Прилов
Прило́в, предумышленный или непредумышленный вылов морских млекопитающих или определённых видов рыб (Why study bycatch. 2008), или, согласно официальному определению Организации экономического сотрудничества и развития, «общая промысловая смертность, за исключением той, что приходится непосредственно на улов целевых видов» (Towards sustainable fisheries. 1997. P. 393). Некоторыми учёными рассматривается как наибольшая угроза морским китообразным (Understanding impacts of fisheries ... 2004).
Начало изучению проблемы прилова в естественных науках положили исследования смертности дельфинов в сетях для вылова тунца в 1960-х гг. (Hall. 2000). Существуют четыре трактовки слова/термина «прилов» в рыболовстве (A global assesment of fisheries. 1994; Hall. 1996):
Улов, который сохраняется присваивателями и продаётся, но не является целевым видом для промысла.
Виды/размеры/пол рыбы, которую рыбаки выбрасывают.
Нецелевая рыба, оставленная и впоследствии проданная или выброшенная рыбаками.
Нежелательный улов некоторых видов беспозвоночных, таких как иглокожие и непромысловые ракообразные, а также различных групп уязвимых видов, включая морских птиц, морских черепах, морских млекопитающих и пластиножаберных (акулы и скаты).
Для социологов, прежде всего экономической социологии и, конкретнее, социологии рынков, интерес представляет явление предумышленного прилова как акта, порождающего дополнительный источник заработка для присваивателей (MacMillan. 2011) и в некоторых случаях дающего толчок развитию сложных рыночных структур как в конкретном регионе, так и за его пределами (Who owns sturgeon in the Caspian. 2018). Примерами складывания такого рынка являются рынок китового мяса и ворвани в Республике Корея и Японии (MacMillan. 2011), рынок акульих плавников в Северной Танзании (Schaeffer. 2004), рынок шкур и жира каспийского тюленя в странах Каспийского водного бассейна (Ермолин. 2019; Who owns sturgeon in the Caspian. 2018), рынок дельфинов в Перу (Reeves. 2013) и др. Явление предумышленного прилова поднимает вопросы, связанные как с браконьерством как социально-экономическим и культурным явлением, так и со специфическим источником нелегального рынка биоресурсов (НРБ): изменение экологических социальных норм, ценности видов, находящихся на грани исчезновения, необходимость регуляции предложения продуктов-дериватов из вторичного для промысла вида (в этом случае социальные нормы, ожидания и ценности будут отличаться от норм для присваивания первичного для промысла вида), трансформация рыночных процессов, определяемых легитимацией, легализацией и иллегализацией экономических действий (The architecture of illegal markets. 2017. P. 13).