения социальных аксиом

Внутри каждой культуры существует множество различных верований, поэтому Лён Куоква с коллегами изучал верования не только в евро-американской, но и в южноамериканской и китайской культурах, уделяя особое внимание таким источникам, как пословицы, сказки, газетные статьи. Кроме того, с жителями проводились структурированные интервью, направленные на выявление их верований в различных сферах жизни. Так было собрано около 3 тыс. утверждений, которые затем были объединены в 4 категории:

• психологические атрибуции: аксиомы относительно характеристик или направленности личности;

• ориентации в социальном мире: аксиомы относительно социальных характеристик групп, организаций и обществ;

• социальное взаимодействие: аксиомы относительно того, как люди взаимодействуют друг с другом;

• окружающая среда: аксиомы относительно особенностей окружающей среды, имеющие выход на социальное поведение.

Далее эти 4 категории были подразделены на 33 субкатегории. После тщательного анализа были отобраны 182 социальные аксиомы, каждая из которых представляла собой суждение, сформулированное одним предложением. Для выражения степени согласия с суждением использовалась пятибалльная шкала со следующими вариантами ответов: «абсолютно верю», «верю», «не знаю», «не верю», «абсолютно не верю». Были разработаны версии опросника на 3 языках: китайском, английском и испанском. Опросник давался для заполнения студентам из Гонконга и Венесуэлы.

После обработки данных с использованием факторного и кластерного анализов были выделены и описаны 5 измерений (факторов) (Social axioms. 2002).

Первый фактор был назван «социальный цинизм», потому что входящие в него пункты представляли негативный взгляд на человеческую природу, в них указывалось на продажность власти, предвзятое отношение к некоторым группам людей, недоверие к социальным институтам и игнорирование этики ради достижений.

Второй фактор был назван «социальная сложность», потому что пункты, вошедшие в этот фактор, указывали на то, что нет абсолютных правил, но есть множество разных способов достижения результатов, и противоречивость человеческого поведения вполне обычна в повседневной жизни.

Третий фактор получил название «награда за усилия», поскольку сгруппированные в нём суждения соответствовали верованиям, указывающим на то, что усилия, знания, точное планирование и вклад каких-либо личных ресурсов ведёт к позитивным результатам и помогает избегать негативных последствий.

Четвёртый фактор был исходно обозначен как «духовность» (позже он переименован в «религиозность»), поскольку вошедшие в него суждения указывают на существование сверхъестественных сил и благотворную, исцеляющую функцию религиозной веры.

Пятый фактор был назван «контроль судьбы», т. к. суждения, вошедшие в этот фактор, представляли собой верования, указывающие на то, что все события в жизни предопределены и что существуют разные способы влиять на свою судьбу. Интересно, что люди вполне принимают логическое противоречие между предначертанностью судьбы и возможностью её изменить.

Концептуальная схема работы социальных аксиом, согласно мнению М. Бонда и Лён Куоква, такова: социальные аксиомы призваны помочь людям в процессе выживания и адаптации к окружающему миру при распознавании обмана (на социальном уровне), при разрешении проблем (на природном, сверхприродном и социальном уровнях) и при поисках смысла (на личностном уровне).

Первый шаг по обоснованию 5 приведённых измерений состоял в проверке их воспроизводимости в других культурах: США, Японии и Германии. США и Германия – преимущественно индивидуалистические культуры (Hofstede. 1984), и они хорошо контрастируют с двумя преимущественно коллективистскими культурами (Гонконг и Венесуэла), в которых первоначально были выделены социальные аксиомы. Предполагалось, что если 5 выделенных измерений воспроизведутся во всех перечисленных культурах, то данные измерения универсальны.

На основе результатов первого исследования была разработана краткая форма опросника из 60 пунктов, апробированная на студентах. Конфирматорный факторный анализ позволил выделить прежнюю структуру социальных аксиом. Однако была продемонстрирована низкая согласованность пунктов по факторам «духовность» («религиозность») и «контроль судьбы» для данных, полученных в Японии, и по факторам «социальная сложность» и «контроль судьбы» для данных, собранных в США. Измерение «контроль судьбы» оказалось проблемным в обеих группах, однако другие измерения имели вполне высокую согласованность. Лён Куоква заключил, что эти 5 факторов являются чётко воспроизводимыми в двух новых культурных группах, но ясность факторной структуры ослабляется невысокой согласованностью внутри факторов (Social axioms. 2002).

На следующем этапе исследования М. Бонд и Лён Куоква задались вопросами о том, насколько универсальны выделенные ими измерения социальных аксиом, одинакова ли структура социальных аксиом в разных культурах и возможно ли проводить в разных культурах измерения с помощью одних и тех же пунктов опросника. Для ответа на эти вопросы был организован глобальный проект, задействовавший людей из 40 культур. В исследовании была использована версия опросника, включающая 60 пунктов. Данные по молодым людям (студентам) были собраны в 40 культурах, данные по взрослым – в 13 культурах. Выборка была сбалансирована по полу. Применялся факторный анализ отдельно для взрослых и для молодежи. Пятифакторная структура социальных аксиом в этом глобальном исследовании в целом подтвердилась. Затем авторами был проведён факторный анализ на уровне стран, с помощью которого получена двухфакторная модель, объясняющая 41,9 % вариативности.

Первый фактор был назван «динамическая экстернальность». Термин «экстернальность» (обусловленность всего происходящего внешними факторами) в названии обязан наличию элементов «религиозности» и «контроля судьбы», а акцент на усилиях привносит в него качество динамизма (активности). Второй фактор получил название «социальный цинизм».

«Динамическая экстернальность» на уровне культуры отражает такие структуры верований, которые служат цели психологической мобилизации человека на противодействие трудностям среды, притесняющим внешним силам (включая судьбу и высший разум). Он свойственен социальным системам, в которых граждане готовы противостоять обстоятельствам и ожидают победы в этой борьбе. Ценностный профиль таких культур включает ценности коллективизма, иерархии и консерватизма. Такие культуры обычно беднее, а стремление к безопасности, материальной обеспеченности и долгой жизни помогает национальному объединению, нацеливая социальную активность и психологические ориентации на достижение будущего материального прогресса. М. Бонд и Лён Куоква показали, что высокий уровень трудовой занятости, ограниченная свобода, низкий уровень прав человека, низкий процент трат ВВП на здоровье способствуют дружному и энергичному решению гражданами проблем коллективного выживания в суровой среде.

«Социальный цинизм» представляет собой когнитивный компонент доныне неизвестного культурного комплекса, отражающего предполагаемую ненависть социальной системы к своим членам и её зловредность для них. По мнению членов культур с высоким уровнем социального цинизма, социум приносит людям только зло. Люди уверены в том, что окружены враждебными, эгоистичными и властными индивидами, группами и институтами, притесняющими и подавляющими их. В условиях контроля уровня благосостояния люди в таких культурах в основном недоверчивы, несчастны и не удовлетворены жизнью. Они одиноки и ни на кого не полагаются. Авторы задаются вопросом, каковы причины такого психологического взгляда на мир: многочисленные гражданские или международные войны, иностранная колонизация, постоянные политические конфликты или частые экономические провалы. Пока это остаётся неясным, и группы учёных в ряде стран мира (в том числе в России) проводят дополнительные исследования социальных аксиом и их корреляций с социально-экономическими, политическими и психологическими показателями.

Основываясь на своих измерениях, М. Бонд и Лён Куоква построили гипотетическое пространство-карту, осями которого являются «динамическая экстернальность» и «социальный цинизм». Россия попадает в квадрант, в котором находятся страны с высокими показателями динамической экстернальности и cоциального цинизма. В этом же квадранте такие страны, как Гонконг, Перу, Индия, Нигерия, Тайвань, Таиланд, Пакистан, Грузия, – страны, отличающиеся от России по своим культурным особенностям (кроме Грузии). Однако, вероятно, дело в данном случае не в культуре как таковой, а в её направленности. Россия попадает в группу стран, культура которых ныне направлена на достижение, преодоление бедности, но в то же время жители этих стран верят в зловредность общества и государственной системы, т. е. стран, в которых высок уровень социального цинизма. Используя международные базы данных, характеризующих уровень социально-экономического развития стран, Бонд и Лён Куоква показали, что и динамическая экстернальность, и социальный цинизм статистически значимо связаны со многими из таких показателей (Culture-level … 2004).

Исследования с использованием опросника социальных аксиом проводятся и в России (Татарко. 2008), полная версия опросника «Социальные аксиомы» переведена на русский язык и адаптирована в 2011 г. (Татарко. 2011). Поскольку оригинальная версия опросника довольно велика для эмпирических полевых исследований (126 пунктов), в 2020 г. А. Н. Татарко и Н. М. Лебедева, опираясь на поликультурную русскоязычную выборку, разработали его сокращённую русскоязычную версию, включающую 31 пункт (Татарко. 2020).

Теория социальных аксиом представляет собой перспективный подход к изучению культурной вариативности, обладающий достаточной прогностической и объяснительной ценностью.